Финансовые олигархии стремились монополизировать торговлю жертвенными животными и птицами, держать ее в своих руках.

Торговля на территории храма была полностью им подконтрольна.

Но цены на живой товар на территории храма были крайне высокими по сравнению с теми, которые существовали в городе.

Почему же паломники покупали такой дорогой товар?

– Все очень просто: служители храма проводили проверку приводимого или приносимого извне живого товара на «кошерность», т.е. его соответствие стандартам качества (отсутствие дефектов).

Чужой товар после проверки крайне редко получал положительное заключение. Приходилось покупать товар здесь же в храме, но втридорога.

Например, пара голубей, которая за пределами храма стоила один сикль, в храме стоила в двадцать раз больше. Это был неприкрытый грабеж бедных и скромных паломников, которых фактически шантажом принуждали покупать животных для жертвоприношения в храмовых лавках.

Теперь об обменных операциях.

Паломники прибывали в Иерусалим со всех концов света и привозили самые разнообразные монеты (более двадцати разновидностей) – в основном римские и греческие.

Преимущественно серебряные, но изредка среди них попадались и золотые. Этими монетами нельзя было осуществить уплату храмовой подати, т.к. они содержали языческую символику. Так, самой распространенной монетой в Палестине во времена Христа была серебряная монета антиохийской чеканки – тетрадрахма, приравненная по весу к 4 динариям римской чеканки.

Изображение кесаря, а также надпись на антиохийских и римских монетах, в которой он именовался «TI. CAESAR DIVI. AVG. F.» – «Тиберий Цезарь, сын божественного Августа», делали эти деньги непригодными для прямых взносов в ветхозаветный храм.

Их надо было поменять на монеты еврейской чеканки – единственные деньги, которыми можно было уплачивать храмовую подать. Количество таких монет было ограничено, в свободном хождении их почти не было.

С 15 по 25 число месяца, предшествовавшего пасхе, официальные менялы устанавливали лотки в главных городах Палестины для обеспечения паломников монетами еврейской чеканки.

После этого десятидневного периода менялы перебирались в Иерусалим и начинали устанавливать свои столы в пределах ограды храма.

Учитывая дефицит монет еврейской чеканки, обменные операции были очень выгодными для менял, соответственно – грабительскими для паломников.

По разным оценкам, комиссия при размене составляла 30-40 процентов, а при размене монет крупного номинала – и того больше. Существовало что-то наподобие прогрессивной шкалы по комиссионным платежам.

В Талмуде сказано: «Нужно, чтобы каждый платил за себя полсикля и потому, если кто придет разменять сикль на два полсикля, он должен оставить меновщику какую-то прибыль».

Известный английский комментатор Нового Завета Уильям Баркли говорит, что комиссия менял равнялась 1/12 сикля с каждого полсикля.

Получается комиссия в размере 1/6.

 При монете большего номинала комиссия увеличивалась: за каждые полсикля сдачи удерживалось еще 1/12 сикля.

Таким образом, если приходил человек с монетой эквивалентной стоимостью в два сикля, он должен был уплатить 1/12 сикля за размен и еще 3/12 сикля, чтобы получить сдачу в 3 полсикля.

Всего с предъявителя монеты удерживалось 4/12 сикля, что в те времена равнялось среднему дневному заработку.

Таким образом, для человека, предъявившего монету в 2 сикля, комиссия была фактически равна 2/3 по отношению к величине храмовой подати.

У. Баркли пишет, что «по-гречески эти комиссионные назывались коллубос, а меновщики денег – коллубустай.

От этого слова произошло имя Коллибос в греческой и Коллибус в римской комедии, что значит почти то же, что Шейлок в английском».

Давайте теперь посмотрим, каковы были общие обороты торгово-разменного бизнеса в Иерусалиме.

Для этого нам надо представить, сколько людей стекалось на праздники в храм. Сошлемся на Иосифа Флавия.

