– Эти раскрашенные свиньи лишились остатков ума и совести, а где в это время прохлаждалась ты?! Когда моих людей убивали на улицах, как собак?!

Риччи оставила при себе мысли о том, что мертвых индейцев она видела больше, чем мертвых флибустьеров, и о том, что еще неизвестно, кто спровоцировал конфликт.

Она понадеялась, что Уа сумела добраться до своего племени.

– А потом они взяли и убрались из города! – продолжал обвиняющие вопли Айриш. – Что если испанцы решат напасть на нас теперь?! А мы еще не собрали и половину золота, на которое мы с де Льи рассчитывали! И как мы теперь вывезем его к морю? Кто должен был заняться погрузкой?

Риччи молчала, не оправдываясь. Не потому, что ей нечего было сказать. Ей надоело оправдываться.

Но она не хотела начинать ссору, и потому старалась подавить рвущиеся изнутри резкие слова, копившиеся, словно лава в просыпающемся вулкане.

Айриш надвигался на нее, размахивая руками и излучая агрессию. Риччи отшатнулась назад, чтобы не быть забрызганной слюной, и машинально положила руку на эфес меча. В тот же миг эмоциональная волна ярости вырвалась наружу, обретя материальное воплощение.

Адмирал отшатнулся с криком, закрыв лицо руками. Риччи растерянно оглянулась и увидела дотлевающие шторы. Комната наполнялась дымом. Риччи попятилась к дверям и столкнулась с Эмилиу.

– Во дворе горит… – начал он, увидел скорчившегося от боли и низко воющего Айриша и осекся. – Что с тобой, Годфри?! Что произошло?

«То же, что и с Сан-Лоренцо. Только больше масштабом и случайно. То есть, не совсем случайно. Нельзя сказать, что мне не хотелось спалить здесь все», – подумала Риччи, но вслух произнесла наскоро придуманную ложь:

– В окно бросили зажигательную бомбу.

Все окна были закрыты и целы, но Эмилиу все равно смотрел только на своего капитана.

– Помоги ему. Надо промыть его лицо холодной водой. Я разберусь с бунтовщиками.

Эмилиу быстро кивнул, не глядя на нее.

Риччи выскочила за дверь и промчалась по лестнице к выходу. У главных ворот и на площади болталось слишком много пиратов, поэтому она направилась к заднему ходу, прошмыгнула через внутренний двор, где полыхала большая куча мусора, и выскользнула через заднюю калитку, направившись к выходу из города.

Она видела столбы черного дыма, поднимающиеся, по крайней мере, из четырех мест, но не собиралась участвовать в тушении домов. Напротив, она пользовалась воцарившейся в городе панической суетой, чтобы незамеченной достигнуть его окраины.

У нее было всего несколько минут форы – пока Айриш не пришел в себя настолько, чтобы произнести ее имя, и на нее не началась охота.

Минуты, которые в том случае, если она выберется из города, превратятся в часы, потому что Айришу придется сначала устранить угрозу распространения огня, а уже потом снаряжать отряд в погоню за ними.

***

– Как я понимаю, переговоры кончились плохо, – заметил Стеф, только бросив взгляд на ее лицо.

Риччи жестом велела ему заткнуться.

Она оглядела их временный лагерь – два десятка пиратов валялись в траве, лениво болтая и допивая прихваченное из Панамы пойло. Риччи выбрала небольшой пригорок ди назначила его трибуной.

– Слушайте, парни! – выкрикнула она. – Мы славно бились. Без нас Панама никогда бы не пала. И этот чертов завистливый ублюдок Айриш решил избавиться от нас!

Она убедилась, что привлекла всеобщее внимание, и продолжила:

– Он объявил нас в том, что мы спровоцировали нападение индейцев! Мы! Когда наш друг Скотти погиб от руки вонючего индейца!

Раздались первые негромкие, но одобрительные возгласы.

– Разве он обвинил всех… – начал Мэл.

– Тише, – шепнул ему Стеф, наступая на ногу.

– Мы не можем терпеть такой несправедливости! – выкрикнула Риччи. – Мы уйдем из Панамы.

– Эй, а как же золото? – выкрикнул кто-то из толпы. Не Джозеф Кинн, потому что как раз на него она в этот момент смотрела.

– Золото у нас при себе, – она указала на мулов. – Здесь как раз наша доля… Или чуть больше!

