– Вы что, устроили пикник? – поинтересовалась она, подходя. – Вы нашли плотников для ремонта?

– На острове мало плотников, – сказал Берт.

– И они все заняты, – продолжила Юлиана. – Мы не смогли никого уговорить даже взглянуть на наш корабль.

– Никто не захотел брать аванс, – добавил Малкольм.

– И последнее обстоятельство особенно странно, – закончил Стеф. – Но зато мы нашли неплохую и недорогую таверну с видом на наш корабль из номеров.

– Ничего удивительного, что ваши поиски провалились, – вздохнула Риччи. – Я тут кое-что разузнала насчет местной кухни. Никто на острове и пальцем не пошевелит помочь нам, пока не получить дозволения сверху. От самого губернатора де Льи.

– Что же нам теперь делать?! – ахнула Юлиана.

– Полагаю, теперь все зависит от того, сумеет ли наша капитан произвести впечатление на уважаемого губернатора, – сказал Стеф.

– Мы в вас верим, капитан! Вы непременно справитесь!

– А мы подождем вас в таверне, – произнес Стеф, поднимаясь.

– Мы закажем вам ужин, – пообещала Юлиана. – К сожалению, наш корабль так покосился, что в камбузе все вверх дном, и невозможно ничего приготовить.

«Какое счастье! Надеюсь, хоть здесь я смогу получить нормальную еду! Долой солонину, пережаренное мясо и черствые сухари!»

– Я так устала, бегая в поисках Айриша, – сказала Риччи, – что просто умираю от голода. Сначала еда, а потом уже визит к губернатору де Льи.

Она помнила таверну в Картахене и подаваемую там маисовую кашу, которая получила ее личный первый приз за отвратительность, но Риччи надеялась, что на Тортуге ситуация с питанием обстоит иначе.

***

Стеф привел их в небольшой двухэтажный домик с соломенной крышей и деревянными стенами, покрытый облупившейся побелкой, выглядящий так, словно держится за счет бельевых веревок, протянутых от него к ближайшим пальмам. Обстановка внутри не отличалась от любой другой таверны, в которой Риччи пришлось побывать.

– Нам обед на пятерых! – крикнул Стеф в сторону кухни.

«Надо полагать, меню ждать не приходится. Ну, поглядим, какое здесь дежурное блюдо».

Оно выглядело еще более мерзким, чем похлебка из солонины или маисовая каша.

– Что это? – поинтересовалась Риччи, осторожно погружая ложку в миску.

– Вареные бобы, что же еще? – шепнула ей Юлиана. – И неплохие.

«В эти времена вообще существует нормальная еда?» – Риччи вздохнула и потянулась за фляжкой.

У рома, даже разведенного, оставался мерзостный вкус. Он опалял глотку и горячим комом проваливался в желудок. Но после этого самая отвратительно выглядящая, пахнущая и склизкая еда проглатывалась без рвотных спазмов.

«Когда-нибудь я доберусь до цивилизованных мест», – пообещала себе Риччи. – «И Панама станет моей первой ступенью к этому».

– Мы снимем здесь комнаты и дождемся вас, если не возражаете, – сказал Стеф. – Они согласны поставить третью кровать, так что можно будет обойтись всего двумя помещениями, если вы не против того, чтобы делать комнату с мисс Юлианой.

– Хочешь остаться в этой дыре? – Риччи, поморщившись, оглядела закопченный интерьер. – Признайся, это самая дешевая гостиница на острове?

– Вы излишне требовательны к нашему временному жилью, капитан, – заметил Стеф. – Не стоит переплачивать за излишний комфорт в нашем положении. И до нашего корабля отсюда рукой подать, что тоже немаловажно. Даже в таком состоянии он может кого-нибудь заинтересовать.

– Хорошо, – сдалась Риччи. – Забудем о чистых целых простынях и горячей ванне, остановимся здесь.

***

Найти особняк губернатора оказалось гораздо проще – надо было просто выбирать дороги, ведущие вверх. Белое здание с колоннами и зелеными ставнями, покрытое зеленой черепицей и окруженное ухоженным садом, располагалось на вершине холма.

В приемной губернатора де Льи было многолюдно. Риччи уже усвоила, что на Тортуге губернатор является фактически высшей властью ввиду недоступности прочих инстанций, и не удивилась.

