Тесса открыла было рот — судя по мечущему молнии взгляду, порывалась огрызнуться; гонор в ней явно сильнее здравого смысла. Но на столе шумно завибрировал мой комм, заставив её испуганно подпрыгнуть на месте.

Боится, значит. Это правильно, но прямо сейчас — не слишком желательно. Надо бы сбавить тон да изобразить кроткого домашнего котика… только выясню, кому и что опять от меня нужно.

— Слушаю.

— Это Кэм, — послышался в трубке знакомый низкий голос, отчего-то заставивший меня напрячься. А уж когда я услышал тихий всхлип, по спине отчетливо пробежал холодок. Кэм, которую я знаю, на такие звуки не способна. — Дар, он… Гномья шахта рванула. Много пострадавших, и Дар… его завалило.

Слова я растерял в тот же миг. Губы онемели, мысли заметались в голове испуганными пташками. Внутри разверзлась пустота, причину которой я понял не сразу.

Не альфа Севера, не ищейка Греймора — мой альфа пострадал. Или не пострадал, а…

С трудом сбросив оцепенение, я выдавил:

— Что с ним?

— Алэки уже везёт его сюда. В Таненгрев, — Кэм замолчала, явно силясь успокоиться. — Он жив, Изар. Но всё очень плохо…

— Я сейчас приеду.

Сказал и едва не швырнул комм об стену. Поднял взгляд на Тессу, недобро зыркнувшую в ответ. Та уже поднялась с кресла и благоразумно отошла почти к самой двери. Можно подумать, это её спасет.

— Твоих рук дело? — рыкнул я. — Взрыв на гномьей шахте? Ты? Отвечай, или я не знаю, что с тобой сделаю!

— Взрыв? — переспросила она. И без того бледное, её лицо выцвело до сероватой белизны. — Нет, зачем бы мне? Изар, это не я, клянусь!

В несколько шагов преодолел разделяющее нас расстояние, сцапал ушлую ведьму за ворот нарядного лилового платьица. Огромных трудов стоило не перекинуться, не перегрызть ей глотку прямо тут; не увидеть, как она подыхает в корчах.

— Тогда кто? Кто, я спрашиваю! Дар поехал туда за вашими дружками — гномы нашли у них побрякушки Кьяры!

— Сказала же, это не я! — взвизгнула она, пытаясь отцепить от себя мои руки. — Изар, клянусь, Тор Гаттар мне без надобности! Да никому кроме гномов он не всрался! — Тесса замолчала, пришлось встряхнуть ещё раз — не верю я в её непричастность. — Если только из-за Дара. Я бы не стала, я хочу посмотреть на его падение, на его позор, но смерть в шахтах — нет. Слишком просто… Отпусти, мне же больно!

«Не больнее, чем задыхаться под грудой камней!» — хотелось заорать что есть мочи.

Но я всё же отпустил её. Без особого желания, да только… она говорит правду. Даже сейчас я чую это в её запахе, вижу в её глазах, полных страха и удивления.

— Кто тогда? Не ври, что не знаешь. Скажи мне имена, и выйдешь отсюда живой.

— Я не… — Тесса принялась тереть горло, силясь отдышаться. — Я не могу, Изар. Не здесь, пожалуйста!

Не здесь.

Не здесь…

— Сейчас у меня нет времени, — отрезал я, снова дёрнул на себя ящик стола, едва не снеся его с петель. — Маграт тоже не дурак и догадывается, кто порешил ликвидатора Ландара. Ты же понимаешь, что лучше тебе быть в изоляторе, если наш альфа-мишка вдруг помрёт?

Тесса понимала. Вон как шустро и даже охотно она вытянула руки перед собой, позволяя заковать её в антимагические наручи. И то верно — лучше угодить в каталажку, чем в лапы медведей, разъярённых смертью вожака.

Едва мы вышли в коридор, Элфи изумлённо округлил глаза и тут же подскочил с места, точно его подбросило пружиной.

— В чём дело?

— Вызови Джерарда, чтобы запаковал нашу девочку в изолятор. — Тесса даже оглянулась, чтобы смерить меня негодующим взглядом: быть «девочкой» ей явно не понравилось. — И пусть инквизиция приставит почётный караул.

— Но, Изар, документы…

— К хуям документы. Звони Виттару, пусть займётся.

— Хорошо, но…

— Всё потом. Я должен уехать.

