– Тогда приступай.

Но Стеф сначала прислушался. Он подозревал, что ни Риччи, ни, тем более, Гиньо не понравится их инициатива. Из-за тонкой перегородки доносились обрывки энергичных фраз, по которым он заключил, что кого-то ловили на подмене карт, и едва ли им в ближайшее время будет дело до водителя.

Он повернул ключи, как это делали Риччи и Льюис, и машина так же сыто заурчала в ответ. Стеф потянулся к рычагу, но стоило ему опустить на него руку, как сверху легла ладонь Льюиса.

– Аккуратней, – протянул он. – Мягко. Сейчас передача поставлена на «тормоз». Тебе нужно переместить ее в положение для езды.

– Цифры, – вспомнил Стеф. Сама Риччи подобрала правильное положение рычага опытным путем.

– Верно, – кивнул Льюис. – А вот это положение заставит машину поехать назад. Осторожно, не перепутай.

Это Риччи тоже выяснила методом проб и ошибок, в процессе едва не поменяв им форму кузова.

Льюис направлял его руку, когда Стеф перемещал рычаг.

– Теперь трогаемся, – объявил он. – Не торопись. Давай сделаем вот так, – с этими словами он положил ладонь на колено Стефа, обхватив его уверенно, но деликатно, как несколько секунд назад рычаг передач. – Чем сильнее я нажимаю, тем сильнее ты давишь на педаль газа. Если я убираю руку, ты отпускаешь педаль полностью.

Это выглядело куда эффективнее, чем окрики «сильнее» и «тише», которыми Риччи направляла его.

– Давай попробуем, – сказал он.

– Езжай уже, – хмыкнул Льюис и стиснул пальцы. Стеф надавил на педаль – слегка, поскольку давление не было сильным – и машина покатилась вперед.

– Ты же умеешь рулить? – Стеф, спохватившись, схватился за штурвал… то есть за руль.

Льюис положил вторую руку рядом с его ладонью на руле.

– Я тебя подстрахую на всякий случай.

Стеф приготовился давать отпор в случае, если «обучение» зайдет слишком далеко, но Льюис на большее не покушался, и вскоре Стеф забыл о нарушении своего личного пространства, потому что они выехали на шоссе, вокруг него были другие машины, и управлять машиной посреди потока было интереснее, чем вести корабль в переполненной гавани или сражаться на шпагах с двумя противниками, почти так же весело, как играть за одним столом с пятью опытными и не стесненными в методах игроками.

***

За полчаса они выяснили, что Ким плохо играет в покер: не будучи сильна ни в чтении лиц, ни в подсчете карт, она не стеснялась блефовать и мухлевать – и все это тоже из рук вон плохо. Но играть было все же веселее, чем сидеть и считать столбы.

Они как раз собирались открываться и оставить Ким проигравшей в шестой раз, когда салон вдруг накренился: карты и деньги посыпались со стола, а люди – с сидений. Остановившись под углом градусов в тридцать на мгновение, фургон замер и двинулся назад, выравниваясь.

– Все в порядке, – донеслось из-за перегородки, отделяющей от них водителя, на которую, разумеется, сразу устремились все гневные взгляды. – Все уже под контролем!

– Как он вообще ухитрился оказаться в кювете? – спросила Риччи вслух. Льюис производил впечатление опытного водителя.

– Если он посадил за руль вашего блондинчика, закапаю в канаве их обоих, – прошипела Ким, поднимаясь.

Хотя у нее, единственной из всех, имелась причина для благодарности Льюису – судя по валяющимся на полу картам, она избежала очередного позора.

– Тогда можешь пойти и сделать это, – отозвалась Арни, которую маленькая авария разбудила и не привела в хорошее расположение духа.

– Ты же не серьезно? – встревожилась Риччи. – Он же знает, что Стеф никогда не водил машину? Он их увидел впервые неделю назад.

С кровати донесся явственный смешок.

– Едва ли это его остановило.

– Тогда нужно пойти и пресечь это безобразие, – вздохнула Риччи.

Но до этого они ехали спокойно, и после маленького происшествия машина снова шла уверенно – не дергалась и не виляла, так что сложно было представить вчерашнего пирата за ее рулем, и Риччи списала высказывание Арни на ее своеобразное чувство юмора.

