Плотный туман сгустился вокруг них, навис над бортами, словно живое существо. Столь густой, что от кормы нельзя было рассмотреть нос корабля.

Ни какое место в мире это не походило – оно просто не могло быть частью их мира.

Но оно вызывало воспоминания. О том, что было до ее новой жизни. О жутком существе и разговоре, который она предпочла забыть. О том, что походило на сон, но не было им.

Она вспомнила его так явственно, что могла бы провалиться в прошлое и утонуть в нем. И лишь звуки волн удержали ее в настоящем.

Море было единственным привычным элементом в этом месте, но даже оно изменилось – Риччи никогда за свою жизнь не слышала, чтобы оно звучало так. Но у нее хватало других вещей, о которых нужно было беспокоиться, и не хватало представления о том, что делать.

Однако, капитан не имеет права озвучивать настолько деморализующие и провоцирующие панику вещи.

– Берт, что показывает барометр? – спросила она деловито.

Фареска перестал бросать мрачные взгляды по сторонам и кинулся в рубку. Вернулся он буквально через пару секунд и объявил:

– Судя по нему, мы в центре бури.

– Это не похоже на глаз шторма, – возразил Мэл.

– Как мы могли оказаться посредине, если не были в шторме? – спросил Стеф. – Я дежурил весь прошлый день, и с неба не упало ни капли.

– Может, буря сформировалась вокруг нас? – предположил Берт. – Ни разу о таком не слышал, но после того, что показывала капитан, не удивлюсь.

Объяснение звучало достаточно правдоподобно, хоть и не было истинно. Но Риччи не спешила его опровергать в надежде на то, что оно успокоит команду. В любом случае у нее не было другой теории происходящего.

– Но почему тогда так холодно? – спросила Юлиана жалобно, дрожа и стуча зубами.

В воздухе образовывались облачка пара от их дыхания. Как будто они находились у берегов Исландии, а не приближались к Гавайским островам.

Риччи тоже начала мерзнуть после того, как обратила внимание на погоду, хоть она могла бы без необратимых последствий купаться даже в Северном Ледовитом океане. Ее тело словно забыло о том, что способно испытывать дискомфорт от низких температур, и в другое время ее бы это встревожило гораздо больше.

– Риччи, – позвала ее Юлиана, – ты можешь отвести от нас эту бурю?

– Конечно, – кивнула она уверенно, не имея ни грамма веры в свои силы. Она незаметно коснулась рукояти меча еще раз и отдернула руку, обожженную холодной сталью. – Я… постараюсь.

Они знали ее слишком хорошо, чтобы у нее получалось убедительно лгать.

– Что-то не так, капитан? – тут же спросил Берт.

– Вы не в форме? – проницательно заметил Стеф.

– Спускайтесь вниз, – отмахнулась Риччи. – Идите, пока совсем не окоченели. Я сделаю все, что смогу.

Это будет не так уж много. Ее меч был ее «волшебной палочкой», ее ключом к сосредоточению. Без него воспользоваться силами Вернувшейся будет невозможно.

Стеф явно хотел сказать что-то еще, но Юлиана отчаянно застучала зубами, и он повел ее вниз.

– Если вам понадобится помощь… – начал Берт.

– Я позову, – оборвала его Риччи.

На палубе остался лишь Мэл, решительно сопротивляющийся попыткам отправить его вниз.

– Что, если ты опять рухнешь без сознания? – спросил он.

В его словах был резон – попытки Риччи управлять погодой заканчивались обмороком даже чаще, чем через раз.

– Не сегодня, – покачала она головой. – Я не перетружусь… потому что я не могу даже начать! – закончила она паникующим шепотом, бросив попытки держать лицо.

Мэл обхватил ее за плечи, словно закрывая от этого жуткого места в хрупкий, но теплый кокон. Паника, вгрызающаяся в ее сознание с момента пробуждения, чуть отступила.

– Попробуешь снова? – спросил он тихо.

Риччи закрыла глаза и попыталась вызвать силу, постоянно спящую внутри нее. Силу, способную создать бурю или превратить город в пепел.

Но в ее попытках было не больше толка, чем в разжигании костра посреди ледяной пустыни.

– Это не просто буря, верно? – спросил Мэл, когда она снова открыла глаза и покачала головой, словно ее бесполезность не была очевидна.

