– Ты рассуждаешь не как морской офицер, – заметила Риччи.

– Я не был офицером. Однажды я, выполняя свой долг, спас одного английского капитана. Меня отлучили от церкви, судили и выслали в колонии для работы на рудниках. Но тут я снова встретил этого капитана, и потому не попал в шахты.

– Это был Айриш, да? – уточнила Риччи. – Он спас тебя?

– Да, это был Годфри. И, хотя я сказал ему, что не считаю свой поступок одолжением, Годфри уверен, что обязан мне.

«Это объясняет то влияние, которое имеет уроженец Испании на капитана пиратов».

– Кем ты был?

– Священником. Я считал, что все люди равны, и не дал убийцам схватить его лишь, хоть он и был англичанином.

Риччи не могла не рассмеяться.

– Испанский священник на пиратском судне.

– Судьба иронична.

– И ты одобряешь поход на Панаму? Ведь это из-за него сегодня все здесь собрались?

– Я одобряю все, что нравится капитану, а Айришу нравится твой план. Особенно теперь, когда есть тот, кто его спонсирует.

– Ему понравится все, что принесет деньги, – произнесла она негромко. – Послушай, а что ты собираешься делать потом? Когда Айриш… отойдет от дел? Если это не тайна, – быстро добавила она.

– С помощью скопленных мной денег я заложу на этой земле первый монастырь.

– Монастырь? Тебя никогда не признают! Ватикан объявит тебя еретиком!

– Бог не подчиняется Папе Римскому. Как и английского королю.

Риччи не помнила о христианском монастыре, основанном в Новом Свете в этом веке, но ведь она не так уж хорошо знала историю.

– Желаю тебе удачи, – сказала она. – Цивилизация и мораль этим берегам не помешают.

– Разве не отсутствием их ты так наслаждаешься? – спросил он.

***

Риччи вернулась в зал под звуки разыгрывающегося оркестра.

– Вам стало легче, капитан? – спросил Стеф.

– Значительно, – кивнула Риччи, оглядываясь в поисках Юлианы.

– Я ведь вас предупреждал, – хмыкнул он.

– Куда делась наша красотка?

– Вон она, – Томпсон указал на группу танцующих.

Риччи разглядела Юлиану, отплясывающую под руку с незнакомым молодым пиратом.

– Я думала, что ты пригласишь ее на танец.

– Я бы оказался в конце длинной очереди, – хмыкнул Стеф. – Тут очень много мужчин и мало женщин, вы заметили?

Риччи кивнула. Только несколько капитанов пришли в сопровождении своих пассий, и среди офицеров было несколько женщин, но в целом их получалось не больше десятка.

– И губернаторские дочки не остались танцевать, – вздохнул Стеф. – Вот ради танца с одной из них я бы поучаствовал в дуэли.

– Те две бледные мумии в пышных платьях, блестящих, как рождественская елка? – фыркнула Риччи. – Да Юлиана в тысячу раз красивее их вместе взятых!

– У вас совершенно нет вкуса, – поморщился Стеф. – Впрочем, как и у большинства здесь присутствующих. Но чего ждать от пиратов?

«Лучше я приглашу на танец Берта», – решила Риччи. – «То есть я не могу, кажется, его пригласить, но могу намекнуть, чтобы он пригласил меня. Ох, а я вообще умею танцевать?»

Она не помнила ни одного случая, когда бы она танцевала, но она многого не помнила.

– А этот-то что здесь забыл? – буркнул Стеф.

Риччи повернула голову и увидела движущегося к ним Эмилиу.

Подойдя к ней, он поклонился, заложив одну руку за спину, а вторую протянул ей. Риччи несколько долгих секунд не могла понять, что он хочет, пока не сообразила, что он приглашает ее на танец.

– Я не слишком хорошо… – начала она, дотрагиваясь до его руки. Его кожа показалась ей обжигающе горячей.

– Не страшно, – улыбнулся он. – Это совсем просто.

Танцевать некое подобие вальса оказалось действительно несложно, потому что Эмилиу умело двигался, а Риччи оставалось лишь подстраиваться под его движения.

Она тщательно считала шаги и следила за движениями, чтобы не думать о том, что горячий южный красавчик выбрал именно ее для танца. Может быть, даже не потому, что больше ему было некого пригласить.

