Она нажала на газ, заставив машину перейти с экономичных шестидесяти миль в час на нетерпеливые восемьдесят, а после приблизиться к небезопасным ста.

– Если это случайные, не имеющие к нам никакого интереса люди, то он не станут прибавлять скорость, – объяснила она. – Дистанция между нами увеличится, и их машина пропадет из вида.

Очередная скала приближалась все быстрее.

– Эм… капитан? – произнес Стеф спустя одну долгую минуту. – Мне кажется… или они…

– Они не отстают, – сказал Берт.

– Они даже приближаются.

Риччи не стала ничего отвечать, потому что ей не хотелось ругаться, и прижала педаль, приближая стрелку на спидометре к безрассудным ста двадцати.

– Как они нас нашли? – спросила Юли. – Мы не видели даже носа их машины столько дней!

– Понятия не имею, – ответила Риччи, хотя некоторые догадки крутились в ее голове. – И это сейчас совершенно не важно.

Дорога при приближении к скале искривлялась полумесяцем и становилась идеальным местом для того, чтобы открыть стрельбу. Кимберли, если она находится в машине, не преминет воспользоваться шансом.

«Из пустыни живой выйдет либо она, либо я», – подумала Риччи. – «Но если дотянем до города, будет шанс затеряться на оживленных улицах».

– Дьябло! – воскликнула она, глядя в зеркало на постепенно приближающийся внедорожник. – И почему на подъезде к Оллумби так мало машин? Это же крупный город!

– Кхм, капитан, – произнес Стеф, и уже по его обращению Риччи поняла, что новости плохие. – Помните ту развилку? Указатель «В Оллумби» показывал направо, а вы повернули налево.

Разнервничавшись из-за появления джипа, Риччи допустила ошибку, возможно, смертельную для них, но признаваться в этом нельзя было ни в коем случае.

– А куда ведет эта дорога? – спросила она, стараясь казаться спокойной.

Стеф зашуршал картой.

– В тупик. А указатель на повороте говорил «Старые шахты». Это не город?

– Нет, – они посреди пустыни, наедине с одержимой маньячкой. – Здесь нам никто не помешает распрощаться с Гиньо и ее чокнутыми подручными.

– Что ж, – вздохнул Стеф, – все встречи с другими Вернувшимися так и заканчиваются, верно?

Риччи не хотелось признавать его правоту.

– По крайней мере, нам больше не придется постоянно оглядываться, – высказался Мэл.

В этот момент Риччи остро позавидовала их неспособности оценить реальный расклад сил.

– Мы должны стрелять первыми, – сказала она.

– Но ведь это могут быть не они? – спросил Берт.

Не стоило зря тратить патроны, но и слишком рисковать Риччи не имела права.

– Могут пострадать невинные люди, – добавила Юли, заставив ее устыдиться своего циничного прагматизма.

– Если судно без флага легло на встречный курс, ты будешь надеяться, что они собираются одолжить соли или прикажешь открыть огонь? – спросила она.

Аналогия не отличалась точностью, но друзья ее поняли.

– Когда я разверну машину и остановлюсь, выскакивайте из машины – она станет нашим бруствером, – распорядилась Риччи. – Но без приказа не стрелять. Убедимся, что я все-таки не ошиблась.

Нашпиговать свинцом случайных гражданских будет не только лишней неприятностью, но и растратой ресурсов.

Когда водителю внедорожника впервые пришлось повернуть руль, следуя изгибу дороги, Риччи резко выкрутила свой, разворачивая машину поперек шоссе.

– Не высовывайтесь! – велела она, думая в первую очередь о Юли и Мэле, оставшихся безоружными. Один из пистолетов Кимберли Риччи оставила себе, второй отдала Стефу, а Берту достался пистолет из полицейского хранилища.

Укрытие из машины нельзя было назвать надежным, но иного посреди каменистой пустыни все равно было не отыскать. Пригнувшись за капотом, Риччи наблюдала за черным джипом, водитель которого ударил по тормозам в тот же момент, как увидел ее выкрутасы. Когда тяжелая машина остановилась, между ними осталось чуть больше полутора сотни шагов. Насколько могла судить Риччи по опыту пристрелки, они оказались на грани зоны точной стрельбы.

