– Да, она сильный соперник, – кивает Саня и жестом подзывает официанта, показывает на свою рюмку и просит повторить.

Подруги уставились на меня как на предательницу. Да, я пою, говорят, даже неплохо, ну и что? Почему я должна кричать об этом на каждом углу?

Ведущая приветствует первого участника конкурса, парня с банданой на голове. Он говорит, что будет петь «Как упоительны в России вечера».

– Помнишь его? – спрашивает Саня и подмигивает, я мотаю головой. – Это Волк, ты на него накинулась с кулаками.

– А-а-а, – тяну я, – теперь вспоминаю.

Это было в тот самый день, когда я познакомилась с Руссо.

Софа спрашивает, что за история. Понятное дело, ей нужно завязать разговор, а я лучшая тема для обсуждения. Саня рассказывает про судьбоносную ночь, теперь уже немного с юмором.

– Сваливаю с ринга, а она загорает на капоте тачки Руссо, – заканчивает свой рассказ Саня, притягивает меня за плечи и подмигивает. – Вот тогда между ними и пробежала эта пресловутая химиевина.

Девчонки смеются и попивают свои разноцветные коктейли.

Песня заканчивается, ведущая обращается к нашей группе. Но никто не хочет выходить первым.

– Споет моя сестренка Верона! – кричит Саня на весь зал.

Я тычу его в бок. Он ухмыляется, говорит, что после проигрыша боя по моей вине это меньшее, чем я могу отплатить. Вспоминаю про его долг и краснею. Саня не дает мне опомниться, подталкивает по направлению к сцене. Делать нечего, все на меня смотрят.

Под всеобщее улюлюканье встаю и иду на сцену как на казнь. Руки дрожат, ноги заплетаются, я чуть не навернулась на ступеньках. Судорожно пытаюсь вспомнить слова песни, что заучивала последний час, но страх парализовал два жалких процента и так плохо функционирующего мозга. Говорю диджею, что буду петь песню «Реки любви» группы «Би-2». Представляю, как вытянутся лица моих подруг. Но я им скажу, что Руссо в зале еще нет, а значит, и петь не для кого.

Звучит вступление, подхожу к микрофону.

Аристарх

После душераздирающих воплей Волка, от которых я чуть не сдвинулся, на сцене запела какая-то девчонка. Голос приятный, мелодичный. Черт! Хорошо поет! Поднимаю голову и смотрю на сцену. Проклятье! Это Верона! Из груди вырывается мучительный стон. Детка, зачем ты раздираешь мне душу в клочья?

Легко сказать отступи, как это сделать в реале? В голове назойливо крутится текст сообщения, который я бы мог ей написать, чтобы она свалила из клуба. Я уже вижу, как она бежит в слезах. Пусть ей будет так же больно, как и мне! Черт! О чем я помышляю? Псих конченый!

Вскакиваю и нарезаю круги, не хуже Годзиллы. Нужно напиться! Тогда немного полегчает. Тянусь к телефону и пишу Фаре месагу:

«Пришли мне вискаря».

Налегать на бухло не буду, просто смочу горло и приду в себя. Нужно добить расчеты и понять, как лучше действовать дальше. Отрываю взгляд от Вероны. Пытаюсь вникнуть в расчеты.

Официант приносит горючее, я тут же опрокидываю стакан и прошу еще. Верона все поет и поет. В голове проносятся сомнения. Стоило ей только появиться, как меня опять затягивает в ее воронку. А что будет, если она со мной заговорит? Когда официант возвращается, я одним рывком опрокидываю обжигающую жидкость в глотку и смотрю на объект своих мучений.

Песня закончилась, Верона сходит со сцены. Мангуст уже раскатал на нее губу! Верона на него не смотрит, убегает к своему столику. По всему телу разливается тепло. С каждой секундой мне все труднее ее разглядеть. Перед глазами все плывет, не могу сфокусироваться. Голова осоловевшая. Ладно, детка, хочешь петь, значит, будем сегодня петь.

Вера

Происходящее на сцене стерлось из памяти, помню только аплодисменты. Громче всех, конечно, хлопали Саня и мои подруги. На лестнице меня подхватили крепкие мужские руки, я взвизгнула и, только спустившись со сцены, поняла, что это все тот же настойчивый брюнет.

– Меня зовут Олег, для друзей Мангуст, – он доводит меня до столика, помогает сесть и, прежде чем уйти, шепчет на ухо: – Я тоже люблю «Би-2».

