Я собиралась прямиком домой, но вдруг обнаружила, что еду в противоположном направлении, в сторону реки Ди. Улицы понемногу пустели, и я нашла тихое местечко на стоянке у замка. Мне надо было рассмотреть фото в одиночестве.

Я вытащила его из папки и снова вгляделась в него.

В самом низу стояла дата и время съемки: 23 июня, 22:45. Это был вечер пятницы, который я провела в Лондоне. Я вспомнила, что стояла такая жара и духота, что когда я добралась до гостиницы, то, прежде чем спуститься в бар, приняла душ и вымыла голову. Волосы выглядели отлично, макияж в порядке. Карандаш для глаз лежал вдоль век ровной линией, совершенно нетронутый «вечерним приключением», но лицо у меня раскраснелось и блестело, чего, как я надеялась, обычно не случалось. Было легко определить, что я выпила.

Глаза были полузакрыты, и лицо приподнято вверх. Меня целовал мужчина с темными волосами, касавшийся моего лица так, словно мы любовники. Лицо его оставалось в тени и было неузнаваемым.

Однако я знала, кто это был. Дэвид.

И тут я подумала: «А что бы сделал Джо, если бы увидел это фото? Ушел бы от меня?»

При мысли о подобном разговоре, о жизни в одиночестве половину недели, о том, что я не смогу каждый день видеть Рори или говорить с Джо, когда захочу, меня охватила дикая паника. Из-за этого фото я могла лишиться всего.

Я откинулась на подголовник сиденья и закрыла глаза. Что же происходит? Зачем кому-то понадобилось меня фотографировать в тот вечер, и зачем посылать мне фото?

При мысли о том, что Джо увидит его, голову стянуло тугим обручем. Он никогда мне не поверит, если я ему скажу, что ничего не помню. Он-то думал, что в то время я уже давно спала. Я же сама ему об этом сказала! Да еще и сообщение послала, так что даже отрицать этого не смогу. Сердце у меня выпрыгивало из груди, пока в голове крутилось: «Что произошло тем вечером? Что случилось после того, как мы поцеловались?» Мысли мои неслись вихрем и путались. Я не могла ничего вспомнить. Мы переспали? Конечно же, нет! Как бы я такое забыла? Я жутко злилась на себя за то, что так напилась. И я извлекла из этого урок. Но всякий раз, когда я думала о том, что Джо увидит фотографию, услышит, что произошло тем вечером, мне становилось не по себе.

И тут до меня дошло, что мне надо разыскать Дэвида и спросить его, что же, черт подери, происходит.

Через несколько минут я снова была в офисе.

Часы показывали почти шесть вечера, а я обещала Джо, что приеду домой пораньше. Я быстро вошла в базу данных, которую мы вели на всех клиентов, и разыскала Дэвида Сандерсона. Кликнув на его имени, я вытащила из сумочки мобильный телефон и увидела три пропущенных звонка от Джо. Ощутив острый приступ вины, я набрала номер Дэвида.

Я слушала гудки, затаив дыхание. Я насчитала их восемь, после чего связь прервалась, не переключившись на голосовую почту. Я снова и снова набирала его номер. Почему он не отвечает?

Я перезвонила с офисного телефона, включив антиопределитель номера, чтобы он не узнал, что это звоню я. Снова гудки. И никакого ответа.

В базе данных нашелся его электронный адрес, я открыла рабочую почту и отправила ему короткое письмо:

Я снова взглянула на его электронный адрес, зарегистрирован в Гугл-почте. А что, если он не увидит письмо? На всякий случай я отослала ему смс с тем же текстом. Мне было необходимо с ним поговорить.

Когда я приехала домой, Джо поджидал меня у входной двери.

– Ты сказала, что вернешься пораньше! – Он протиснулся мимо меня и вытащил из шкафа свою спортивную сумку. – Я опаздываю на футбол.

– Ой, извини. Я была на работе. Ты же еще успеваешь.

– Я звонил тебе в офис, но никто не брал трубку!

– На полпути домой я вспомнила, что кое-что забыла. Пришлось возвращаться. Прости. Футбол совес вылетел у меня из головы.

Он выхватил у меня ключи от машины.