Он рассказывает, что однажды при Нероне священники сосчитали людей, которые явились на праздник пасхи в Иерусалим.

«Священники сосчитали 256.500 жертвенных агнцев. А за каждым столом за одним агнцем сидело не меньше десяти человек. Бывало и так, что за таким столом сидело до двадцати человек. Но если даже считать на одного агнца десять человек, то мы все же получаем 2.700.000 душ».

Если исходить из этой оценки, то получается, что на праздник Пасхи приходил примерно каждый третий из общего числа проживающих в Римской империи иудеев.

Предположим, что из тех, кто приходил в Иерусалим, платил храмовую подать лишь каждый пятый (взрослый мужчина, остальные – женщины, дети, старики). Это с одной стороны.

Но с другой, каждый приходивший в Иерусалим мог платить не только за себя, но также за своих родственников, соседей, друзей, которые по тем или иным причинам не смогли пуститься в путешествие.

Полагаем, что в казну храма во время праздника поступали подати по крайней мере за 1 миллион человек. Это как минимум полмиллиона сиклей.

Если даже взять консервативную оценку комиссии по обменным операциям равную 20 процентам, получим сумму комиссионного дохода менял равную 100 тысячам сиклей.

Если пересчитать в таланты, то получим сумму податей равную 200 талантам, а сумму комиссионного дохода менял – 40 талантам.

Надо иметь в виду, что и торговцы, и менялы получали лишь часть своих баснословных доходов.

Они должны были «отстегивать» часть полученного тем, кто давал им место на территории храма, т.е. финансовым олигархам Иерусалима. Нам неизвестно, какова была эта доля, но полагаем, что львиная.»

А теперь о главном. В каком же месте в Иерусалиме происходил обмен римских и греческих денег на иудейский полусикль?

В.Ю. Касатонов утверждает:

«С 15 по 25 число месяца, предшествовавшего пасхе, официальные менялы устанавливали лотки в главных городах Палестины для обеспечения паломников монетами еврейской чеканки.

После этого десятидневного периода менялы перебирались в Иерусалим и начинали устанавливать свои столы в пределах ограды храма.»

Итак, мы узнали, что древние иудейские торговцы и меняли, не располагали на территории Храма, а только в пределах его первой ограды.

Ну и раз так-то давайте и вникнем и в вопрос как же был построен на Храмовой горе Второй иудейский храм.

Вот исторически (на основании археологических раскопок) представлены на фото проекты реконструкции Храма и прилегающих к нему территорий.

И вот что написано в одной из самых известных мировых энциклопедий о Втором Храме и его дворе https://ru.wikipedia.org/wiki/Второй_Храм

Двор Храма

«За внешней стеной простирался двор, поражавший язычников своей величиной. Сюда сгонялись для продажи жертвенные животные, здесь же устраивались меняльные конторы, особенно перед праздниками. Площадь (Рэхават а-байт) была вымощена камнем и имела много фонтанов.

Как внешние галереи Храма, так и площадь называются у христианских писателей двором язычников, поскольку доступ сюда был открыт всем, включая язычников.

Кроме язычников, сюда могли входить и евреи, которые находились в состоянии нечистоты и даже те, кто подвергся отлучению (херем). У Флавия внешний двор носит различные названия: внешнее, нижнее, первое святилище, в Талмуде он называется «мирским двором» (Хель).

Итак, я надеюсь, что вы уважаемые читатель сами внимательно рассмотрели и макет реконструкции Второго храма и прочли статью в энциклопедии и теперь точно знаете, что никаких менял или торговцев живым товаром в помещение собственно Второго иерусалимский храм не допускалось!

Все торговые операции происходили во внешнем дворе храма куда имел доступ любой человек в том числе и не иудей!

И это место не считалось связанным поскольку было собственно рабочей и деловой частью Храма, а по сути было   одним большим храмовым рынком!

Все жертвы и молитвы приносились только в самом Храме, куда уставно допускались одни ортодоксальные иудеи из числа мужчин.