Вельд никогда не мог похвастаться особой душевной тонкостью. Но даже для него было очевидно, что Ники не верит в свои слова. Не хочет верить.

– И ты, видимо, тоже терпишь его потому, что это друг Игоря.

– Именно так! – вызывающе ответил Ники.

– А по-моему, ты любишь его.

Щёки Никиты предательски заалели.

– Я не пидорас.

– Как скажешь, – Вельду почему-то стало неприятно оттого, что Ники уходит от прямого ответа.

Отложив блокнот, тот уставился на него своими глазищами. Круглыми, совиными, и неожиданно ярко-зелёными. Фантомные боли помогали замечать детали, на которые раньше он и не обратил бы особого внимания.

– Ты какой-то вздрюченный.

– Какой, прости? – со смешком переспросил Вельд.

– Ну, это… – Ники, похоже, смутился собственной косноязычности. – Встревожен чем-то. Вот.

– Как сказать, – Вельд решил, что довольно с него обсуждений Каца. – Собственно, я пришёл не просто так… Помнится, ты хотел отдать свои силы госпоже.

– А, ну да…

Он нахмурился. Особого пыла, как пару недель назад, у него уже не наблюдалось.

– Неужто передумал?

– Нет… не совсем.

– Чего-то опасаешься?

– Вроде того, – Ники вздохнул. – А после того, как я лишусь силы, я смогу тебя видеть?

Он не прикасался к Вельду, но у того внутри словно бы вспыхнула искорка живого тепла. В районе грудины.

– Сможешь, – вспыхнула и болезненно ужалила.

Исходя из формулировки, он даже не врал. Но очень сомневался, что ему позволят увидеться с Никитой еще хоть раз.

– Тогда… что делать-то?

– Здесь не всё так просто, – Вельд привычным жестом оправил правый рукав. Подумав, левый трогать не стал. – Готов ли ты довериться мне целиком и полностью?

– Да, – не раздумывая, ответил Никита.

– Готов позволить мне на некоторое время подавить твой разум? Не спрашивая, зачем это.

– Да, – в этот раз Ники, надо отдать ему должное, засомневался и замялся, и, тем не менее, сказал: – Да, готов.

– Тогда, – Вельд сглотнул. Проклятые фантомы иссушили горло, – сначала возьми перо и положи его… скажем, в карман.

– Оно и так в кармане, – неохотно признался Ники.

– Встань.

Он послушно встал и замер рядом с Вельдом. Тот невольно отметил подростковую, почти пугающую хрупкость мальчишки, но тут же постарался очистить разум от посторонних мыслей. Положив руку на лохматую макушку, он некоторое время простоял без малейшего движения. А потом попробовал мысленно приказать.

«Подыми голову».

Ники поднял голову и уставился куда-то сквозь него, Вельда, оловянными глазами.

Впустил.

Прежде чем переместиться в квартиру Каца, Вельд взглянул на блокнот, сиротливо лежащий на смятом одеяле. То ли ему казалось, то ли в мешанине графитовых штрихов проступали непослушные кудри, выразительные глаза и упрямый подбородок.

***

А Кац спал себе. Прямо в одежде, кое-как укрытый красным пледом, в котором при сопротивлении запросто запутаются ноги. Руки его были смирно сложены на груди – удобно связывать. Вельд сильно сомневался, что даже под его управлением Ники справится с долговязым, жилистым и сильным парнем.

Как ни удивительно, Кац даже не проснулся, пока Ники заматывал его руки бельевой верёвкой.

– Какого, блядь, хрена? – не открывая глаз, осведомился он вдруг.

Проснулся. И позволил себя связать… хм… Тем хуже для него.

Андрей тем временем соблаговолил разлепить глаза и уставился на Ники. Потом левее – туда, где находился Вельд.

– Эй, нечисть! Что за фокусы?!

Вельд почувствовал, как сознание Ники сопротивляется, откликаясь на гневный голос Каца. До сознания явно дошло, что белый и пушистый старший жнец Вальдемар замыслил гадость. Впрочем, сам Вельд не был в восторге от своих планов, как бы ни был неприятен ему вертлявый еврейский хлыщ. И сам не понимал, что его в этом убийстве так затрагивало. Всего лишь убийство. Многих ли он убил при жизни? А после смерти – и подавно.

Надо было кончать с этим, пока от его решимости помочь Ники что-то еще осталось.

Принеси нож.

На негнущихся ногах Никита побрёл в сторону кухни.

