Все всегда начинается с первой встречи, с первого взгляда – то, что происходило между Стефом и Бертом, и то, что происходило между Стефом и ею.

– Простите, капитан.

На секунду Риччи пронзило ледяной иглой страха, от мысли, что Берт догадался, но через секунду она поняла: Фареска извиняется за нарушение корабельной дисциплины. Он и не догадывался о том, что стал удачливым соперником Риччи – и Юлианы, кстати.

– За такое не извиняются, – ответила она.

Сегодня между ними стало на одну тайну меньше, но некоторые секреты Риччи могла лишь оставить при себе. Секреты, которые разрушили бы ее команду, будь они открыты.

– В следующий раз возьмите одну комнату, – не удержалась Риччи.

– Это будет неприлично, – ответил Берт. Его жалкая улыбка умоляла о молчании.

– Спокойной ночи, – сказала она. – И я тебя не видела.

– Спокойной ночи, капитан, – он суть наклонил голову. – И спасибо.

«Мне нужно умыться», – подумала Риччи. – «Освежить голову».

***

В мужском туалете кто-то занимался сексом. Риччи не могла опознать, кто, но в их занятии не сомневалась.

Перегородка между женской и мужской комнатами не была рассчитана на слух Вернувшихся, так что ей оставалось только слушать «концерт» все время, пока она мыла руки под еле текущей струйкой еле теплой воды, пыталась включить сломанную сушилку и обтирала руки туалетной бумагой. Звуки стихли чуть раньше, чем она закончила.

Не то, чтобы Риччи было очень интересно, но в коридоре на нее едва не налетел официант из бара – его растрепанные волосы и косо заправленная рубашка позволяли не сомневаться в том, кого она слушала минуту назад.

События начинали повторяться. Ей стоило бы удалиться, но она медлила, разглядывая пыльную пластиковую пальму в углу.

Они не видели других клиентов мотеля, у Юли было чувство собственного достоинства, Арни крепко спала и не собиралась отправляться на поиски приключений, и Риччи хотела посмотреть на лицо Ким, когда та увидит ее.

Дверь мужского туалета открылась, и оставалось только сделать вид, что она вовсе никого не поджидает в коридоре.

– Заблудились, мисс Рейнер? – спросил Льюис.

Он был застегнут на все пуговицы и с идеальной прической, но от этого тот факт, что он был вторым участником развернувшегося в туалетной комнате действия, лишь становился очевиднее.

Не то, чтобы Риччи была шокирована.

– У тебя же есть комната, – выпалила она, забыв о том, что он делил номер со Стефом, и именно из того номера вышел Берт.

– И я проиграл ее твоему заместителю в карты, – ответил Льюис.

– Это было глупо с твоей стороны.

– В следующий раз будем играть в кости.

– Стеф их не держит.

– Зато я держу, – он хлопнул себя по верхнему карману – в том, где Гиньо держала сигареты.

– Ты же, вроде как, дежуришь, – сказала Риччи. – Будь ты одним из моих людей, и будь ты на вахте…

Льюис окинул ее быстрым оценивающим взглядом.

– Арни ведь не обязательно знать об этом? – спросил он с любезным оскалом.

– Я об этом подумаю. Купишь мне выпить?

– Конечно, – кивнул Льюис. – Прошу, мисс Рейнер.

Он даже открыл ей дверь бара.

– Держитесь в тени, – посоветовал он. – Не то, чтобы здесь кому-то было дело до твоих документов, но лучше перестраховаться.

– Возьми мне виски, – сказала Риччи, устраиваясь за столом в углу.

– Если спросят, ты пьешь колу, – предупредил Льюис, вернувшись с двумя бутылками и парой стаканов.

Риччи смешала себе коктейль. Вкус листьев коки полностью перебивал виски, и вместе они кружили голову, облегчали душу, позволяли думать о пустяках, а в перспективе – уснуть крепким сном. Но пока ей хотелось поболтать.

– Ты беспечен для человека с заданием, – сказала она, пытаясь сфокусировать взгляд на собеседнике в полумраке бара.

– Мы можем умереть завтра, – ответил Льюис, глядя в стену, на которой не было ничего интересного. – Или в любой другой день.

– Думаю, Арни бы тебя поняла, – усмехнулась Риччи. – Она ведь сама не стесняется развлекаться. Как там звали того парня?

