Его чертовы скулы.

Тимур почувствовал, как внутри что-то обрывается, когда вдруг сделал шаг навстречу.

Один небольшой шажок. Чтобы.

Чтобы что?

Арчи остановился, замирая всего в десятке сантиметров от него. Ждёт.

Да нахер это всё! Просто, блять, нахер!

Тимур чувствует, как его тело прошибает чем-то смертоносным, когда руки касаются напряженной груди, обтянутой какой-то растянутой кофтой. Он прижимается всем телом, врезаясь губами в чужие - такиенужные - губы. Это конец.

Тим понимал, что это конец, еще когда впервые почувствовал внутри это щемящее чувство. Заглатывающее его без остатка. Голодное. Разрывающее все внутренности на куски. До кровавого месива.

Тимур и правда целовал его снова. Снова впивался в эти губы с таким дичайшим желанием, будто от этого зависела вся его жизнь. Какой бред.

Боже.

Но, вопреки всем опасениям, руки Арчи медленно опустились на его бедра. Тимур чувствовал, как чужие губы открываются, перехватывая инициативу, завязывая тугой узел где-то внизу живота.

Это и правда был конец.

Ебаный финиш его здравого смысла.

========== Часть 5 ==========

Комментарий к Часть 5

Ладно, пидоры, я передумала удалять эту работу, потому что… Ну потому что я это я и персонажей я люблю. Так что буду ждать ваших отзывов очень-очень.

Всем чмок от автора, который выстрадал главу на 15 страниц, ае!

Кожа плавилась под прикосновениями теплых рук. Они больше не были ледяными - наоборот, Тимур всем телом прижимался к горячей как печка груди сквозь два слоя тонкой ткани.

Руки уже машинально ползут по чужому телу, скользят, поднимаясь к лицу. Обхватывают такую до боли знакомую чужую шею, очерчивают ровные линии скул. Нет ему это не снится. Вот, перед глазами вспыхивает лицо Арчи, полыхающие в полутьме глаза цвета крепкого кофе. Губы непроизвольно растягиваются в дурацкой и такой неуместной улыбке.

Ему смешно.

Тимуру Лепкову смешно от того, что он целует своего злейшего врага. От того, как губы снова и снова невесомо касаются чужих искусанных губ. Смешно.

Это уже клиника, парень.

Они всё еще стояли в злополучном коридоре его квартиры, прижатые друг к другу вплотную. Всё еще полностью одетые и с безумно горящими глазами. Арчи молчал. Не произнес ни слова, когда Тим налетел на него с поцелуями. Только отточенным движением сжал чужие бедра под тканью джинс, позволил обнять себя. Обхватить руками лицо.

Почему?

Они и сам не знал.

Ему всё еще хотелось поставить на место этого придурка Лепкова с его крысиными визгами и самодовольными выходками. Грюкнуть кулаком по столу, чтобы это ненормальный начал наконец слушаться. Но где было то самое его место? Не здесь ли?

Не в отражении его, Артура, глаз? Нет? Бред.

Бред сумасшедшего, и ему, похоже, пора подлечить голову, потому что они стояли так уже целую вечность. Выглядывая что-то друг в друге, словно полоумные.

И Арчи снова бессильно подается вперед, целуя. Втягивая нижнюю губу парня, покусывая. С животным остервенением. С ощущением то ли отвращения то ли собственного превосходства. Вцепляется в отросшие на затылке темные пряди и с силой оттягивает вниз, заставляя брюнета сдавленно ругнуться куда-то в губы.

Хочет играть не по правилам - так пусть вспомнит наконец против кого.

Тим сильнее сжимает его лицо, сдавливая, но это только еще больше зажигает, распаляет небольшой огонек внутри, перерастающий в огромный костер. Главное, чтобы не погребальный, Артур. Главное, чтобы не фатальный.

А, впрочем, сейчас было откровенно похуй. На всё.

Похуй, когда Тимур снова вглядывался в него своими зелеными глазищами. Будто в самое нутро. Артуру всегда хотелось верить, что у него не было души - той самой, на которую все так привыкли складывать свои неудачи и слабости. У Артура её и не было. Вплоть до этого самого момента.

Под взглядом этого зеленоглазого внутри что-то оживало, шевелилось. Извивалось множеством противных щупалец. И Арчи это не нравилось. Не нравилось когда он смотрел на него так.

