— Я… я должен спросить — об увиденном там.
Курт вздрогнул и отвернулся.
— Курт, мне нужно только знать, если он… если ты пострадал. Если нужно… не знаю. Поехать куда-то провериться…
— Всё хорошо… Не случилось ничего страшного, — тихо сказал Саб. После чего добавил очень формальным, безэмоциональным тоном. — Я благодарен за всю твою помощь, и мне жаль, что я сорвал вечеринку. Я могу сам пойти домой, а ты сможешь вернуться к друзьям.
— Мы не поедем на станцию, — мягко ответил Блейн.
Курт нахмурился:
— Не нужно меня подвозить. Слишком далеко ехать.
— И к тебе не поедем. Нам нужно поговорить — лучше раньше, чем позже — и моя квартира ближе, — Блейн включил обогрев, чтобы они быстрее обсохли после дождя, заодно заблокировав двери. Так, на всякий случай.
— А ты не подумал, что я, может, не хочу говорить? Что мне лучше остаться одному? — Огрызнулся Курт и безуспешно попытался открыть дверь. — А теперь ты меня похищаешь? Отлично, ещё больше унижения, — он в отчаянии треснул по дверной раме.
Блейн вздрогнул, но все равно продолжил заводить двигатель.
— Я понимаю, что ты расстроен, но нет никаких причин вымещать это на мне или машине — в устной или физической форме.
— О, если это проблема, я могу молчать, — обороняясь, сказал Курт, скрестив руки на груди. Он демонстративно не говорил до конца поездки.
«О чем тут говорить? Проблема же не исчезнет из-за одного разговора. Отныне Блейн будет обращаться со мной, как с Сабом — чему-то под ним, кем можно помыкать. Принудить меня поехать в его квартиру — это только начало пользования своим выгодным положением».
Утопая в подобных мыслях, Курт продолжал безмолвствовать, пока шёл от автостоянки до квартиры. Однако Блейн с легким удивлением заметил, что Курт нарушил обет молчания, чтобы поприветствовать Энтони. Швейцар не стал комментировать очередное совместное возвращение — он, должно быть, заметил заплаканное лицо Курта — а только поприветствовал их и сразу же вернулся к книге.
***
Дверь в квартиру Блейна закрылась за Куртом, как врата ада. Молодой человек даже не осмелился ни разу взглянуть на хозяина дома, потому что не знал, какого рода разговора ждать.
«Он разочарован тем, что я солгал ему.
Он разочарован тем, что я оказался не тем, кто достоин его дружбы».
Он снял обувь и встал в коридоре, не отрывая глаз от пола. Некоторое время он слышал, как Блейн шаркает по кухне, и чуть не подпрыгнул, ощутив на руке грубые пальцы. Курт поднял голову и увидел, как другой рукой Блейн старается держать ровно поднос с кофе.
— Пойдём в гостиную, — предложил Дом и потянул Саба за собой.
Гостиная практически не изменилась с утра, но из-за дождя казалась намного мрачнее. Или, может, для Курта весь мир потерял цвет и свет.
Чашки звякнули, оказавшись на кофейном столике. Если Хаммел надеялся, что Блейн предоставит ему личное пространство, то парня ждало большое разочарование. Мужчина разместился на диване вместе с Сабом, сев вполоборота и положив руку на спинку, чтобы было удобнее смотреть на гостя.
Молчание было идеей Курта, но теперь он чувствовал себя некомфортно, наблюдая за теплыми, но обеспокоенными ореховыми глазами Блейна. Саб сложил руки крест-накрест, сел с ногами на диван и закрыл глаза в ожидании осуждения.
— Это я что-то натворил?
Курт широко раскрыл глаза, услышав взволнованный голос Блейна.
— Я сделал что-то, заставившее скрывать от меня статус? — уточнил Дом.
Курт почувствовал боль в вопросе Блейна.
— Да, — тихо признался он. — Но не в плохом смысле. Ты считал меня Домом с момента нашей встречи.
— Не только я. Весь мой отдел думает, что ты Дом. Сью…?
— Сью знает — она видела документы. Но Сью относится к любому, кроме себя, как к Сабу, так что… Курт грустно улыбнулся. — Тина тоже знает и, конечно же, высшее начальство. Большинству других сотрудников либо всё равно, либо они думают, что я… — голубоглазый мужчина больше не мог произносить слова «Дом» или «Саб». Он сжал костяшки пальцев, пока они полностью не побелели.
— Не надо, — внезапно сказал Блейн, взяв Курта за руки.
Казалось, этот жест удивил и самого Дома, но после минутного колебания сильные тёплые пальцы потерли бледные руки, чтобы расслабить их.
