– Дай ему уйти, – сказала Риччи. – И несколько секунд мне, чтобы подготовиться к бою.

Лонга поднялся с травы, отводя глаза. Он злился на нее, но понимал, что она спасает его шкуру.

Риччи воткнула меч в землю и принялась готовиться к одному из самых сложных сражений в жизни. Первым делом она сбросила куртку и, не глядя, швырнула ее в сторону команды.

– Одолжи мне ленту для волос, – потребовала она у Стефа, стаскивая сапоги и – под аккомпанемент тихих удивленных возгласов – штаны.

– Эм… капитан? – неуверенно позвал Берт.

Вероятно, он решил, что она просто задумалась. Или ей от переживаний слегка сдвинуло крышу.

– Если я кого-то смущаю, он может отвернуться или пойти прогуляться, – резко заявила Риччи.

Отвернуться, конечно, никто и не подумал.

– Прекрасный отвлекающий маневр, но враг его не видит, – заметил Стеф, протягивая ей кусок ленты. – Или ты думаешь…

– Он слеп, – ответила Риччи. – Но шуршание одежды позволяет ему понять, где находится противник.

Она надеялась, что у Джея хоть и великолепный слух, но не сверхъестественный.

Риччи осталась босиком, в одних подштанниках и майке. В приличном обществе ее, конечно, освистали бы, но они, к счастью, находились в лагере дикарей, которые озадачивались одеждой еще меньше.

– Тебе это не поможет, – сказал Джей, когда она приблизилась к нему на два взмаха меча. Разумеется, он по звуку понял, что она делает.

– Посмотрим, – оскалилась Риччи.

***

У Лэя не было тех преимуществ, что у нее: опыта драки с противником, который может нанести смертельную рану, и наблюдения за Джеем со стороны. Но это не делало ее уверенной в победе.

«Ему уже приходилось убивать Вернувшихся, но насколько хороши они были?» – спрашивала она себя, зажимая в зубах нож в пару к тому, что держала в левой руке.

Джей выглядел уверенно, несмотря на то, что она лишила его звуков, издаваемых одеждой. Похоже, ему не мешал даже посторонний шум – он одолел Лэя под гортанные вопли «Ло-о-онга-а», так что нестройное скандирование «Рич-чи» едва ли его смущало.

Когда Джей сделал шаг в ее сторону, безошибочно определив направление, Риччи выдохнула – и остановила дыхание. Следом за ним замерло ее сердце.

Физически это не доставляло ей неудобств, но мозг не готов был принять перемены. Тренировки помогли ей добиться получасовой отсрочки, но после начинались панические судороги.

С Джеем она собиралась разобраться быстро, не позволяя ему изучать ее технику и стиль боя. Он, похоже, знал все слабые места Вернувшихся – даже их болезненную гордость.

Лицо Джея на мгновение дрогнуло, когда она прекратила дышать – всего одно мимолетное движение мышц, но оно убедило Риччи, что ее план работает.

Она чувствовала себя ступающей по минному полю, когда делала шаг в сторону, но Джей не повернул головы следом. Тогда она метнула в него нож, не слишком рассчитывая попасть, следом бросила второй и прыгнула в противоположную сторону.

Джей без труда отбил летящий в него предмет и развернулся вправо – в ту сторону, куда Риччи бросила снаряд, но не свое тело.

Ему потребовалась доля секунды на то, чтобы раскусить подвох и начать обратное движение, но на эту долю секунды он оставил левый бок открытым, и этого хватило Риччи, чтобы ударить ближайшей к рукояти частью лезвия по его левой кисти, отправляя кинжал в заросли колючего кустарника.

И самоучки, и изучающие фехтование под руководством опытного учителя неизбежно привыкают к тому, что длинный и тяжелый клинок – главная опасность, которой следует остерегаться в первую очередь. Но в данном случае настоящая опасность следовала от кинжала. Шпага не могла причинить Риччи непоправимого вреда. Даже когда она вошла прямо ей в грудь – это было холодно и неприятно, но даже не замедлило ее. Всего лишь один удар меча под правильным углом, и с жалобным лязгом шпага разделилась на две части: одна осталась в руке Джея, а другая торчала в теле Риччи.

От настигшей боли она застонала сквозь зубы – и невольно снова начала дышать, но извлекать остатки шпаги из себя не спешила.

