По счастью, ничего серьёзного не обнаружилось.
— Слава богам, мозги целы, — выдохнул он, осторожно приглаживая встрёпанную светлую шевелюру Себастьяна. По-прежнему бессознательного, и только это спасло от ужасного целительского гнева — подушка поблизости есть, и не одна, но бить лежачего всё же как-то неловко. — Этой бестолковой башке только инсульта не хватало…
Раз уж обладатель бестолковой башки валялся в беспамятстве, Мэйр решил напуститься на его дядюшку, что беспокойно мялся рядом с диваном.
— Уилл, ну я же просил тебя — будь осторожен! Раз уж взялся парня наставлять, так должен был проследить, чтобы ничего подобного не случилось!
— Мэйр, я главный имперский дознаватель и мозголом, а никак не нянька! — огрызнулся тот, впрочем, без особого запала. — И всё было отлично, пока пацан не решил, что базовые сети для него недостаточно хороши. Влепил какую-то непатентованную отцовскую заглушку… уж не знаю, где он мог её подсмотреть.
Авторская сеть от легендарного архимага-менталиста? Что ж, причина перегрузки ясна. Кристально. Счастье, что самоуверенный болван отделался лёгким кровотечением. Ну или не счастье, а скорее гремучая смесь из чудовищного резерва, бычьего здоровья и ослиного упрямства.
— Ну погоди, очнёшься ты у меня… — тихо пробормотал Мэйр, склонившись над Себастьяном — всё ещё чересчур бледным, но с виду возмутительно здоровым, — и снова пригладив непослушные вихры. Вспомнив, что они тут вообще-то не одни, поднялся с колен, сунул диванную подушку под лохматую голову горе-менталиста и укрыл его пледом.
— Пусть отдохнёт, — он повернулся к Уиллу — тот наблюдал за ними с каким-то странным выражением лица. — Кабинет я тут себе ленюсь обустроить, да и незачем особо; так что ты подожди на кухне. Сменю рубашку, и выпьем что-нибудь… чую, нам обоим надо.
Уилл направился на кухню без лишних экивоков и, судя по звуку открываемых дверок, принялся искать стаканы. Что ни говори, а иленгардские лорды и этикет друг с другом едва знакомы. Оно и хорошо.
Переодевшись (и не забыв ещё раз пройтись по умственным способностям всяких белобрысых нахалов), Мэйр наведался в кладовку, с сомнением оглядел скудные запасы алкоголя, выудил с полки бутыль доброго синтарийского виски — отец презентовал, не иначе! — и направился на кухню. Душа требовала обильных возлияний и дебоша…
…увы, придётся ограничиться стаканчиком.
— А пожрать есть? — едва завидев его, поинтересовался Уилл. Но бутылку забрал и тут же разлил виски по пузатым стаканам.
— А в кабак сгонять? — парировал Мэйр. Ответом ему стал едва ли не умоляющий взгляд; оставалось только вздохнуть и потащиться обратно к кладовке.
Через несколько минут на столе выстроились тарелки с сырной нарезкой, копчёным мясом и тёплым (спасибо магу, придумавшему заклинание стазиса!) пирогом с утиными потрошками. Миндальное печенье и земляничные пирожные тоже нашлись — Уилл, в отличие от Себастьяна, сладостями не пренебрегал.
— Неплохо, — оценил он, залпом допивая виски. — Повезло племянничку с целителем. Эдак он к концу лечения в дверь не пролезет!
— С такой силищей? Как был тощий, так и останется, — пожал плечами Мэйр. Гнусные инсинуации престарелого охальника он старательно игнорировал. Сдержанный, взрослый и всё такое. — Сильно-то не пьянствуй, ты вроде как на работе.
— Я всегда на работе, — отмахнулся лорд-менталист, цедя то ли вторую, то ли уже третью порцию. — Сутками. Надоело, сил моих нет. Ума не приложу, как Дорих столько времени проводит во дворце?
— Ну, он в своей стихии, — Мэйр отпил из стакана и чуть поморщился. Он, в отличие от многоопытного Уилла, любви к крепким напиткам не питал, а уж хлестать виски как воду и подавно не мог. — Прожжённый же интриган. Я до сих пор толком так и не понял, что там за фигня была с его сестрой и ассасинами?
— Ты же умный, мог бы и сам додумать, — настала очередь Уилла пожимать плечами. — Раз нарисовался левый сынок Эдриана, да ещё с ментальным даром, завещание пересмотрят в его пользу. Виктория — женщина расчётливая и весьма хладнокровная, но тут выдержка ей изменила. И я даже могу её понять, я ведь сам отец… Ну, ты посуди — нарисовался какой-то мутный бастард и хочет коварно обобрать её законного ребёнка. Моя Рангрид тоже бы рвала и метала!
