– Никакой демон никого ничему не учил. Мы все учились сами. И если оценивать мое умение управлять своей силой, то это что-то среднее между «совершенно ужасно» и «вообще никак».

– Замечательно, – вздохнул Стеф. – Что может быть хуже ведьмы? Только не умеющая колдовать ведьма.

– Я постараюсь научиться. Иногда у меня выходит. Как сегодня.

– Иногда – это никуда не годится. И если твое колдовство всегда сопровождается такими разрушениями, то справиться с бунтующими матросами своя сила не поможет. Вот что я тебе скажу – ни слова. Никому.

– То есть?

– Во лжи легко запутаться. Все, что тебя надо – напустить таинственности. Не говори ничего. Пока матросы боятся тебя, власть в твоих руках. Стоит им понять, что ты безобидна, и мы все будем болтаться на рее, а ты окажешься в английской тюрьме. Тебе там не понравится, поверь.

– Я была в испанской и далека от восторга. Не уверена, что молчание – панацея, но пока остановимся на нем.

– Куда мы проложим курс? – спросил Берт.

– Просто продолжим идти вдоль берега.

– У тебя точно есть план? – уточнил Стеф.

– Я хочу уйти в южные моря. И пусть Айриш с Инквизицией прочесывают в поисках нас Карибское море. Мы награбим достаточно и вернемся в Европу.

– В этом что-то есть, – задумчиво пробормотал Томпсон.

– Мы пересечем океан? – спросила Юлиана.

– Его пересекали и на меньших судах, – сказал Берт. – Если капитан обеспечит нам попутный ветер, мы сможем встретить зиму уже в Индийском океане.

– Но что скажет команда? – спросил Мэл.

– Объяви об этом сейчас, – сказал Стеф. – Пока они достаточно испуганы, чтобы согласиться.

– Я пойду, – сказала Риччи. – Дай мне только промочить горло. Стеф, Мэл, соберите всех на палубе, я сейчас выйду.

Берт протянул ей фляжку, и пока она пила, шепнул:

– Надеюсь, ты управишься с погодой лучше, чем в тот штиль, что стоил нам «Ночи».

Судя по всему, больше никто не увязал внезапную бурю с ее способностями.

***

Теперь толпа матросов была не только мрачна, но и испугана, а испуганная толпа способна на жуткие вещи. Риччи улыбнулась, стараясь выглядеть как можно более безобидной.

– Может ты и колдунья, – сказал Джозеф Кинн, у которого было время обдумать все увиденное. – Но наших проблем это не решило. Только новых добавилось. У нас испанцы на хвосте и пустой трюм!

– Нам конец! – поддержали его из толпы. – Мы на такое не подписывались!

– Хочешь сразиться за звание капитана? – спросила Риччи.

– Даже не будь ты ведьмой – нет. Я не один из офицеров, я просто слежу, чтобы вы не обделяли людей. А вы делаете что? Именно это!

– У меня есть недостатки, – произнесла Риччи негромко, но когда она открыла рот, замолчали все, даже ветер поутих, так что ее было прекрасно слышно. – Например, я часто думаю о людях лучше, чем они есть. Я не распознала в Айрише человека, который обворовывает своих же товарищей пиратов. Но теперь с этим покончено! Больше никаких партнерств! Теперь мы действуем в одиночку!

– В одиночку? – Кинн воспользовался паузой. – Мы не выживем в этих морях в одиночку!

– А зачем нам эти моря? – спросила Риччи с шалой улыбкой. Ром, которым Берт разводил воду, наконец, ударил ей в голову. – Перед нами лежит весь мир! Мы отправимся в место, которое не прибрали к рукам испанские надутые доны и жирные английские плантаторы! В место, куда не добрались ни законники, ни проповедники! Мы отправимся в Южные моря! А после того, как мы набьем трюм «Барракуды» драгоценными камнями и пряностями, которые стоят на вес золота, мы вернемся в Европу, и заживем как короли!

Ликующие вопли были ей ответом. Не очень громкие и многочисленные, но лица людей просветлели – в безвыходной ситуации нашелся выход.

– Мягко стелешь, – прошептал Кинн. – Многие ушли в Южные моря, но немногие оттуда вернулись.

– И у всех них на корабле была ведьма? – спросила Риччи дерзко.

