— Надеюсь, не в лес гулять, — проворчал Себастьян, с тоской глянув в окно, за которым вовсю лил премерзкий осенний дождь. — Ну и погодка…

Идея что-нибудь приготовить для гулёны-целителя пришла внезапно, удивив самого Себастьяна. В делах кулинарных он не силён по понятным причинам, в изысканной кухне тем более. Но кое-что умеет — за десять лет одинокой жизни в лесу чему только не научишься. Даже как есть мухоморы без опаски для жизни, и какая трава делает надоевших жёстких зайцев чуть более годными к употреблению.

За одной из дверей точно была кладовка — Себастьян помнил, хотя сам по дому особо не бродил. Он наугад открыл дверь и тут же едва не оказался погребён под многочисленной домашней утварью в виде тряпок, вёдер и Бездна знает чего ещё. За второй дверью в небольшой нише, что-то подозрительно шуршало.

«Крысы, что ли?» — скривился Себастьян, с неохотой кладя руку на резную ручку.

«Ой ну надо же, жуткий маг-убийца боится крыс?» — ехидно поинтересовался монстр.

«Заткнись».

Заранее поморщившись (и вооружившись стоявшей в углу метлой), Себастьян распахнул дверь… и первым делом увидел вовсе не припасы. А огромные золотистые глаза на чёрной морде. Внушительных размеров лохматый кот смерил его насмешливым взглядом и как ни в чём не бывало вернулся к своим делам. А именно — к пожиранию говяжьей вырезки, которой хватило бы на четверых. Себастьян, как ни пытался, не мог припомнить, чтобы видел его тут прежде. Но что-то мешало замахнуться метлой и прогнать шерстяное чудище, и теперь он попросту смотрел, как оно уничтожает мясо.

Пауза затягивалась.

— Что тебе нужно, человек? — осведомился кот таким надменным тоном, что бородатому пижону Дориху и не снилось. Да и выглядит он попредставительнее всяких там лордов — здоровенный такой котяра с суровой массивной мордой, раскормленный и почти шарообразный благодаря густой шубе. Шерсть длинная, лоснящаяся, будто кота только что вычесали щёткой. — Ты немой, человек? Если нет, то изволь отвечать, когда я обращаюсь к тебе!

Похоже, лечение впрок не пошло. Иначе какого такого демона с Себастьяном беседует грёбаный кошак? С надеждой, что галлюцинация пройдёт, он захлопнул дверь, досчитал до десяти, для порядка прислушался к своей магии (на редкость спокойной) и снова дёрнул за ручку. Кот остался на месте, а вот кусок вырезки чуть уменьшился.

— Ты что, псих?

— Ну вообще-то да, — выдал Себастьян, несколько раз открыв и закрыв рот, взъерошив волосы и на всякий случай оглядевшись. — Иначе как объяснить, что со мной разговаривает кот? Ты же ненастоящий?

— Я тебе не какой-то кот, ничтожество! — высокомерно протянул «не какой-то кот». — И я такой же настоящий, как и ты. О, Мать Тьмы, с чем только не приходится иметь дело… Вечно этот сопляк Мэйраэн тащит в дом всякую пакость! Надо было оставить его умирать в лесу.

Он обошёл Себастьяна вокруг, вызывающе задрав кверху до неприличия пушистый хвост.

— Ты его новый парень? Предыдущий был симпатичнее… или нет? Вы, людишки, все на одно лицо, — кот совершенно по-человечески покачал головой и только что глаза не закатил. — Ладно, будем работать с тем, что есть. Можешь называть меня Лир, или же кайт-ши. Надеюсь, в твоей ушибленной голове достаточно извилин, чтобы запомнить сие нехитрое откровение… И не держи дверь открытой, от этого чары стазиса выветриваются!

Последняя фраза донеслась уже из коридора. И интуиция подсказывала Себастьяну, что противный кошак недалеко уйдёт. Метлу он всё же отложил, быстро похватал в кладовке всё, что выглядело знакомо, захлопнул дверь и направился на кухню. Кайт-ши нашёлся там же — расселся на подоконнике с абсолютно хозяйским видом и помахивал хвостом.

— Я Себастьян, — зачем-то представился он. — И я не парень Мэйра.

«Пока что», — меланхолично добавил монстр, к счастью, не заставив произносить это вслух.

Кот никак не отреагировал на его слова, занятый куда более важным делом, — степенно вылизывался, старательно делая вид, что находится в кухне один. Себастьян на это пожал плечами и принялся раскладывать овощи. На какое-то время даже отвлёкся, пока нарезал мясо и чистил картофель. Но взгляд спиной чувствовал, и приятных ощущений оно ничуть не добавляло.