Рука в татуировках оттягивает темные волосы сильнее, заставляя Тима откинуть голову назад, обнажая шею. Губы Арчи опускаются ниже, кусая, оставляя белеющие отметины от подбородка до ключицы. Светлая кожа мгновенно вспыхивает - и под губами парня распускаются красноватые разводы. Этого мало. Чертовски мало его шумных рваных выдохов и содрогающейся от этого груди. Артур проводит языком от ключицы куда-то за ухо, слизывая следы собственных поцелуев и обнажает зубы. Этот дурак забыл свое чертово место. Забыл.

Зубы сжимают белую кожу, от чего Тим удивленно вскрикивает. Ладони парня сжимаются на его плечах, пытаясь оттолкнуть, но Арчи лишь усмехается в укус. Язык аккуратно зализывают место, где ровными рядами краснели лунки от зубов.

Артур довольно усмехается.

Недостаточно.

Второй укус расцветает чуть ниже, когда спина Тима медленно касается стены. Арчи резко вжимает туда парня, отклоняя его голову набок. Он так оглушающе громко дышит на ухо - и от этого у Сиренникова слетают последние тормоза.

Зубы с силой впиваются в кожу, сжимая сильнее. И сильнее. Одна рука машинально хватает ворочающегося парня за шею, сжимая горло. Тим что-то заскулил, царапая пальцами плечи. Точно останутся синяки, но это просто цветочки по сравнению с его искусством. На языке ощущается металл и соль, когда Артур разжимает зубы. Вторая отметина больше была похожа на кровавое месиво: из лунок от резцов сочились капли крови, а вокруг был один сплошной синяк.

Арчи с мгновение разглядывал красновато-синие разводы, а потом снова провел по ним языком, слизывая кровавые дорожки. Тимур зашипел, вырываясь из крепкой хватки. Дурак.

Какой же он дурак.

Сиренников только дернул одним уголком губ, пряча довольную улыбку. Зеленые глаза силились прожечь в его лице дыру, когда их губы снова встретились.

Тимур почувствовал во рту железо. Чертов придурок. Садист. Язык Арчи столкнулся с его собственным, изучая, вылизывая, проникая глубже. Вкус крови скоро станет его прямой ассоциацией с Артуром Сиренниковым. Но как бы сильно Тимур не упирался, в голове уже давно плотно засело тупое осознание, от которого с каждым днем становилось только хуже - ему нравилось. Ему до одурения нравилось, когда этот моральный урод в чертовых татуировках распускал свои руки, ломал любые известные правила. Когда он имел его как последнюю суку.

От мыслей об их прошлой встрече и без того тугой узел в животе затягивался еще туже. В штанах стало тесно. Шея саднила каждый раз, когда Арчи проводил пальцами по искусанной стороне, и Тим снова и снова шипел в открытые губы, вызывая у него только улыбку. Тим чувствовал, как дернулись уголки его губ, но поцелуй не разрывал. Было слишком…. Слишком всё. Слишком горячо, желанно, больно, неправильно. Было слишком много Арчи. Везде.

Тим отстранился, врезаясь затылком в стену коридора. Больше не было смысла себе врать. Он хотел его. Такого злого, агрессивного, опасного. Он хотел его каждой клеткой своего тела. И если не получить желаемое сейчас, Тим наверное просто умрет. Растворится, исчезнет.

Руки истерично опускаются на напряженный пах парня, и так же судорожно как в первый раз нащупывают железную пуговицу и рваным движением дергают вниз змейку. И, как и в первый раз, не встречают совершенно никакого сопротивления. Артур дышал так же оглушающе громко, как и он сам, целуя парня куда-то в висок. Горячие губы снова обжигали кожу, а руки изучали его затылок.

Тимур в мгновение сдернул штаны парня вместе с бельем до колен, обхватывая ладонью уже стоящий колом член Арчи. Движение получается чересчур медленным - сжатая ладонь проходится по всей длине органа охуительно медленно, растягивая момент до бесконечности. Артур судорожно вздыхает упираясь носом в щеку Тимура, замирая в чужих руках. Быстрее.

Ему нужно быстрее.

Тимуру хотелось бы продолжить пытку. Наказать Арчи за что-то, что он никак не мог вспомнить под лавиной ощущений. Но он вздыхал так же нетерпеливо, как и парень. И так охуительно сильно хотел его, как никогда раньше ничего в этом гребанном мире, кажется.