Вот ещё. Никуда он своего волшебного эльфа не отпустит, тем более что всей его напускной отстранённости цена два медяка.
Руки сильнее сжались вокруг стройного тела, сжимая так, будто Мэйр собирался избавиться от него сию же секунду.
— А, опять ты?.. — пробурчал тот, вяло завозившись в его объятьях и явно не без труда приоткрыв глаза. — Отвали, я сплю…
Но, вопреки своим словам, сбрасывать руки не стал, даже наоборот: обхватил поперёк талии, притёрся вплотную, обжигая шею жарким дыханием… и похоже, вознамерился спать дальше.
Не то чтобы Себастьян против. Он повозился, удобнее устраиваясь на подушке, и всё же вытащил руку из-под не такого уж и лёгкого тела, чтобы тут же запустить её в волосы и мягко помассировать затылок. Мэйру нравится, да и ему тоже — шелковистые волосы так легко скользят между пальцами. Есть в этом что-то… семейное и уютное.
Набравшись смелости (и наглости), Себастьян задрал рубашку ещё выше, устраивая вторую ладонь между острых лопаток.
— Ну и что ты делаешь? — послышалось глухое ворчание.
— Лапаю тебя?
«Как будто похоже на что-то иное».
— Бессовестный, — припечатал Мэйр. И подтянулся выше, неловко ткнулся тёплыми губами куда-то за ухом, отчего по всему телу побежали мурашки.
И если бы только ими дело ограничилось…
Из-за этого недопоцелуя (и руки, скользнувшей к поясу штанов) низ живота вмиг обожгло возбуждением… От неожиданности Себастьян резко сбросил Мэйра с себя, опрокинул на спину и столкнулся с удивлённым взглядом зеленущих глаз.
Нет, это совершенно невозможно.
Себастьян, всего мгновение назад почти собравшийся — нет, правда! — вести себя прилично, шумно выдохнул. Наклонился, уже почти ощутил на своих губах чужое дыхание, услышал заполошный стук сердца. Ещё немного, и можно будет поцеловать пухлые, такие красивые губы…
— Подме-е-еныш, а ну выла-азь! — разнеслось вдруг по дому. Голос незнакомый и до омерзения бодрый. Невдалеке уже послышались шаги. — Полдень уже, ты там сдох или местечко мне греешь?
Очарование момента исчезло тут же.
— Твою мать, ну я ведь так и знал… — тихо пробормотал Мэйр, а Себастьян сел на постели и хмуро уставился на приоткрытую дверь. Кто бы это ни был, он уже ему не нравится. Очень не нравится.
Незваным гостем оказался высокий худощавый парень с нагловато-хитрой физиономией. Лощёной гриве светлых волос (и количеству побрякушек) позавидовала бы любая девица, а в белозубую улыбочку от уха до уха так и хотелось впечатать кулак. Мало того, что этот тип Себастьяну очень не нравится, так от него ещё и голова болит — ибо он прямо-таки фонтанирует энтузиазмом, изумлением и ехиднейшим весельем.
— Так-так, — протянул этот патлатый прощелыга, скрестив на груди руки в перчатках, — я гляжу, местечко-то занято.
— Френсис, ну я же просил! — Мэйр тяжко вздохнул, кутаясь в одеяло то ли по привычке, то ли в тщетной попытке спрятаться от этой ходячей головной боли. Впрочем, он-то явно рад видеть незнакомца, Себастьян это чётко ощутил. И оно раздражало куда больше, чем следовало бы, даже учитывая, что радостно-ебанутый кретин заявился настолько невовремя. — Сказано было: жри в другом месте, у меня дела!
— Вижу я твои дела, подлец ушастый, — хмыкнул этот Френсис, опершись спиной о дверной косяк, и смерил Себастьяна эдаким оценивающим взглядом. — Вы с «делами» натрахались уже? Если нет, то я, так и быть, внизу подожду, пока вы закончите. Только чтоб недолго, я голодный!
— Да нечего тут заканчивать! Иди жаровню грей, дай хоть одеться спокойно.
— Ой, больно надо, я там уже всё видел, — Френсис выразительно фыркнул и, подмигнув Себастьяну, наконец-то вымелся за дверь.
— Извини за это, — негромко произнёс Мэйр, отбросив одеяло и горестно обнимая колени. — Мне следовало догадаться, что он не утерпит и прискачет… Придётся вставать да кормить прорву белобрысую, а то ещё полдня от него не избавимся.