— Окажись Себастьян твоим бастардом, леди Рангрид бы его и пальцем не тронула. А уж нанимать убийц — это вообще подло!
— Рангрид бы тронула меня. С летальным исходом, — кисло ухмыльнулся он. — Что насчёт подлости… ну, подменыш, не все же такие ромашки, как ты. Виктория — Дорих, интриганство у Дорихов в крови. Поэтому-то её брат сделал при дворе такую карьеру.
— А Эдриан Лейернхарт? Он тоже был подлец и интриган?
Уилл как-то натужно рассмеялся и покачал головой.
— Наш дорогой друг Арлен — слабак. Того, что имеет сейчас, он добился тяжким трудом, всеми правдами и неправдами, вертясь как уж на сковородке. Эдриана же боялись до дрожи, поэтому он просто спокойно делал свою работу. И да, делал её очень хорошо… правда, человек был не из приятных, — он снова наполнил бокал и вопросительно глянул на Мэйра. Тот кивнул, хотя, наверное, не стоило увлекаться крепким пойлом. — Я всё ещё хотел бы растерзать Родерика Трауна своими руками, но в глубине души, наверное, даже рад, что Себастьян не рос с отцом.
— Почему?
Ответ последовал далеко не сразу.
— Гейб ведь тоже не родился подлой скотиной. Он из кожи вон лез, чтобы угодить папаше, вечно сам себе наступал на горло, оттого и скурвился. А так славный был мальчик, просто такой… ну, не такой. Очень обаятельный, с подвешенным языком, но слабовольный и глуповатый. В мать пошёл. А Эдриан не любил ни мать Гейба, ни его самого — и ничуть не пытался скрыть этой нелюбви. Откровенно пренебрегал обоими. Ну и матери пацан тоже не был нужен, она… сам знаешь какая. Вся столица знает. Ни одному ребёнку не пожелаешь расти в такой семье.
Стоило это услышать, чтобы убедиться — покойный лорд-паук и впрямь был редким мудаком. Возможно, к Себастьяну, похожему на него куда сильнее, он бы отнёсся иначе? Что нисколько не оправдывает загубленную жизнь недоумка Гейбриела, которого нынче матерным словом не вспоминает только ленивый.
— А что насчёт матери Себастьяна? Её он тоже не любил?
— Её он любил настолько, насколько мог. Хотя, казалось бы, мышь серая, ничего особенного, — Уилл задумчиво хмыкнул, судя по всему, погрузившись в воспоминания. — Её за глаза так и прозвали — мышка Эбби. Она вроде из Фостеров была, очередная невзрачная дочка очередного нищего барончика. Ко двору такие обычно отправляются, чтобы найти мужа поприличнее… у них в ебенях-то давным-давно все друг другу родственники. Но Эбби, видно, мужа не особо хотела и больше времени проводила за книжками, нежели на балах… По крайней мере, я нередко видел её в открытой части императорской библиотеки, — тут он будто очнулся и смешливо фыркнул. — И Эдриан вечно околачивался поблизости. Подавал ей книжки с верхних полок — она ростом крохотная была, почти как моя Рани, — кротко глядел себе под ноги и вообще выглядел почти нормальным человеком. Прямо жаль, что он на ней не женился. Невместно, видишь ли, променять высокородную потаскушку на деревенскую замухрышку. Что ты удивляешься? Эдриан старой закалки был, как его батюшка. Одержимый порядком и ёбаными приличиями. Нет, всё-таки хорошо, что наш пацан рос подальше от столицы! Проще вывезти с него деревню, чем выбить дерьмо.
Мэйр столицу не любил, как и многих её обитателей. И оттого искренне согласился.
Лорд Фалько сдался и порталом ушёл во дворец, когда гневные сообщения от его личной помощницы перевалили за дюжину. Так что треть бутылки осталась недопитой. Сам Мэйр ограничился двумя порциями виски, но даже это сказалось на координации, скорости мыслей и желании делать вообще что-нибудь. (Не умеет он пить и никогда не научится, проклятая наследственность фейри!) Вместо того, чтобы изощряться с обедом — благо изощряться теперь есть для кого, — он наспех прибрал со стола, упрятал недопитую бутылку и выгнал скелетов навести порядок в саду. А сам вернулся в гостиную, неуклюже плюхнулся на пол, скрестив ноги, и принялся угрюмо глазеть на своё персональное несчастье.