***

После того, как играть в покер им наскучило, а Ким проиграла все, что нашлось в ее карманах, заняться им оказалось решительно нечем: оставалось только дремать, подъедать припасы или перечитывать прихваченную из гостиницы газету. Риччи выбирала между разгадыванием кроссворда или бездумным смотреньем в окно – два одинаково навевающих сон занятия – когда отделяющая их от водителя дверь сдвинулась с мерзким скрежетом, отдавшимся в ее душе скверным предчувствием.

– У нас неприятности, – объявил появившийся в салоне Льюис.

– И они не связаны с тем, что ты посадил красавчика за руль? – поинтересовалась хмурая Арни.

– Ты, правда, посадил Стефа за руль? – вскинулась Риччи.

Поскольку Льюис стоял перед ними, а фургон продолжал ехать, хоть и гораздо медленнее, в ответе она в принципе и не нуждалась.

– Еще на заправке, – ответил он, совершенно не выглядя виноватым. – Но наши неприятности не от этого.

Голос его звучал напряженно, и не только Риччи встревожилась, но и Арни соизволила подняться с кровати.

– Взглянем, – сказала она.

Стеф за рулем светился самодовольством, несмотря на все попытки казаться виноватым, но Риччи не сделала ему выговора, слишком занятая оценкой ситуации: пробка на дороге, в которую они попали, возникла не из-за аварии или дорожных работ, а из-за перекрывших дорогу людей в черных очках и на черных машинах.

– Ты отвадила их от города, но дала понять, что в этом районе есть, что ловить, – сказала Арни. – И они выставили оцепление на дорогах.

– Звучит очень плохо, – заметил Стеф. – Мы можем обойти заставы? Или придется сражаться?

– Все еще не так скверно, – ответила Арни, сонно морщась. – Они не знают, что мы в этой машине. Они даже не уверены, что мы поедем этой дорогой. Мне случалось вывертываться из ситуаций и покруче.

– Верно, – Риччи захотелось смеяться от облегчения, когда она вспомнила о таланте их новой союзницы. – Ты ведь можешь просто сказать им, чтобы они нас пропустили.

Арни смотрела в окно, на ряд медленно двигающихся автомобилей и жевала незажженную сигарету – то ли забыла щелкнуть зажигалкой, то ли все же вняла предупреждениям.

– Не получится, – бросила она равнодушно, словно замечание о погоде. – Кое-чему за сто лет они все же научились. Видишь, все ходят в очках.

– Тебе это мешает? – не сразу поверила Риччи.

– Чтобы Приказ сработал, нужен хотя бы мимолетный зрительный контакт, а их глаз мне не увидеть, – ответила Арни.

Выходит, со смешанным чувством поняла Риччи, черные очки не просто атрибут крутой профессии, но и реально работающая защита.

– И другого способа не существует?

– Ну, будь мои способности усилены мечом, я, наверное, не была так ограничена, – она покосилась на Риччи, которая, разумеется, не собиралась делиться. – Ну, есть еще один путь, но нам тут не до игр в Вуду.

– Что ты имеешь в виду?

– Кровь. Слюна. Волосы. Лучше всего, конечно, кровь, но сгодится любая дрянь при желании.

Риччи попыталась найти в своей памяти что-нибудь о «Вуду».

– Ты можешь управлять тем, чья кровь у тебя есть? – уточнила она.

Арни кивнула.

– Кровь дает много преимуществ, – сказала она. – Не только связывает тебя с людьми. Не разбрасывайся ею зря.

«Лилиас», – вспомнила Риччи. – «Теперь понятно, как она смогла достать меня через полмира».

Уж кровь ей наверняка доставили, а то и снабдили куском зуба, выбитого в тюрьме.

– Их крови у нас нет, – сказала Риччи, возвращаясь к текущему моменту. – И как мы собираемся проскочить мимо них?

Гиньо пожала плечами.

– Есть идеи, капитан? – спросила она.

Риччи задумалась – раз уж Арни не собиралась шевелить мозгами. Из-за того, что они находились посреди набитых людьми машин, вариантов сильно убывало: план с большим взрывом пришлось отбросить сразу. Доставшимся от Мануэля Винна телекинезом она и вовсе не умела пользоваться хоть в какой-то степени сознательно. Оставался только один последний козырь.