– Ты встала так, что мне не выехать. Поеду на твоей.

Он исчез из виду, хлопнув входной дверью. Лишь купая Рори, я вспомнила, что оставила папку с фотографией, где Дэвид меня целует, на переднем сиденье.

В тот вечер Джо вернулся поздно, я уже давно была в постели. Полагаю, что после футбола они с друзьями зашли в паб. Когда мужа не было рядом, я не могла заснуть, я всегда с трудом расслаблялась, если знала, что меня разбудят.

Однако в тот вечер поспать все равно бы не удалось. Я долгие часы лежала, оцепенев от переживаний. Я не подозревала, что он возьмет мою машину, и не могла вспомнить, засунула ли я все обратно в папку или же фотография и конверт просто лежали под ней. Заметит ли он ее? Ворвется ли в дом, как ураган, требуя объяснений, что происходит?

У меня чуть сердце из груди не выпрыгнуло, когда я услышала, как открывается входная дверь. Послышалось звяканье: он положил ключи от машины в стоявшую в коридоре вазочку. Потом негромко заскрипели ступеньки, когда он поднялся к спальне. Сначала он заглянул к Рори, а когда вошел в нашу комнату, я поняла, что он ничего не обнаружил. Дома он никогда не заглядывал в мои бумаги, если только я его об этом не просила. Он не отличался любовью к порядку и не убирал их, если я оставляла их на журнальном столике, и не подбирал, если они оказывались на полу. И уж он точно не удосужился заглянуть в них, если так торопился на свой футбол.

– Привет, – произнес он, улыбнувшись и, похоже, забыв о недавней вспышке гнева. – Извини, что задержался. Я как-то потерял чувство времени.

– Вечер удался?

– Да, еще как. Мы выиграли два ноль, а потом зашли в «Корону» пропустить по паре пинт. – «Корона» – это паб в конце нашей улицы. – После футбола я подогнал машину к дому, а потом мы с Майком прошлись пешком.

Тут мне захотелось себя стукнуть. Я не слышала, как он парковался у дома, иначе могла бы проверить фотографию.

Когда он все-таки улегся в постель, мы поболтали о Майке и его семье, после чего Джо сказал:

– Он мне рассказал о своем знакомом, переезжающем в Ирландию.

Муж глубоко вздохнул, а у меня упало сердце. Джо из большой и дружной ирландской семьи, и пара его братьев и сестер до сих пор живут там. Как только он пропустит пару стаканчиков, он заводит разговор о возвращении домой.

– И чем его знакомый будет там заниматься?

– Он водопроводчик и говорит, что может работать там так же, как и в любом другом месте. Говорит, что сейчас в Ирландии перед людьми открывается масса возможностей.

Одной из черт характера Джо, которую я одновременно любила и терпеть не могла, был его абсолютный и непоколебимый оптимизм. Еще проблемой было то, что он мог говорить всю ночь напролет.

Я зевнула.

– Может, завтра мне об этом расскажешь. Я почти сплю.

– Извини, милая. Я вот тут просто подумал – мы бы тоже смогли так сделать.

Я совсем потеряла его мысль.

– Сделать что?

– Мы могли бы вернуться в Ирландию.

– Вернуться? Я пробыла там всего ничего!

– Ты знаешь, о чем я. В конце концов, все возвращаются домой, разве нет?

– Но мой дом не там. – Я отодвинулась от него. – А как же мой бизнес? И недвижимость, что я сдаю?

– Ой, ты могла бы заниматься этим где угодно, – с уверенностью возразил он. – Всем нужно покупать дома. И можно нанять управляющего. Ты даже могла бы нанять управляющего офисом, а там открыть еще один. – Он повернулся ко мне, весь воодушевленный этой идеей. – У нас все получится, Джем!

Все мое существо, каждая клеточка моего тела твердили мне – не задавай этого вопроса, но удержаться я не смогла:

– А чем ты станешь заниматься в Ирландии?

– Я? – обескураженно переспросил он. – Разумеется, я бы присматривал за Рори. И, надеюсь, мы вскоре заведем еще одного ребенка. Или не одного. – Он погладил меня по животу. – Может, мы смогли бы произвести на свет целую футбольную команду!