– Эндрю? – Льюис обронил это имя и тут же спохватился. – Откуда ты о нем знаешь?

– Она выпила бутылку мартини сегодня вечером.

– Этого мало, чтобы заставить Арни заговорить. Тем более о нем.

Риччи почувствовала, что нашла место, где стоит копать.

– Кто такой Эндрю?

– Забудь. Старая история.

«Которая до сих пор не отпускает Гиньо».

– Что за история?

– О том, что стать объектом интереса Арни – не лучшая стратегия выживания, – невесело усмехнулся Льюис.

– Расскажи, и я забуду, что видела сегодня, – предложила она.

Льюис поколебался несколько секунд и заговорил.

– Эндрю Лефницки был копом в Сентиле, – сказал он. – И он был так хорош, что Арни не могла не обратить на него внимания.

– Как и ты? – хмыкнула Риччи.

Он криво усмехнулся.

– Это не важно. Арни захотела его – и получила. И начались проблемы.

Он плеснул колы в свой стакан с виски и выпил залпом.

– Но хоть они полностью освоили подсобку, он не пришел в восторг от контрабанды и других делишек Арни. И стал проблемой, – Льюис снова потянулся к бутылке, которую вообще-то принес Риччи, но она не стала его останавливать. – Арни приказала Ким устранить проблему. Вот и все.

Риччи подумала о том, сколько чувств и трагедии, скрывается за этими скупыми словами. И пара шпилек в адрес Гиньо.

– Как ты думаешь… он мог стать контрактником? – спросил Льюис.

«Один шанс из миллиона», – подумала она.

– Почему бы и нет, – сказала Риччи вслух. – Люди с принципами часто становятся Вернувшимися.

***

Посреди ночи Берт с сапогами в руках, чтобы не разбудить Мэла, вышел в коридор и спустился по лестнице вниз, на большую твердую площадь, которую Риччи и все местные называли парковкой, хотя Берт так и не смог понять, чего у нее общего с парком. Там он нашел черную механическую повозку капитана Гиньо, а внутри нее, как и ожидалось, спящего Льюиса Хайта.

Берт стучал по стальной дверце, пока тот не вылез наружу, наигранно сонный, нарочито раздраженный и тайно настороженный.

– Надо поговорить, – произнес Фареска, не обманываясь кажущейся ленивой расслабленностью, как не обманывался внешним лоском. Если дойдет до драки, то схватка станет одной из тяжелейших в жизни Фарески. Но он приложит все усилия, чтобы и другой стороне решение драться обошлось дорого.

«Да простит меня Риччи».

Натура требовала начать драку прямо сейчас – причины была, и повод бы нашелся, но Берт твердо решил усмирить горячую кровь, доставшуюся от матери, и на сегодня ограничиться лишь предупреждением. Ради благополучного продолжения пути.

– О чем поговорить? – спросил Льюис, словно совершенно не понимал, о чем идет речь.

Берт глубоко вдохнул и выдохнул.

– Прекрати. Тянуть. Руки. К Томпсону, – произнес он медленно и угрожающе.

Льюис приподнял брови, словно не ожидал столь открытого предъявления прав. К счастью, он едва ли понимал, что услышь эти его слова Стеф, в ту же секунду он вызвал бы Берта на дуэль. И капитан, похоже, встала бы в очередь.

– Знаешь, если бы я действительно захотел вашего блондинчика в свою коллекцию, – начал Льюис, скрестив руки, как человек, совершенно не боящийся получить в зубы, – то ни ты, ни твои тирады мне бы не помешали. Я могу заполучить любого – аристократа, военного, даже священника. Но вы вдвоем, и ты с твоими попытками мне помешать – это слишком мило. Так что я отхожу в сторону. Наслаждайся, пока это еще твое.

Берту стоило принять эти длинные хвастливые и высокомерные фазы за приемлемый аналог «я больше не буду». Но последнее предложение слишком походило на угрозу, чтобы его проигнорировать.

– Что ты имеешь в виду? – спросил он настороженно.

Льюис поднял брови.

– На него облизывается каждый второй встречный, а ты еще рассчитываешь на «долго и счастливо»? Ты еще более глуп, чем я думал.

– Я ни на что не рассчитываю, – ответил Берт мрачно. Уж точно не с их жизнью что-то предсказывать, и не с характером Стефа. – Но каким бы ни был Ст… Томпсон, он не согласится на первого встречного.