– Верона! Почему ты не сказала, что у тебя такой красивый голос? – Анна надувает губы. – Теперь даже не знаю, стоит ли мне петь после тебя.

– Жизнь прекрасна и удивительна, если выпьешь предварительно, – Софа как всегда в своем репертуаре.

– В точку. Я всегда говорю: «Истина на дне рюмки», – вторит ей Саня и снова подзывает официанта.

Стул Софии, словно одушевленный предмет, движется в сторону Сани. Брат старательно делает вид, что ему до лампочки.

Периодически к нему подходят только что прибывшие гости, поздравляют, суют конверты. Как я поняла, в его кругу вместо подарков принято вручать конверты с деньгами. Саня выглядел напряженным, тяжело вздыхал, нога дергалась под столом ровно до того момента, пока к нашему столику не подошел владелец клуба. Они отошли за перегородку, и до меня донеслись обрывки их разговора, из которого я сделала вывод, что в качестве подарка клуб уполовинит счет за мероприятие. Вернулся брат уже совершенно в другом настроении, на лице сияла улыбка. Он кому-то послал короткое сообщение «Спасибо, бро!» и тут же получил ответ «Оторвись по полной». Может, это от Руссо?

После моего выступления атмосфера в зале заметно потеплела. Музыка еле перекрывала гул голосов. Громче всех общались байкеры. Три раза Олег посылал через официанта десерты. Стол уже завален, мы еще не доели предыдущий заказ, а нам принесли новую порцию красиво оформленных фруктов.

Я упрямо продолжаю учить текст песни. Что-то мне подсказывает: нужно довести дело до конца.

Через час мы с девчонками уже порядком навеселе идем в туалет. Подруги хохочут над очередной шуткой Софы, а я блуждаю глазами по клубу. Ожидание становится невыносимым. Снова начинаю сомневаться. А здесь ли Руссо? Может, уже ушел? Софа улавливает мое настроение как барометр.

– Синеглазка опять заскучала, – вещает она Анне пьяным голосом и, глядя на меня, добавляет: – Не дрейфь, мы его сегодня из-под земли достанем.

Софа открывает дверь мужского туалета, сталкивается с Олегом и говорит:

– Упс, а я думала, «М» – это Мадамский!

Тот смеется и просит больше ей не наливать.

– Я свою меру знаю, упала – значит хватит! – Софа поворачивается к нам и спрашивает: – Я падала?

Мы с Анной как пловчихи-синхронистки мотаем головами.

– Значит, продолжаем пить!

Она ныряет в мужской туалет, а мы заходим в женский и разбегаемся по кабинкам. Через пять минут возвращаемся в зал, следом спешит Софа. Сани нигде нет. Не успеваем сесть за столик, как Софа меня уверяет:

– Официант относил Руссо две порции односолодового виски в кабинет владельца.

На душе потеплело, он здесь! Как же мне быть? Пойти к нему и поговорить? А если он там не один? У него переговоры, а я заявлюсь со своими извинениями, как бывший парень на свадьбу?

Печатаю ему сообщение:

«Я знаю, ты здесь!».

Он не заставил себя ждать и тут же ответил:

«И что?»

Ох! Как же больно читать такое сообщение. Но я сама виновата.

«Прости, если оторвала от дел. И еще за то, что закатила скандал. Я просто хотела остыть, а ты собрал вещи и ушел. Прости меня, пожалуйста!»

Проходит пять минут, Руссо не отвечает. Я извелась. Отстукивала ногой ритм очередного «музыкального шедевра», доносившегося со сцены, и теребила волосы. Наверное, моя прическа сейчас как взрыв на макаронной фабрике.

«Не молчи. Скажи, что больше не злишься на меня».

Его молчание сводит с ума. Я готова разрыдаться прямо здесь. Подруги понимают, что я затеяла с ним переписку. Анна подбадривает меня. Прошло еще пять минут. Я искусала себе губы. Больше не верчу головой, смотрю перед собой в одну точку. Неужели это все? В голове зудит навязчивая мысль, что мне никто, кроме Руссо, не нужен. Как мне жить без него?

Не могу больше сдерживаться и убегаю в туалет поплакать. Но мне помешали две брюнетки, застывшие с помадой в руках перед зеркалом. Забегаю в кабинку и пытаюсь подавить слезы.