– Это не буря, – вздохнула Риччи. Если с кем-то она и могла поделиться тревожащими мыслями, то с ним. – Мы где-то… где-то… не там, где должны!

– В самом деле, на Гавайские острова не похоже, – заметил рассудительно Мэл. – Где мы, как ты думаешь?

– Не знаю, – призналась она. – Но точно за пределами всего, нам знакомого.

Как будто они куда-то провалились, следуя курсом, указанным острием ее меча. Словно оказались героями одной из баек о Бермудском треугольнике.

Возможно, в них скрывалась доля истины – истины о прорехе во времени и пространстве, скрывающейся где-то в этом районе моря.

– Ты знаешь, что делать? – спросил Мэл.

– Будем следовать прежним курсом, пока на что-нибудь не наткнемся, – дернула плечом Риччи. – Идея скверная, но другой у меня нет.

«Будем надеяться, что это случится до того, как у нас кончится провизия», – мысленно добавила она.

***

Риччи дошла до двери своей каюты и поняла, что уснуть не сможет. Поэтому она развернулась и направилась в сторону камбуза.

На камбузе хранился ром. Не то, чтобы она одобряла употребление подобных напитков, но в покинутом ими времени не было аналога этому обезболивающему, дезинфицирующему, успокоительному и анестезирующему средству, так что приходилось поддерживать его запас.

Риччи открыла один ящик, другой, выругалась, не обнаружив искомого, и открыла третий.

– В сундуке под замком, – услышала она голос Юлианы за спиной. – Если ты ищешь то, о чем я думаю.

– С каких пор под замком? – удивилась Риччи.

– С тех пор, как стараниями Стефи и его бессонницы у нас осталось две бутылки. У тебя что-то болит?

– Заснуть не могу, – буркнула Риччи, размышляя о том, когда они смогут в следующий раз пополнить запасы.

Ей следовало отогнать эти мысли, если она собирается заснуть сегодня.

– Это проблема, – кивнула Юлиана. – Как и у меня. Будем лечиться вместе.

Она вытащила из кармана передника большой причудливый ключ и отомкнула замок, вытащила большую запыленную бутыль и озадаченно подняла брови.

– Уверена, что запирала две таких.

– Запирала? От Стефи? – хмыкнула Риччи.

– Ты права, – хмыкнула Юлиана. – Это было глупо.

Она разлила коричневую жидкость по кружкам.

– Мы опять влипли во что-то жуткое? – спросила она, отхлебнув большой глоток. – Насколько жуткое на этот раз?

– Смертельно, – буркнула Риччи.

– Постарайся разобраться с этим быстро. Через неделю у нас кончатся припасы, а рыба не ловится. Уже целую неделю снасти приносят одну траву.

– Неделю? – задумчиво протянула Риччи. Ей следовало бы заподозрить неладное уже дней пять назад. – Наверное, рыба не хочет приближаться к дыре в пространстве.

– К какой дыре? – не поняла Юлиана. – Мы в океане, тут не может быть ям.

– Не ямы, а прорехи в реальности. Щели, через которые мы покинули наш мир и оказались… ну, я еще не знаю, где. Ты меня понимаешь?

– Нет, – призналась та. – Но это неважно, если ты понимаешь, о чем говоришь. У тебя есть идеи?

– Я собираюсь просто идти дальше, – сказала Риччи. – Как бы безумно это не было.

– Звучит гораздо менее безумно, чем твои обычные планы, – заметила Юлиана.

– Идти вперед, несмотря на все ужасы и трудности, что нам встретятся, – поправилась Риччи.

– Вот теперь это звучит достаточно безумно для тебя.

***

В коридоре перед своей каютой она встретила Берта, и едва ли он занял этот пост случайно. Но ее нетвердая походка сказала ему, вероятно, достаточно, потому что Фареска отставил расспросы и сосредоточился на том, как довести ее до каюты.

– Мы влипли, – пожаловалась ему Риччи, рухнув на койку. Язык ее не путался, но развязался. – Ну почему я не подумала, что перейти из мира в мир – это не из комнаты в комнату шагнуть? Мы в межпространственном туннеле, и я не представляю, сколько мы здесь пробудем. Никто не предупредил меня об этом.