– Как бы там ни было, другого пути у нас все равно нет, – признал Кинн. – Мы пойдем в Южные моря.

========== Затерянный город ==========

Они остановились в Салвадоре, чтобы закупить продукты – те, которые не могли добыть в джунглях сами – и провести ремонт в последнем цивилизованном городе перед долгим переходом. Первым делом заменить одну из мачт, треснувшую из-за слишком сильного ветра – Риччи все еще было невероятно сложно контролировать силу.

Впервые за долгое время – и последний раз за еще более долгое – у них на столе оказалась еда не корабельного приготовления. В ближайшем будущем предстояло надолго забыть про только что выловленных креветок и осьминогов, запеченную в собственном панцире черепаху, сочную сладкую кукурузу, приготовленные десятком способов бананы и стейки с кровью.

Они ели ореховый суп и странное блюдо из фасоли и мяса вместе с капустой, апельсинами и рисом, называющееся «фейжоада». Риччи не знала, как его приготовили и что еще есть в его составе, но оно было совершенно невероятно вкусным. Даже вкуснее, чем гамбургеры или пицца.

Поэтому она была недовольна, когда в кают-компанию ввалился дежурящий на палубе матрос с очень озабоченным лицом. Точнее не матрос, а один из тех людей, которых они освободили в Картахене. Они ничего не понимали в корабельном деле, но умели драться.

– Там пришла какая-то… – он поводил руками в воздухе. – Она говорит на непонятном языке.

– Сейчас доем и выйду поговорить с ней, – сказала Риччи.

– Давайте не будем заставлять девушку ждать, – сказал Стеф, поднимаясь.

– Иди и сам поговори с ней, если так хочешь.

– Если Марти не понимает ее языка, то и я не пойму. Идемте, капитан.

После того, как они узнали о способности ее понимать языки, стало с одной стороны проще – не нужно было выкручиваться, а с другой у нее прибавилось работы. Никто не стал вспоминать заученные когда-то пять португальских слов, когда Риччи могла довольно легко объясниться, и еще ей пришлось помогать Стефу в подделке документов, хотя уже в конце первой страницы у нее раскалывалась голова.

– Ладно, выясним, что она хочет, – вздохнула Риччи, кладя ложку. – Что она хочет нам продать.

На палубе она поняла, почему был так возбужден Мартин. На фальшборте сидела девушка индейской внешности одетая весьма скудно. Из-под травяной юбочки виднелось так много стройных смуглых ног, что Риччи захотелось по-джентльменски предложить ей свою куртку.

В глазах Томпсона стало на порядок меньше осмысленности. Как и в глазах Берта.

– Как тебя зовут? – спросила Риччи, садясь на фальшборт рядом.

– Мисети, – произнесла она.

– Прекрасное имя, – заметил Стеф. – Оно что-то значит?

– Ничего, – ответила Риччи. – Если бы у него было значение, я бы поняла его буквально.

Индианка улыбнулась Стефу и продолжила щебетать на своем языке, непонятном никому на корабле кроме их двоих.

– О чем она говорит? – спросил Берт.

– О Затерянном городе, – произнесла Риччи, поймав себя на том, что смотрит на их гостью так же пристально, как и парни, хоть и по другой причине. – О городе золота. Эльдорадо.

***

– Я думал, Эльдорадо севернее, – сказал Стеф.

– Я вообще не думаю, что оно существует, – буркнула Юлиана, косясь на индианку, которая ни у кого не взяла одежды. – Вам не кажется, что это похоже на западню? Девушка, появившаяся из неоткуда и предлагающая отвезти вас в город, где улицы вымощены золотом?!

– Это немного смахивает на ловушку, – сказал Стеф, кося глазами на Мисети, с живым любопытством осматривающую помещение кают-компании, – но уж очень привлекательная в ней приманка.

– А вы что думаете, капитан? – воззвала Юлиана к Риччи. Та пожала плечами. – По крайней мере, заставьте ее одеться!

– Ей так привычно, – ответила Риччи. – Я и сама хотела бы ходить в купальнике по такой жаре.

– Ее предложение очень заманчиво, – сказал Берт. – И подозрительно.

– Да ладно! – фыркнул Стеф. – Ремонт займет еще больше недели, команда не нагулялась… Что мы теряем?