«Это сводит разницу в опыте к нулю… Или они станут ключом к победе?».

– Капитан? – тихо спросил Стеф.

Риччи жестом велела ему молчать. Если это все же не Гиньо с ее людьми…

Дверь пассажирской стороны распахнулась, и пуля с ослепительной вспышкой и жутким скрежетом ударила в капот пикапа – на расстоянии ладони от ее головы.

– Цельтесь в лобовое стекло! – распорядилась Риччи, приподнимаясь.

Шесть выстрелов прозвучало, четыре пули пришлись в цель, но стекло джипа лишь пошло трещинами.

– Стоп! – Риччи опустила оружие и припомнила несколько любимых выражений из арсенала капитана Мэри-Энн.

Новые выстрелы заставили их пригнуться – Риччи не видела, куда они попали, но прекрасно услышала хлопок и шипение.

«Колесо», – поняла она. Риччи не проверяла, есть ли у них запасное, но сейчас ей было не до этого.

Крутая фраза о «выживет только один» с каждой секундой все больше грозила обратиться в реальность.

– Постарайтесь попасть по тому, кто высунется, – сказала она, стараясь выглядеть так, словно все идет по плану.

– Они высовываются лишь для того, чтобы стрелять по нам, – заметил Берт.

– Ты пират или желторотый сосунок?! – прошипела Риччи.

– Ты помнишь, что и сама можешь умереть от одной из этих пуль? – спросил Стеф негромко, но, разумеется, все его услышали.

– Прекрасно помню, – отозвалась Риччи. – Иначе я бы не сидела тут, согнувшись в три погибели.

Разум ее учитывал, что игра ведется по высоким ставкам, но лишь холодно фиксировал это, а сердце не испытывало страха. Если у нее, конечно, осталось сердце.

***

Перестрелка не отличалась динамичностью, больше напоминая осадную войну, в которой каждая сторона ждет, пока у другой иссякнут силы и сдадут нервы.

Они пытались подстрелить кого-нибудь из пассажиров джипа несколько раз, но все, к чему привели их попытки – два спущенных передних колеса и выщерблены на капоте внедорожника.

– Не пытайтесь пробить стекла, – напомнила Риччи перед очередным залпом. – Не получится.

– А у них получилось, – заметил Стеф после того, как одна из ответных пуль едва не испортила ему прическу – и форму черепа.

Риччи и сама видела, что их пикап от чужих пуль страдает сильнее. Его борта напоминали решето, оба обращенных к противникам колеса просели, а все стекла превратились в осколки. Она усомнилась в возможности снова поехать на нем еще до того, как очередная пуля, пришедшаяся в моторный отсек вызвала громкий хлопок и сильный запах горелого.

– Наш корабль пошел ко дну, – прокомментировала Риччи. На грани слышимости она разобрала радостное восклицание Кимберли.

– Придется захватить чужой, чтобы не утонуть, – ответил Стеф. – Предлагаю провести рокировку.

– Что?

Она немного умела играть в шахматы, но суть предлагаемого маневра от нее ускользала.

– Кто-то должен отвлечь их, – пояснил Стеф. – Послужить приманкой, чтобы дать остальным убрать их стрелка.

Он говорил серьезно. И даже не улыбался при этом.

– Я могу… – начала Риччи.

– Нет, капитан, – прозвучало одновременно из четырех ртов.

– Вы – король на доске, – продолжил Стеф. – Если убьют вас, проиграна партия. Должен пойти кто-то из нас. Пока у нас есть еще патроны.

– Нет, – решительно заявила Риччи. – Никто сегодня не умрет.

– Хочешь сказать «никто, кроме них»? – уточнил Томпсон.

– Нет, я сказала «никто».

– Мы выбрасываем белый флаг?

– Поставим вопрос по-другому: мы выживем все или не выживет никто, – сказала Риччи. – Я заключу с Гиньо соглашение.

– Это не приведет ни к чему хорошему, – сказал Стеф.

– Посмотрим.

Она положилась на свои инстинкты. Хотя, возможно, ее вело не предчувствие, а глупое упрямство, толкающее ее доказать, что двое Вернувшихся могут вести себя друг с другом не как два паука в банке.

Риччи не стала подниматься над капотом, а лишь сложила ладони в подобии рупора.