— О, ну что вы, для вас — просто Александр!
Мраморная физиономия Тамрита ожила как по волшебству, лучась радушием и приязнью. Он заботливо помог мне снять пальто, выдвинул стул; усадив меня, расположился напротив и наполнил бокалы.
Надо же, какой самостоятельный. А где же толпа прислужников, спрашивающая, как высоко подпрыгнуть? Вампиры ведь повернуты на этикете и всяких ролевых игрищах, прямо как мой альфа-мишка — на стрёмном сталкерстве. Да и не по чину самому милорду обихаживать какого-то драного кота.
Разве только ему что-то от меня нужно. И при этом вот совсем не нужны свидетели.
— Всё это очень мило, — пробормотал я, чуть сбитый с толку, — однако я как-то по-другому представлял деловую встречу.
Тамрит рассмеялся, снова вызывая рой мурашек у меня под кожей. Я уж и забыл, каково на вкус вампирское очарование. Очень приятно и невыразимо мерзко. Ну да как и любая тёмная волшба.
— Я взял на себя смелость создать неформальную обстановку, — промолвил он, любезный и самую малость чопорный. — В наших интересах стать друзьями, верно, Изар?
И так это было сказано, будто он отнюдь не просто дружить хочет. Я бы даже напрягся — чего этот белобрысый наверняка и хотел добиться, — но мой нос исправно доложил: брехня. Ни малейшего интереса (помимо гастрономического) Александр Тамрит к моей полосатой заднице не испытывает.
— Теперь мне кажется, я встретил вас уж чересчур скромно. Прошу прощения, — продолжал он, явно довольный собой. — Я подумывал пригласить вас в оперу, но не был уверен, что это придётся вам по вкусу… Вы любите оперу, Изар?
— Не поклонник, — отозвался я чуть прохладно. Можно подумать, мы здесь ради светской беседы. — Но мой брат любит, так что иногда сопровождаю его.
— Вот как? Я это запомню.
О, не сомневаюсь.
— Что насчёт моей просьбы? — решил я перейти к делу. — Я просил Гаррета обрисовать вам мою идею…
— О маршалах-вампирах? Мне она показалась весьма интересной. Но почему вы хотите взять на обучение именно молодых вампиров? Они гораздо слабее, чем старшие.
Можно подумать, он и впрямь недопонимает, а не изображает дурачка просто потому, что хочет услышать моё мнение.
— Они достаточно сильны, чтобы противостоять большинству сверхъестественных угроз, а также менее подвержены вампирским слабостям. Старшие вампиры нередко забывают, каково вообще быть человеком.
— Верно. Что ж, я склонен согласиться, — меня одарили кроткой клыкастой улыбочкой, не внушающей особого доверия. «Склонен согласиться» — это ещё вот ни разу не «согласен». — Но сейчас есть более важные вопросы для обсуждения, не так ли?
— Серьёзно, Тамрит? — не выдержал я. — Вас послушать, так это не вы меня зазывали в свою упырятню, а я три дня гнался за вами, умоляя о встрече. Почему бы прямо не сказать — чего вы, к Хаосу, от меня хотите?
Смех вампира снова зазвенел в воздухе, проник под кожу мириадами крошечных щупалец, заставляя передёрнуть плечами.
— Вы не любите терять время понапрасну, Изар. Прекрасное качество… которое, впрочем, не присуще человеку — ах, простите, вампиру! — моего возраста.
Совсем не по-аристократически, но крайне элегантно он опёрся локтями на стол, коснулся острым подбородком изящных кистей, сцепленных в замок. Замер в той пугающей неподвижности, что присуща лишь статуям и древним хладным монстрам. И снова принялся таращить на меня свои жуткие мёртвые глаза.
— Как ваши дела, ликвидатор Крэстани? Удалось ли выяснить, кто убил Стефана?
Я выразительно вскинул бровь, большим пальцем водя по краешку бокала.
— Стефана? Не Кьяру? Впрочем, их мог убить один и тот же человек.
— Верно, — обронил Тамрит, продолжая наблюдать за мной, точно хозяин за бестолковым питомцем. — Один и тот же.
Не знаю, стоит ли мне возмутиться или удивиться. У меня самого есть лишь подозрения и догадки, и озвучивать их, не имея хоть сколько-нибудь приличных доказательств, — как минимум непрофессионально.
— То есть вы знаете, кто это?