Она назвала свое имя дворецкому, который выглядел так, будто находился в Париже, а не в самом разнузданном городе тропиков.

– Прошу вас подождать в приемной, – произнес тот.

«Разумеется, у губернатора полно дел», – размышляла Риччи, прислонившись к стене. – «И мне придется ждать своей очереди за торговцем овощами, просящим отсрочки от податей, и двумя фермерами, спорящими из-за границы между их полями».

К ее радости и удивлению не прошло и десяти минут, как лакей, столь же чужеродно выглядящий, как и дворецкий, пригласил ее пройти в кабинет.

Губернатор де Льи оказался пожилым человеком, смотрящимся так же по-европейски и не на месте, как и вся обстановка его дома. Но Риччи не обманывалась его чужеродностью – де Льи был этому острову куда ближе, чем она. Он являлся его важной и неотъемлемой частью.

– Рад, что вы нашли время навестить меня, капитан Рейнер, – произнес он.

– Прошу меня простить. Я знала, вы очень заняты, а мне ужасно хотелось повидать капитана Айриша…

– Нашу легенду, – улыбнулся де Льи. – Не извиняйтесь. Наш остров полон соблазнов. Присаживайтесь. Я всего лишь хотел познакомиться с вами и убедиться, что вы осведомлены об условиях, на которых вы сможете считать Тортугу своим портом приписки.

– Уточните, пожалуйста, – попросила Риччи.

– Десять процентов стоимости вашего груза, сбываемого в моем порту, в качестве портового сбора. И груз не должен иметь французской маркировки.

– И эта величина не зависит ни от вида груза, ни от объема? – уточнила она.

– Со всего, что вы привезете, лишь бы вы смогли найти покупателя.

– Даже… с испанского золота?

Улыбка де Льи осталась холодной и отстраненной.

– Капитан Рейнер, вы молоды и горячи. Но вам следует осознать, с чем вы можете справиться, а что вам стоит оставить для грядущих времен. И галеоны Золотого Каравана, полагаю, относятся к последней категории.

– О, в этом весь секрет! Не галеоны. Место, где золото собирается до погрузки, и где нас в жизни не ждут. Панама!

Это слово не произвело ожидаемого Риччи эффекта.

– Такой далекий и опасный поход для вашей небольшой и не слишком дисциплинированной команды?

– Для меня одной он недостижим, как луна, – призналась Риччи. – Но для меня, Айриша и еще нескольких капитанов, которых вы посоветуете – вполне. У меня есть испанские карты и человек, который был в Панаме, – приврала она слегка, доказывая свою полезность для операции.

На этот раз де Льи молчал несколько секунд, и Риччи с замершим сердцем ждала его решения.

– Очень интересный проект, – произнес он, наконец. – Я окажу вам всю возможную поддержку. Желаю вам найти человека, который вложит в него деньги.

– Но вы…

– Ни своими собственными средствами, ни средствами французской казны я не могу так рисковать. Удачи вам, капитан Ри… Рейнер.

Риччи сочла его слова издевательством, но прощалась она с улыбкой, словно аудиенция не похоронила ее план. Она прекрасно осознавала, что обосновавшиеся на Тортуге торговцы и ростовщики не поспешат вкладывать свои деньги в предприятие, в которое не вложился губернатор.

***

Уладив с помощником губернатора вопрос о ремонте «Барракуды», Риччи вернулась в таверну, где ее офицеры не скучали в ее отсутствие.

В зале, атмосфера которого позволяла повесить в воздух топор, Риччи нашла Мэла, держащего на коленях накрашенную как клоун девицу и пьяно ей улыбающегося, Стефа, к которому липли сразу две, Берта, почему-то обделенного женским вниманием, и жавшуюся к нему Юлиану, которая глушила чувство неловкости ромом.

Риччи уселась рядом со Стефом, потеснив одну из девиц. Та свалилась своему пьяному кавалеру на колени и все трое, включая ее соперницу, рассмеялись. Риччи взяла со стола свободную кружку – оставаться единственной трезвой в такой компании, да еще в такой день было губительно для рассудка. Стеф, наконец-то, ее заметил.

– О, капитан! – воскликнул он. – Ну что, грб… геб… губернатор пришел в восторг?