Литмир - Электронная Библиотека
A
A

При этом же типе мышления у нас, естественно, формируются представления о различных удачных и неудачных вещах. Если взять студенческую мифологию, то я уж не знаю, насколько в это верят или не верят, но рассказывают достаточно активно про всевозможные магические действия во время сессии с зачеткой: халява залетает, перевязать ленточкой, чтобы не выпустить халяву, и т. д. Примеры, опять же, можно умножить, причем у каждого такие приметы будут скорее индивидуальные. Об этом, разумеется, не будут рассказывать потому, что, с одной стороны, стесняются, а с другой – предмет веры. То есть мы можем все-таки достаточно серьезно возразить Лосеву, что при таком мышлении, при таком мировосприятии и ориентиры, и контуры есть. Но для стороннего наблюдателя это действительно кажется хаосом и, как писал Лосев, «неизвестно каким превращением неизвестно каких вещей». На самом деле это неизвестно только стороннему наблюдателю. Итак, вещи мыслятся живыми. И на это я хочу обратить особое внимание. То есть на тот факт, что вещь сама по себе обладает собственной жизнью.

При следующем типе мышления мы будем использовать термин «демонологическое мышление». Об этом типе мышления Лосев писал, что от вещи отделяется ее субъект, душа вещи, говоря по-гречески – демон (даймон). Демон не в смысле «злой дух», а именно в смысле «дух вещи». И здесь, заметим, у нас будет уже очень четкое противопоставление изображения божества и самого божества. Сам по себе носитель образа – не важно, какого божества, в данном случае даже не важно, какой религии – является только знаком, не более того. Говоря очень грубо, можно вырезать фотографию иконы из какого-нибудь календаря и при отсутствии других изображений повесить и молиться на нее. И кстати, это отнюдь не только свойственно христианам. В буддизме, например, сейчас это достаточно широко распространено, а уж в 90-е годы буддисты за отсутствием соответствующих изображений только так и делали. Есть некое изображение, оно само по себе, и оно только знак соответствующего божества. Причем здесь мы уходим в очень большой пласт представлений о демоне (даймоне), но опять же демон не злой дух, а именно дух-покровитель. Дух-покровитель поэтов, музыкантов, художников. Все наши представления о музе – это очень четкое воплощение демонологического мышления. У Пушкина в стихотворении «Поэт», когда он подробно рассказывает, что «меж детей ничтожных мира, быть может, всех ничтожней он. Но чуть божественный глагол до слуха чуткого коснется, душа поэта встрепенется, как пробудившийся орел…» и т. д. Здесь же и то, о чем говорят гораздо меньше, – представление о божественных супругах. То, что в Европе дало очень грубое представление об инкубах и суккубах, то есть демонах, вот тут уже в нехорошем смысле слова «демонах», демонах женского и мужского пола, которые приходят – женского пола к мужчинам, мужского пола к женщинам, – искушают их и склоняют к соитию. К сожалению, в такой низменной форме все это в европейской культуре представлено. А если мы, допустим, возьмем культуру Востока, то там наличие божественной супруги – в первую очередь такой тип мифов касается мужчин – рассматривается как залог вдохновения, как залог магической силы и т. д.; он очень широко распространен, причем это касается и высоких цивилизаций, и сибирского шаманизма, и т. д.

Ну и наконец, Лосев обозначает третий тип мышления – современный – как номинативный, от слова nominativus, то есть «именительный падеж». И он подчеркивает, что номинативное мышление возможно вообще без мифологии, но надо учитывать, что он все-таки писал в 50-е годы, когда иначе написать просто было нельзя. Но если уж мифология и есть, то она понимается как система разума. И здесь он приводит пример формирования олимпийского пантеона в Греции, когда образы богов становятся гораздо более гармоничными, и здесь для нас, кстати, очень важно, что именно на таком этапе формируются представления о родственных связях между богами, потому что сама по себе разветвленная генеалогия богов – когда бедный студент вынужден учить, кто кому приходился братом, папой, мамой, дядей, тетей, троюродным дедушкой – это уже результат рациональной обработки мифологии, и это действительно этап номинативного мышления. Но заметим, что эти три этапа в какой-то степени существуют вообще всегда. То есть, когда мы говорим вслед за Лосевым об эволюции, речь идет о том, какой этап у какого народа в какое время доминирует. Понятно, что черты инкорпорированного мышления мы обнаруживаем и сейчас, хотя, безусловно, мы живем в эпоху номинативного мышления, и это надо очень хорошо понимать.