— Давно притворяешься?
Курт на самом деле не хотел отвечать ни на какие вопросы, но ласка Блейна была такой милой, и это ослабило его защиту…
— С тех пор, как закончил школу и оставил Лаймон… Думаю, около девяти лет. «А по ощущениям — вечность».
Блейн выпучил глаза:
— Но это же всего через год после маркировки, Курт.
Тёплые пальцы скользнули по запястьям Курта, нежно потирая их. Молодой человек не мог решить, что он хочет сделать больше в данный момент — заплакать или просто уснуть.
— Расскажешь, почему?
— Потому что… «Как уложить в один ответ всё произошедшее со мной? Как уместить в одном предложении все унижения, страх и ненависть к себе?»
Курт опустил взгляд на руки, пленённые Блейном. Он понял, что тактильный контакт с этим Домом слишком манит, останавливает сопротивление, и это заставило его кровь закипеть.
— Из-за этого, — он вырвал руки и скрестил их на груди. — Потому что все вы, Домы, только и думаете, как сможете держать меня на коротком поводке и контролировать то, что я делаю или думаю! Что я не могу решать сам за себя, и должен стараться угодить каждому из вас! Как будто я вам не ровня, а какой-то питомец! Но угадай, что — я могу сказать НЕТ! Мне не нужно никому подчиняться — и определенно не тебе!!!
========== Глава 15 ==========
Курт тяжело дышит после эмоционального срыва. «Теперь я похерил всё с единственным человеком, с которым действительно хотел дружить», — пронеслось в голове, когда он стал подниматься с дивана. Хаммелу надо свалить от Блейна, пока не скомпрометировал себя ещё хлеще.
Парень даже не успел скинуть ноги с сиденья, как тело окутали сильные смуглые руки Блейна. Курт напрягся, но Дом только углубил объятия, его темные кудри — всё ещё влажные после дождя — щекотали шею Саба.
— Тебе явно было тяжело, — прошептал он тёплым тоном, и его голос отразился по всему телу Курта, утихомиривая паническое состояние.
Саб дал волю слезам.
— Поделись со мной, пожалуйста, — попросил Блейн. — Не стоит держать всё в себе.
— Не знаю, с чего начать, — шмыгнул носом Курт.
— Обычно лучше всего начинать с самого начала.
Курт засмеялся над банальным ответом. Он зацепился пальцами за чёрную водолазку Блейна и немного оттолкнулся от Дома — но достаточно, чтобы взглянуть ему в лицо.
— Я… я не уверен, что даже тогда ты поймёшь.
Тут какое-то движение привлекло внимание Курта. В гостиную ворвался Купер, привлечённый недавними криками.
Игрушечный пёс сел перед диваном, виляя хвостом. У него изо рта свисал красный шар с ремнями.
— Боже, Блейн… мы производим аксессуары для ЖивоБотов, они запрограммированы резвиться с ними. Почему бы тебе не купить Купу его собственные игрушки?
— Он любит эти. Что мне делать с фабричным браком?
Курт, похоже, не удивился этому ответу и с большим подозрением посмотрел на пережеванный кляп.
Вздохнув, Блейн поднял Купа и посадил на колени Сабу. Курт автоматически подвинулся, чтобы было удобнее гладить собственное творение, что, казалось, очень его успокоило.
— Я буду стараться изо всех сил, чтобы сохранять открытость и понимание, — Блейн снова попытался убедить молодого человека рассказать.
— Хорошо… — Курт выдохнул, чтобы успокоиться. — Но если ты осудишь меня в какой-то момент моей истории, я уйду.
— Я уверен, что ты никому не причинил вреда, поэтому не думаю, что мне нужно будет тебя судить, — заверил его Блейн.
Саб мрачно посмотрел на него, но все же начал:
— Мой родной город, Лаймон, — один из тех маленьких отсталых городов, где надо соответствовать «традиционным» стандартам, вроде семьи с работающим Домом и его Сабом, заботящимся о доме и детях. Когда девушка — Дом, правила более гибкие в плане того, кто главный кормилец, но мужчин-Домов по-прежнему считают «большими шишками», в то время как мужчины-Сабы — часто тема для шуток. Неудивительно, что в таком месте к гомосексуализму относятся скверно. Как юному гею — и единственному открытому в моей школе — мне на роду было написано стать для окружающих ошибкой природы, независимо от того, какой статус мне назначили. Издевались ужасно. Меня обзывали, заливали ледяными напитками, сделанными с искусственными красителями… Но я всегда сохранял спокойствие и терпел. Однако только после результата теста на статус я узнал, как легко жил раньше.