Мой помощник кивнул и спешно схватился за коммуникатор. Что говорил — я уже не слышал; сдёрнув с вешалки куртку, с нечеловеческой скоростью я вылетел в холл и помчался вниз по лестнице, перескакивая по две-три монструозные ступеньки.

Кар по просёлочной дороге я гнал уже не так быстро: приходилось поминутно сверяться с картой на комме, тихо матерясь себе под нос. Час — слишком много, слишком долго. Я привык всё держать под контролем, в том числе и свои эмоции. Но сейчас не могу совладать ни с нервной дрожью, ни с яростью на грани истерики. С каром-то едва управился. Пару раз даже чуть не слетел в кювет, слишком резко вывернув руль.

Дар бы увидел — самолично бы меня пришиб за такую езду.

Я должен быть с ним. Должен. Должен увидеть его; должен убедиться, что никто не причинит ему вреда, что все грёбаные целители Таненгрева расшибутся в лепешку, лишь бы не дать ему… бросить меня. Не могу даже представить, как это — остаться без него. Да такого просто не может быть! Я должен просыпаться по утрам рядом с ним, должен чувствовать на себе его запах, его сильные руки; должен слышать его нахальный низкий голос, рассказывающий всякие глупости и заставляющий невольно отвечать ему тем же…

Тряхнул головой, стараясь прогнать глупые мысли. Ничего с ним не случится, это же Дар! Сильный и бесстрашный. Самый могучий оборотень Севера. И какой-то дурацкий камень не убьёт его, это просто невозможно.

Невозможно!

В деревню я въехал, когда солнце уже спряталось за непроглядной чащей. Красиво здесь. Наверное. Не в том я настроении, чтобы любоваться пейзажами.

Мне навстречу, прямиком от самого большого дома в этой дыре, вышел Джил. Как был, в джинсах, футболке и домашней обуви. На грейморский-то мороз! Был бы в состоянии — непременно отругал бы его, но сейчас едва могу думать о чём-то кроме Дара.

— Как он? — потребовал я, чувствуя, что от моей хвалёной выдержки остались жалкие крохи. — Джил!

— Плохо, — отозвался Джил едва слышно. — Там Лилс. И их шаманка, или как её, я не знаю. Внутреннее кровотечение, переломы, ещё там что-то… не знаю, братик. Не знаю… Гном сказал, Дар его спасал.

Первым порывом было вызвериться на ни в чём не повинного гнома. Просто потому что тот жив и, наверное, даже относительно здоров, а мой альфа… мой альфа из-за него… он…

Да я сотню ёбаных гномов готов живьём выпотрошить во славу великого Хаоса — лишь бы только альфа-засранец сей же миг оказался цел, невредим и привычно несносен.

Джил всегда был чудесным братом, а уж лучшей омеги ни один прайд пожелать не может. Вмиг учуяв, что я дошёл до ручки, он молча сгрёб меня в охапку, прижался тёплой щекой к моему виску и не выпускал добрых пару минут. А едва я аккуратно высвободился из его хватки — всё так же молча кивнул и повёл меня внутрь здоровенного домины.

И я, отвесив себе мысленного пинка, зашагал следом. Не время мотать сопли на кулак.

Или как раз самое время — это я понял, едва поднявшись по лестнице и увидев Дара. Совсем неподвижного, бледного, в крови и пыли, которую пытались смыть моя Лилит, Кэм и незнакомая женщина, немолодая, но без следа седины в волосах. Рванул было к ним, но у Джила хватило сил удержать меня на месте — что проку с охотника подле больного? Убивать не в пример проще, чем лечить.

Женщина обернулась, едва заслышав мой возмущённый рык. Мне же нужно к нему, я должен!..

— Ты тот самый кот? — вдруг спросила она. И ответила сама себе же, откладывая мокрое полотенце в сторону: — Тот самый, как же иначе… Звёздочка. Пойдём, нам надо поговорить.

— Очень, блядь, вовремя! — всплеснул я руками. Оторопь, отчаяние и панический ужас потихоньку отступали, а на смену им предсказуемо назревало желание кого-нибудь порвать на куски. У меня по-другому не бывает. — Отличный момент, чтобы потрепаться за жизнь с местной шарлатанкой! Твою мать, Кэм, почему он вообще здесь, а не в больнице?!.

— Не истери, братец, — хладнокровно оборвала меня Лил, пристраивая капельницу на невесть откуда взявшемся здесь штативе. — Башка целая, вот и ладно. Кости вправим, ликан-метаболики прокапаем. В больнице оборотню-альфе ничего другого не предложат, уж поверь мне.