Лекция 3. Герой шаманского мифа

Наша с вами сегодняшняя тема – «герой шаманского мифа». Прежде чем мы начнем ее разбирать, ответим на вопрос, который кажется очень простым. Кто такой в мифологии герой? Попробуем привести примеры каких-либо мифологических героев, например кого-нибудь из Древней Греции: Геракл, Персей, Тесей… Можем вспомнить Ивана Царевича или Ивана-дурака (ничуть не меньший герой и ничуть не меньше подходит). Что общего между Гераклом и Иваном-дураком? Между ними много общего. Но самое главное – это то, что и тот и другой регулярно совершают вольно или невольно (кстати, оба невольно) путешествия из мира людей в иной мир. Это, собственно, мы уже отчасти разбирали на первой лекции, когда говорили, что мифологическое мышление в принципе основано на представлении о мире людей и ином мире. Когда мы будем применительно к мифологии (я подчеркиваю – любой мифологии любого народа любой эпохи) использовать слово «герой», то для нас это в первую и главную очередь будет персонаж, который способен совершать путешествия из мира людей в иной мир. Именно его мы будем называть героем. Он может убивать чудовищ или оставлять этих «динозавров» доживать, он может быть умным или глупым – не важно, но в мифологии герой – это тот, кто способен на путешествие между мирами. Теперь ответьте: обычный человек в другой мир войти может? Войти он, конечно, может. Но последствия будут весьма печальные, поскольку иной мир живых не принимает. Далеко не всегда это мир смерти. Но обычному человеку войти в мир богов гибельно. С другой стороны, может ли бог войти в мир людей? У нас (если мы берем архаику, а мы ее и будем брать) достаточно много сказаний о том, что некое существо из мира богов приводят в мир людей. Как правило, это героиня. Как правило, она выходит замуж за героя. Что с ней бывает в мире людей? По тем или иным причинам она там погибает. Существо из иного мира точно так же не может жить в мире людей, как обычный человек не может существовать в мире богов. Именно поэтому и возникает образ мифологического героя, то есть медиатора – посредника между мирами, который своей деятельностью (и совершенно неважно, какая это деятельность) осуществляет «коммуникацию» между миром людей и иным миром. Он для этого и нужен. Он для этого и существует. Главное, что совершает герой: он странствует из мира людей в иной мир и, что существенно, обратно. Если он обратно «не пройдет», то какой же он герой?

При чем тут шаманский миф? И что такое шаманский миф? И почему мы о нем говорим, хотя шаманизм мы не изучаем? Здесь нам следует ввести одно важное понятие (оно нам понадобится позже, когда мы будем проходить Древний Египет). Понятие двойника.

Что такое двойник? У нас, людей христианской культуры (независимо от нашего вероисповедания), есть достаточно четкое представление о душе. Что такое душа? Это некая бестелесная сущность, которая если выходит из тела, то человек или умирает, или впадает в состояние временной смерти. В отличие от души, двойник – точно такая же бестелесная сущность, которая может выходить из тела человека и возвращаться, при этом человек нормально функционирует. Выход двойника из тела не приводит к какой-либо форме смерти. Кроме того, двойников у человека может быть несколько.

Мы непосредственно подходим к шаманизму, потому что в основе шаманских представлений – мысль о том, что двойник есть у каждого человека. И обычный человек отличается от шамана тем, что шаман способен контролировать своего двойника, когда тот вне тела, а обычный человек на это не способен. Соответственно, для шаманских культур основная форма этой духовной практики заключается в следующем: если с неким человеком приключается беда, зовут шамана, который должен определить отсутствие двойника, найти его (с двойником, скорее всего, беда, потому что он попал на зубок в прямом и переносном смысле какому-нибудь чудовищу). Задача шамана – отправиться в иной мир, это чудовище одолеть и «заблудшую» душу вернуть. Понятно, что физически шаман никуда не девается (он находится в чуме, юрте), пляшет перед сородичами, перед больным, рассказывая весьма подробно о своем путешествии. Путешествует его двойник, он собирает команду «приключенцев» (духов-помощников) и вместе с ними отправляется на поиски. И дальше разворачивается совершенно захватывающее действо, невероятное по силе экспрессии, когда шаман рассказывает о том, где он странствует, что с ним там происходит, как он находит душу и возвращает ее. Это то, что касается (в упрощенной, беглой форме) практики шаманизма «обычного».

6
{"b":"652226","o":1}