– Что ты с ним сделал? Отвечай!!!

Подумать только: он лежит тут, связанный, не зная даже, чего ждать… а продолжает печься о мальчишке. Да, Смерти и правда не видать Андрея Каца как своих ушей.

– Моё перо в обмен на его силы, – Вельд перешёл в видимый спектр. – Точнее, на лишение его этих сил. Госпожа сказала, что твоя смерть от его руки даст ей право забрать силы Никиты.

Кац ничем не выдал своего страха, разве что побледнел немного.

– Как ты смог его заставить? Вы не властны над разумом людей.

– Он доверяет мне, Кац. Он мне позволил.

Андрей дёрнулся: это произвело на него куда большее впечатление, чем весть о скорой кончине.

– Жнец… Думаешь, ты ему поможешь, убив меня? – он завозился на кровати. Вельд рискнул немного вмешаться и на время обездвижил его силой мысли. Руку-то не прикладывал. – Тебя просто наебала твоя госпожа. Этот фригидный, озлобленный на всё сущее суповой набор! Мразь! Мразь!!!

Последние отчаянные вопли Каца были, несомненно, обращены к Смерти. В глубине души Вельд понадеялся, что она их слышит.

Сзади послышался звон – это Ники уронил нож и сам рухнул на колени. Схватившись за виски, он обратил на Вельда испуганные глаза.

– Нет… Вальдемар, нет… Как можно… как я без него? – простонал он с усилием.

Фактически, прямого отказа не последовало, и Вельд грубо задавил рвущееся наружу сознание Ники.

Поднимайся. Бери нож.

Дрожащими руками Ники поднял нож – добротный, хорошо заточенный нож для разделки мяса… для разделки Каца.

– Ники… сопротивляйся! Ты же можешь! – а Кац явно верил в то, что говорил. – Не верь этому идиоту… да его самого обвели вокруг пальца!

Вельд приказал Ники остановиться. Сознание всё еще сопротивлялось, небезопасно было в такой ситуации размахивать ножом.

– Я думал, ты ему за перо голову дуришь, – услышал он хриплый голос Каца. – Про силы-то. А оказалось, Смертушке всё неймётся. Сколько она мне крови попила, если б ты знал… Родителей моих угробила… и сестрёнку. Чего со мной потом только не случалось – вспоминать страшно… А потом мойры про меня прознали. От них-то я всё и узнал. Да и кроме меня некоторые… которые такие. Они-то, в отличие от тебя, могут пренебречь уставом…

– А почему я должен тебе верить? – спросил Вельд. – Ты просто не хочешь, чтобы Никита распорол тебе брюхо.

– Если б это что-то решало, – Кац перевёл влажные глаза на Ники, – я бы умер за тебя… Слышишь? Да слы-ы-ы-ышишь же… просто не хочешь верить, что он тебя обманул… Ники…

- Убей его. Сейчас же, – Вельд внезапно услышал голос Смерти у себя в голове. Нервозный такой голосок, не похожий на её обычный, безэмоциональный. Заставивший… ослушаться.

– Так почему я должен тебе верить?

– Можешь расспросить мойр, если они захотят с тобой говорить, – Кац говорил твёрдо, хоть глаза у него и были мокрые. – А можешь – призраков. Знаешь, откуда берутся призраки?

– Ты сбрендил, – он фыркнул. – Никто этого не знает.

- Вальдемар!

– Снова ложь! – рявкнул Кац так злобно, что не поверить было сложно. – Призраки – это люди, не обладающие достаточно сильным даром, чтобы Смерть обратила на них свое внимание! В списках они не появляются, ей не нужны… Но иногда их дар раскрывается или позже, или уже как у призраков. Никиту такая мегера чуть на проезжую часть не выволокла…

Вельд вспомнил большеротую девушку в сквозном стекле. День спустя после того случая он отправил Брина и Бранда распылить призрака: девица хохотала как безумная, кружась и шибая по глазам юбкой цветастого платья.

- Вальдемар!!!

Он вдруг начал понимать, к чему клонит Кац. А тот, чувствуя это, продолжил:

– Человек и его дар – неразделимы. Даже после смерти. Ваш главный – он из таких. Сильный телепат, как мойры говорили. Остальные… их Смертушка от вас где-то прячет.

Ники снова уронил нож. Но в этот раз устоял на ногах, да и смотрел на Каца куда более осмысленно. А потом бросился к нему и схватился было за верёвки, но Кац только усмехнулся и высвободил руки сам.