Наверное, стоило бы приласкать его, обнять — мол, на, смотри, я всё ещё тут, не дам тебя в обиду всяким засранцам. И еду сожрать тоже не дам, самим нужна. Какая-то часть Себастьяна хотела именно этого.
Поправочка: совсем крохотная часть.
Большая жаждет крови. Без всякого монстра, без чудовищного давления бешеной магии, клятого Френсиса охота разорвать на кусочки и употребить вместо завтрака. Не из любви к человечине — просто мутные белобрысые уёбки, осмелившиеся портить им с Мэйром утро (и так нарочито представляющие чужого эльфа обнажённым) должны страдать.
— Кто это? — сипло поинтересовался он, поднимаясь и в последний момент сжимая кулаки, чтобы не отправиться убивать блондинчика, посмевшего посягнуть на святое.
— Это Френсис, — откликнулся Мэйр таким тоном, будто эти два слова уже всё объясняют. — Мой друг. Я бы попросил тебя не убивать его, но это пиздливое недоразумение — шестой по силе некромант в Западном Пределе. Непрошибаемый, хрен убьёшь.
— Смерть — это слишком просто, — Себастьян оглянулся на дверь, за которой исчез любитель целительских прелестей. Повернулся к Мэйру, смерив придирчивым взглядом. — Одевайся.
— А ты? — оторопело вытаращились на него, явно не ожидая такого тона.
Ну, Себастьян тоже не ожидал, но где он, а где душевное равновесие? Тем более при виде всяких там…
— Прихорошусь. Надо встретить гостя во всей красе.
«Подрочишь, ты хотел сказать?» — усмехнулся монстр.
Или не монстр — раздражителей и без него хватает, а порядочные люди сами с собой тоже разговаривают. Особенно когда их что-то бесит.
А ещё по лестнице за ванной можно незаметно спуститься в прихожую и захватить там лук со стрелами. Оружие, как известно, способствует пониманию. А стрела в заднице неплохо усмиряет пыл хоть некроманту, хоть бешеному волку.
В кухню Себастьян спустился ничуть не успокоившийся. Какое там, когда в голове роятся чужие мысли, перескакивающие с Мэйра на него; фантазии относительно того, чем они занимались в спальне, и прочая похабень вперемешку с желанием вкусно пожрать. Удалось только немного охладить пыл — его эльф не оценит убийства гадкого некромантишки, и вообще такие дела лучше обстряпывать без свидетелей. И на холодную голову.
В общем, лук тоже пришлось оставить по пути в кухню, прислонив к комоду.
А жаль.
Потому как Себастьян, привыкший к дому, кухне и хозяйничающему на ней Мэйру, возмутился до глубины души, завидев Френсиса, раскинувшегося на стуле и ожидающего, когда его накормят.
— Что, так быстро? — весело изумился он, едва завидев Себастьяна. — А с виду ты выносливее. Где подменыша потерял?.. Впрочем, знаю, — он прислушался к чему-то и кивнул сам себе, — опять в кипятке полощется. Я как-то раз к нему сунулся — думал, сварюсь нахер… уж мне эти демонские замашки с жарой и сырым мясом!..
Ничуть не смущённый зловещим молчанием, Френсис продолжал нести околесицу. Да с таким видом, словно ему тут самое место. Неужто и впрямь неубиваемый?
Себастьян честно пытался сдержаться. Из любви к Мэйру и чистому полу, только вчера помытому трудолюбивыми (и безмозглыми, прямо как Френсис) скелетами-уборщиками. Нужно уважать чужой труд.
А кое-кому — уяснить накрепко, чей теперь эльф.
Он со злорадным наслаждением выпустил силу, любовно сдобрив её собственными представлениями — где, в какой позе и без каких частей тела видал наглых некромантов. Густая, так давно жаждавшая свободы магия охотно выплеснулась наружу, повисая в воздухе незримой вуалью. Казалось, её хватило бы на добрую милю вокруг — по крайне мере, Себастьян ещё никогда не чувствовал себя более сильным. Без всяких монстров, жужжащих над ухом, надо заметить. Спасибо Фалько, папашиному заклинанию и собственному упрямству, с которым он последние два дня старательно строил защиту в своей голове. До идеала далеко, но колдовать уже в разы приятнее.
— Ух, какие мы злобненькие! — восхитился Френсис. Он снял перчатки и с силой растёр виски, однако больше ничем не выдал дискомфорта, даже более того — по-прежнему фонил идиотским весельем на всю кухню. — Уймись, малыш, слабенькая мигрень меня не убьёт. Ты, может, и прославился на всю столицу, да только некроманту твои игрушки что мёртвому припарка.