Бледные губы дрогнули в намёке на улыбку.
— Я знаю, Изар. А вы?
— Знаете?! — разумеется, в итоге я выбрал возмущение. Я почти всегда его выбираю. — А помочь следствию вам религия не позволяет?
Он выпрямился, чинно сложил руки перед собой и картинно наморщил нос.
— О, я мог бы. Но так неинтересно.
— Речь ведь об убийстве вашей дочери!
Тамрит удручённо покачал головой, и на сей раз показалось, что он неподдельно озабочен.
— Боюсь, мой тигр, всё гораздо серьёзнее.
«Моего тигра» удалось проглотить с большим трудом. Успею ещё нарычать на бессмертного наглеца, а сейчас не до его подначек… Гораздо важнее то, что этот самый наглец видит ситуацию примерно так же, как и я. И, вполне вероятно, знает о происходящем куда больше.
— Я хочу знать, насколько.
— Сначала вы поделитесь со мной тем, что знаете, — Тамрит снова сверкнул клыками. — И я наверняка окажу вам ту же любезность. Между друзьями не должно быть секретов, Изар.
Вот только мы не друзья. Какая вообще дружба может быть с хитрожопой древностью, которая только и хочет, что получить с тебя пользу да мимоходом развлечься за твой счёт?
— Чего вы хотите, Александр? — потребовал я устало. — Ваше «наверняка» меня не устраивает, а вся эта болтовня изрядно утомляет.
— Изар, вы ведь умный… кот, — добродушие на этом беломраморном лике выглядит издёвкой. — Слова сами по себе стоят не слишком высоко, но вот информация — совсем другое дело. И, уж конечно, любая помощь имеет цену…
— Так озвучьте её уже. Чего вы хотите?
А вот похабная ухмылочка и вовсе кажется кощунством — как если бы кто-то взял маркер и пририсовал божественному изваянию лихо закрученные усы.
— Вас, конечно же.
Эта реплика едва не заставила поперхнуться. И изрядно взбесила, что уж там. Да что этот москит-переросток себе позволяет?! Однако же я сдержался и как мог безразлично сообщил:
— Я как бы… несвободен. И попросту не заинтересован. И вообще не по клыкастой части. А посему искренне надеюсь, что это была дружеская, чтоб её, шутка.
Тамрит поморщился и глянул чуть надменно — мол, ты, маршал котик, нос-то задирай, но не до такой же степени.
— У вас, оборотней, одна плоть на уме, — заявил он. — При всём уважении, мой тигр, особы вроде вас меня не привлекают. Вы охотник, а не жертва.
— И?..
— И именно поэтому мне столь желанна мысль отведать вашей крови.
Иного альфу подобное требование — пусть и не озвученное напрямую — могло возмутить и оскорбить не на шутку. Но я, по образованию и по роду службы, неплохо знаю вампирские порядки. Открыть вену для лорда Тамрита — значит выразить ему доверие и симпатию, а в ответ получить поддержку и защиту его дома. Да, пожалуй, именно так в искорёженных тьмой вампирских мозгах выглядит пресловутая дружба.
Так что я не в обиде и даже польщён, пожалуй. Однако все мои инстинкты вопят о том, что обнажать горло перед кровососом — унизительно и опасно. И недопустимо. Так делают только слабаки, неспособные защитить себя.
Но на то мы и люди, а не звери, чтобы свои инстинкты сдерживать во имя здравого смысла. Да, я уже и так напал на след мудака, взбаламутившего север, и вполне могу обойтись без помощи Тамрита. Но Хаос его знает, что будет дальше? И не глупо ли отвергать помощь самых могущественных кровопийц Севера?
Хороший альфа не ставит свою гордость превыше всего остального. Хороший альфа — разумный альфа.
Я, несмотря на свои недостатки, считаю себя таковым.
— Если открою вену, ты закончишь со своей пустопорожней болтовнёй? — отбросив формальности, осведомился я. И, поднявшись из-за стола, принялся расстёгивать ворот рубашки. — Бессмертному трепачу-то оно, может, и весело, а вот я не молодею.
Александр усмехнулся, даже не трудясь скрыть торжества.
— Ах, молодёжь! Вечно вы куда-то спешите.
А стоило мне только моргнуть, как он в мгновение ока очутился рядом. Изящные вампирские руки легли на плечи, и даже сквозь два слоя ткани я почувствовал их давящую тяжесть. И их могильный холод.