— Ладно, — отложив нож в сторону, он повернулся к пушистому гостю, — просто ради интереса — что за кайт-ши? Про плотоядную лошадь и ебанутое дерево я слышал, а вот о высокомерном кошаке Мэйр не рассказывал.

— Странное дитя задаёт мне странные вопросы, — протянул Лир и, потоптавшись на месте, плюхнулся на бок. На широком подоконнике он помещался, но с трудом. — К кому, по-твоему, обращаются «ши»? Я фейри, а не какой-то жалкий кот. И я бессмертен. Прожив многие века, невыразимо утомляешься быть двуногим, ну да где тебе понять? Последние лет семьдесят мне по душе облик кота. Захочу, стану птичкой… или рыбкой… или долбаным мотыльком, что, впрочем, лишено всяческой практичности. Ну, что-то ещё тебя интересует, человек? Говори, я сегодня в хорошем расположении духа.

«Ну ещё бы, после говяжьей-то вырезки!»

Себастьян задумчиво покусал губу. Действительно, что можно спросить у бессмертного существа с негодяйской кошачьей мордой?

— Что любит Мэйр? Кроме сладкого, это я уже понял.

— Ты серьёзно? — кайт-ши приподнял усатую морду, не скрывая удивления в тягучем голосе. — Из всех тайн мироздания, которые я мог бы открыть, ты интересуешься вкусами этого мелкого негодника?

— Ну и зачем мне эти твои тайны мироздания? — развеселился Себастьян. — Как быстро и безболезненно починить мою голову, ты вряд ли знаешь. Об остальном я могу прочитать. Мэйр интереснее.

Лир потянулся всем своим немаленьким телом и почти по-человечьи фыркнул.

— Как и ожидалось, у людишек в этом возрасте одна похабщина на уме.

— Неправда, я…

— Врёшь ты всё, Себастьян Лейернхарт. О, я знаю, люди без ума от полукровок — они же такие красивые, такие волшебные. Но Мэйр ничуть не волшебный. Он подменыш, ублюдок фейри и демона, просто забавный уродец и для тех, и для других. Занудное, инфантильное, капризное дитя, у которого на уме одни лишь книги да конфеты, а ещё диковинные вещи и зверушки. Люди ему неинтересны… разве что те, у которых проблемы. Знаешь, почему так?

Себастьян рассеянно мотнул головой. Он понимал, что противный кот говорит гадости про его эльфа, однако отчего-то продолжал жадно слушать.

— Мать бросила его в лесу, умирать от голода и холода. Если ты не нужен матери, то кому вообще нужен? Не обольщайся, будто Мэйр носится с тобой оттого, что он весь такой добренький и бескорыстный. О нет! Он просто любит быть нужным и полезным, всё равно кому. Ну, ещё он любит высоких блондинов с наглыми рожами, однако это немного другая история…

— Зачем ты говоришь так о нём? — хмуро и требовательно перебил Себастьян. — Мне это не особо нравится!

— Ну конечно, тебе не нравится! Правда редко бывает приятной да приглядной, глупый ты человечек, — Лир снова фыркнул и грациозно спрыгнул на пол. — Какая разница, что любит Мэйр? У нас, фейри, про таких говорят — «сердце в железе». Так что забудь о нём. Подменыш тебе своё холодное сердечко не отдаст.

С этими словами кайт-ши удалился в холл — быть может, на промозглую улицу, но скорее всего обратно в кладовку, к возлюбленной говяжьей вырезке. Себастьян, позабыв о стряпне, глядел ему вслед. Кто бы знал почему, но многомудрого кота-фейри хотелось схватить за шкирку, хорошенько тряхнуть разок-другой и выкинуть на мороз.

«Херню какую-то снёс и рад, коврик прикроватный, — недовольно заявил притихший было монстр. — Вот ещё проблема — отдаст, не отдаст… мы не гордые, сами возьмем».

«И то верно», — согласился с ним Себастьян. И, пообещав-таки при случае пройтись по бессмертной кошачьей хребтине метлой, вернулся к тому, с чего начал. Фазан, как известно, сам себя не приготовит.

*

Мэйр вернулся за полдень, принеся с собой сырость, запах мокрых листьев и дождя. И кучу пакетов, невесть каким образом уместившихся в его руках. Себастьян, как раз избавлявшийся от парочки подгоревших оладьев (их удалось сделать относительно приличными только с пятой попытки), едва не уронил тарелку, завидев всё богатство.