На этот раз крики были продолжительнее, громче и радостнее.

Риччи поймала тревожный взгляд Стефа. Она понимала его волнение: когда дойдет дело до добычи, каждый матрос поймет, что получил на руку сумму гораздо меньшую, чем та, которую они обещали. Но до этого момента оставалось еще немало времени. И одно очень сложное дело.

– Нам только нужно добраться до корабля, – закончила она. – И побыстрее. Город загорелся… по недосмотру Айриша. Но он, разумеется, обвинит в этом нас.

Восторженных криков не последовало. Даже самый тупой и пьяный матрос соображал, что означает гнев Айриша.

– Отправляемся! – приказала Риччи.

– Поднимайтесь! – подхватил Мэл. – Вставайте!

– Шевелите ногами! – крикнул Кинн. – Если не хотите болтаться на виселице.

В суете снимающегося с места лагеря он вдруг оказался рядом с Риччи – так близко, что мог бы вогнать нож в бок.

– Я знал, что ты приведешь нас далеко, – прошептал он, источая запах рома. – И что ты заведешь нас в крупные неприятности, тоже догадывался. Надеюсь, я прав, и ты сумеешь нас вывести.

«Я тоже», – подумала Риччи.

– Выведу, – ответила она. – Даже не сомневайся.

***

Найти путь, которым они пришли в Панаму было несложно – полторы тысячи человек оставляют такие следы, что не требуется быть следопытом, чтобы их найти.

Но если они хотели избежать людей Айриша, индейцев и испанцев, они не могли просто следовать в обратном направлении. Необходимо было избегать болота, индейской деревни и Порто-Бельо. К тому же теперь их движение замедляли нагруженные мулы, но, разумеется, не шло и речи о том, чтобы бросить с таким трудом добытое золото.

– Нам надо проложить новый путь, – сказала она Берту, когда они остановились на краткий привал, не разжигая костров. – Мне нужно твое чутье.

Ведь Фареска оказался прав, когда они шли по индейской тропе.

– Нам придется дойти до Сан-Лоренцо, не сворачивая, – ответил тот. – Оттуда проложим новый путь к устью, чтобы миновать болото.

– Если кто-то отправится в путь налегке, он нагонит нас еще до того, как мы доберемся до Сан-Лоренцо, – заметила Риччи.

– Почему бы нам не затаиться в джунглях и переждать, пока наши враги проследуют мимо? – предложил Стеф. – У капитана Айриша слишком много хлопот в Панаме, чтобы он бросил всю свою поредевшую армию на наши поиски.

– Оставшиеся при кораблях люди тоже на его стороне, – напомнила Риччи. – Айриш идиот, чтобы гоняться за нами по джунглям. Он прекрасно знает, что у нас только один способ покинуть перешеек. Если они окажутся там раньше, то перекроют нам путь к кораблю.

– Отсюда следует, что у нас только один выход.

– Устроить засаду, – кивнула Риччи. – И проследить за тем, чтобы никто не опередил нас.

– Вообще-то я имел в виду… но это тоже способ, – признал Стеф.

– Мы устроим засаду, – объявила Риччи, поднявшись. – Разделимся для этого. Часть уйдет с мулами вперед, а другие останутся с оружием поджидать тех, кто отправится за нами в погоню.

– Вы, наверное, как всегда, возьмете своих офицеров, – предположил Кинн. – Я с удовольствием возглавлю тех, кто будет сопровождать мулов.

«Так я и купилась», – мысленно хмыкнула Риччи. – «Я предсказуема, но не тупа».

– О, нет, – ответила она. – С мулами отправятся наш штурман и квартирмейстер, а мне в засаде не обойтись без такого храброго воина, как ты, Джозеф. Разделите с Мэлом наших людей на две части.

Кинн выглядел одновременно разочарованным и польщенным.

– Встретимся в Сан-Лоренцо, – сказала Риччи Берту.

– Не задерживайтесь, капитан, – ответил тот.

– Вы только что лишили меня отличного шанса навсегда от него избавиться, – заметил Стеф.

***

Они выбрали участок дороги для засады и спрятались в зарослях, где в течении нескольких часов кормили мошек.

– Может, за нами вовсе нет никакой погони? – спросил Стеф.

– Посидим до утра и отправимся догонять остальных, – решила Риччи.