– Впервые встречаю нежить, способную задержать дыхание так надолго, – заметил Джей невозмутимо, словно беседовал с ней на площади Счастливого, а не лежал на траве посреди леса с лезвием ее меча, почти касающимся его шеи.

– Выкладывай, – в ответ рыкнула Риччи. – Что ты там нес о новом оружии?

Лэй со своим мечом, Кану Хаорру со всеми регалиями вождя и Стеф с ее одеждой в руках уже подошли достаточно близко, чтобы услышать все, что расскажет Джей.

– Поезд, – на выдохе, поскольку Риччи прижимала лезвие сильно, произнес он. – Бронированный поезд. С отрядом солдат. И новейшими пушками. Он прибудет в Йеллоустоун через неделю… через шесть дней.

– Они не ждут нападения до того, как углубятся в дикие земли, – тут же отреагировал Лонга. – Если мы перехватим их до Йеллоустоуна, то застанем врасплох.

Джей поморщился.

– Ты еще не понял? Эти шесть дней вам подарены судьбой для того, чтобы вы убрались подальше в горы. Там, где вы не будете никому мешать.

– Пока кому-то не понадобятся горы, – тихо заметила Риччи.

– Мы ни за что не отдадим белокожим землю наших отцов, – заявил Кану Хаорра.

– Мы продолжим сражаться, – подвел итог Лэй, и Риччи оставалось только согласиться с ним.

– Что ж, – Джей легко улыбнулся. – Вы вправе сами выбрать, когда и как вам умереть.

На мгновение повисла тяжелая пауза. Риччи показалось, что Лонга готов наброситься на поверженного врага, но усилием воли он остановился.

– Чего ты ждешь? – спросил ее Джей. – Я рассказал тебе все, что знал.

– Хочешь остаться в живых? – спросила Риччи. Он не был замечательным человеком, но мог оказаться полезным. – Только сделай для меня кое-что.

Она почти не сомневалась, что Джей согласится. Убийцы всегда обделены моралью, а с его природным иммунитетом к дару «приказывать» и опытом он стал бы превосходным оружием против Арни.

– Сожалею, – произнес Джей. – Мне тоже хотелось бы убить мисс Гиньо. Но у меня уже есть начальство, и я не стану работать на кого-то вроде тебя.

– Не глупи, – произнесла Риччи, скорее удивленная, чем задетая его словами.

Но пока она подбирала доводы, чтобы привлечь его на их сторону, Джей сам выбрал, когда и как. Он дернулся вверх, оттолкнувшись локтями от земли, а Риччи не успела вовремя отвести руку.

Для человека такой разрез в горле был смертелен. И смерть его пришла быстро.

– Черт возьми! – не сдержалась Риччи.

Кану Хаорра пробормотал что-то о духах животных и деревьев.

– Туда ему и дорога, – буркнул Лэй.

Риччи отрешенно кивнула, и поднялась – придавливать коленом остывающее тело не имело смысла. Стеф тут же накинул ей куртку на плечи – очевидно, он решил, что лучше светить коленями, чем животом.

– Мы придумаем, как разобраться с Гиньо и без него, – ободрил он ее.

– Конечно, – кивнула Риччи, внезапно ощутив ночную прохладу. – Но он был достойным противником.

Спустя столько лет и поединков она так и не разучилась жалеть о людях, чьи интересы всего лишь расходились с ее интересами – и это приводило их к смерти.

***

Риччи уважала врагов, особенно мертвых, которым осталось лишь ее уважение. Она закрыла бы Джею глаза, если бы их не закрыл задолго до нее какой-то несчастный случай или, возможно, менее везучий Вернувшийся.

Она не имела возможности похоронить его по правилам, не говоря уже о том, что она не знала, по какому обычаю он хотел бы быть похороненным. Она могла лишь подобрать его виолу и положить ее рядом с его остывающим телом. Позже «лесной народ» предаст его огню так же, как они отдают огню тела своих воинов.

Потом она дошла до кустов, в которые отлетел его кинжал, отыскала оружие в зарослях, осмотрела и припрятала под куртку, закрепив у сердца. На чьей бы стороне она не находилась, такое приобретение точно не было лишним.

– Спасибо, Джей, – сказала она.

Может, он и собирался ее убить, но она не могла ненавидеть его. И не могла не оценить его смелость – требуется истинная отвага, чтобы выступать против Вернувшихся, будучи обычным человеком. Интересно, поселился бы трепет в его сердце, если бы он мог смотреть им в глаза?