– Я поговорил с Годфри о тебе. Он передал, что Панама будет проверкой, – сказал он вдруг, слегка наклоняясь к ней. – Если ты ее пройдешь, то на полных правах вступишь в морское братство. Тортуга – идеальное место для таких, как ты. Здесь почти нет светской власти, нет Церкви и никому ни до кого нет дела.

Сердце Риччи забилось в два раза чаще.

«Он знает, что я Вернувшаяся. Или не имеет понятия, и я неправильно толкую его слова. Или подозревает, и хочет проверить мою реакцию. Но если он знает, то знает и Айриш. Сколько еще народу в курсе? А если это всего лишь их подозрения, как нужно отреагировать? Отрицанием? Возмущением? Непониманием?»

Она выбрала нейтральный ответ.

– Я понимаю, – произнесла она. В случае чего, она сможет оправдаться тем, что поняла слова Эмилиу неправильно.

– Отлично, – улыбнулся он теплее обычного.

Но Риччи как раз увидела краем глаза сидящего у стены Айриша. В его взгляде не было ревности или ярости, но он смотрел так пристально и пронзительно, что из головы Риччи как ледяным ветром вымело все фривольные мысли.

Эмилиу отвел ее на место и поклонился, благодаря за танец, но Риччи едва слушала его, размышляя о том, каким образом могла раскрыть себя.

– Будете еще танцевать, капитан? – спросил ее Стеф.

– Нет, – покачала головой Риччи. – Мне не до танцев.

– Хороший выбор, капитан, не спорю, – сказал он, провожая взглядом Эмилиу. – Но, боюсь, ничего вам не обломится.

– Почему это? – поинтересовалась Риччи.

– Потому что место занято. Почему, как вы думаете, Айриш взял испанца на корабль?

– Потому что Эмилиу когда-то спас ему жизнь, – похвасталась своей осведомленностью Риччи. – Хотя его тогда, наверное, звали по-другому.

– И почему испанский священник спас жизнь английскому моряку? – Стефан выведывал секреты не хуже нее. – Посмотри на них. Женщине не место рядом с ними.

Риччи пронаблюдала, как Эмилиу садится рядом со своим капитаном, как с улыбкой говорит ему что-то, и как Годфри Айриш закидывает руку ему на плечо.

– А разве это не… – она замялась, подыскивая нужное слово.

– Церковь сожгла бы их обоих, если бы могла. Суд приговорил бы их к десятилетиям каторги. Но это Тортуга, здесь нет закона.

«Эмилиу сказал примерно то же. Так может он вовсе не подозревает, что я Вернувшаяся, и просто делает не те выводы из тех фактов, что я ношу брюки и командую людьми».

– Никогда бы не подумала, – солгала она. – Но, может, они просто друзья?

– Может, – согласился Стеф без особой убежденности. Он не хотел слишком разрушать ее картину мира, не представляя, какие вещи туда вписываются. – Если вы не хотите танцевать, то я пойду.

– Ты же сам сказал, что у дам уже все танцы вперед расписаны?

– Я не собираюсь ввязываться в дуэль, если ты об этом, – хмыкнул Стеф, повязывая платок на предплечье. – Просто во время танцев многие распускают язык.

Он поймал взгляд одного из капитанов, улыбнулся и через пару секунд уже кружился под музыку по залу. Риччи могла лишь завистливо вздохнуть.

– У него очень хорошо получается роль ведомого, – сказал Берт.

– Ты хочешь сделать ему комплимент или оскорбить?

Берт пожал плечами.

– В любом случае, – вздохнула Риччи, – мы отсюда не уйдем, пока танцы не кончатся.

– Вам не понравилось танцевать?

– У меня ужасно получалось, – хмыкнула Риччи. – Я отдавила Эмилиу все ноги, но он слишком вежлив, чтобы ругаться.

– У меня тоже плохо выходит, – признался Берт.

– Ну… надо же нам как-то провести время, – она толкнула его коленом. – Вставай и пригласи меня на танец. На все оставшиеся. Не хочу позориться перед кем-то еще.

– А как же правило двух танцев?

– Это же Тортуга! Здесь нет правил! Да и кто может заставить меня на тебе жениться?

Берт оказался не таким уж ужасным танцором, как она ожидала.

***

– Бехельф мне не нравится, – сказала Риччи, когда они возвращались темными закоулками Тортуги в таверну. – Он явно задумал что-то еще. Кроме Панамы. Кроме того, о чем он говорит.