Неожиданно, меня осенило. Ну конечно же! Вторая вещь, за которую Ки Хонг готов перегрызть любому глотку — это напоминание, или еще хуже — участие в том злополучном событии, о котором он упрямо отказывается говорить и каждый раз впадает в бешенство, стоит только об этом заговорить. Насколько я знаю, свидетелей кроме меня в живых он не оставил, и то, я жив еще только потому, что тогда был на его стороне. Выходит, есть еще один очевидец? И это ты?
Я чувствовал, как во мне снова закипает злость. На Минхо, который угрожал тебе, на Терезу, которая так долго об этом молчала, на Уилла, который решил ни о чем не говорить, видимо, позволив тебе самому мне все рассказать, да даже на тебя, потому что ты так и не сделал этого! Подумаешь, мелочь, тебя обещали прирезать, если проболтаешься о том, в чем я и так принимал участие. А Ки… Господи, почему он, сложив в уме дважды-два, меня и тебя вместе, почему решил держать нас порознь? Неужели все же есть что-то, о чем вы не договариваете мне оба?
Сам не заметив как, я прямиком направлялся к нашему трейлеру. Тереза что-то кричала мне вслед, но я уже не разбирал что именно. Мне нужно было сейчас-же узнать правду и не важно какими способами. Первая мысль — прийти к тебе и во всем разобраться, пока тебе снова не начали угрожать за то, что всплыло на поверхность. Вторая — вломить как следует Ки. А еще лучше сразу — пристрелить за то, что он с тобой сделал. И возможно за то, чего я еще не знаю. Сердце подсказывало, что мне это точно не понравится.
Я быстро запрыгнул на ступеньки у двери фургона и дернул за ручку, толкая дверь от себя. Случилось то, чего я не ожидал — дверь оказалась заперта изнутри. По затылку пробежался холодок. Боже, неужели Ки Хонг добрался до тебя раньше меня и… Нет, он не мог так быстро узнать о том, что Тереза все мне рассказала, это бред. Просто… просто заклинило дверь, видимо, когда Тереза выбежала на улицу, она ей сильно хлопнула, да. Такое бывает со старыми фургонами…
— Томми, ты там? Сможешь открыть мне дверь? — я позвал тебя, пару раз постучав и прислонившись ухом к покрытой краской деревяшке.
Никто не ответил. Внутри только слышались тихие всхлипы и, кажется, чей-то шепот. Господи, нет…
— Томас! — я стал снова звать тебя, параллельно пытаясь сломать эту чертову ручку с замком, а затем и вовсе дверь, потому что тогда мне показалось, что она поддастся быстрее.
Ржавое железо не выдержало первое, так что я почти без труда выбил дверь с петель, оставив висеть ее лишь на одном замке, который, видимо, был новее, чем вся эта конструкция вместе взятая. Мигом влетел в комнату, снова наступая ботинками на битое стекло и, кажется, осколки чашек и тарелок, почти не обращая внимания на кровь вокруг… Только то, что я увидел, заставило сердце остановится окончательно.
Тебя. Всхлипывающего и обнаженного, буквально повисшего на Тайлере, который что-то шептал тебе на ухо, крепко прижимая к себе.
Комментарий к 28. I need you help I can’t fight this forever.
Я НАШЕЛ НАКОНЕЦ_ТО НУЖНУЮ ПЕСНЮ! Но это будет единственная глава (а может и нет, почему все КЛАССНЫЕ песни так или иначе называются похоже?), где название главы - не название песни, а строчка оттуда… Надеюсь, меня простят за это читерство…
…Терпения, мои дорогие, развязка очень близко…
========== 29. Satellite ==========
Satellite
Shine on me tonight
I will be your gravity
I will stay and never leave
My satellite
Are you here tonight?
Shine your light and set me free
Take the darkness out of me
Shine on me…
Starset — Satellite
— Твою мать! — взревел я, чувствуя, как от злости темнеет в глазах.
Я знал, знал, что Тайлеру не следовало доверять! Догадывался ведь, что не могло все просто так упасть с неба: дружелюбное предложение переночевать, потом героическое спасение меня и Ки — слишком подозрительное совпадение, что он тогда оказался рядом и отпустил нас с миром. А сейчас вот оно как оказалось: пока я зализывал раны после стычки, пока Терезы по «счастливой» случайности не оказалось рядом с тобой, пока Ки Хонг слонялся неизвестно где… кто мог помешать Тайлеру просто войти в свой же фургон и воспользоваться… тобой?
Я почти не соображал, что делаю. Секунды не успело пройти, как я уже оттаскивал от тебя Тайлера, сыпля ругательствами и заставляя пересчитать все осколки, которые валялись на полу. Ты кричал что-то мне, кажется, хватал за руки, умоляя остановиться. Только напрасно — жалеть я никого не собирался.
— Хватит! Дилан, не надо! Это не он!
Опомниться не успел, как ты уже виснешь на руке, которую я занес для очередного удара, а через секунду и вовсе чуть ли не запрыгиваешь на меня, крепко-крепко прижимаешься, будто склеить хочешь нас вместе, чтобы я прекратил зверствовать. И вообще теперь не даешь даже двинуться с места, ногами обхватил, замер, трясешься.
— Не он… — повторил я последние слова, с трудом осознавая смысл, — А кто тогда, Томми? Хочешь сказать, ты сам полез к нему первым?
— Дил, я не…
— То есть, правда ты? — мысли убежали далеко вперед, рисуя страшные картины в воображении и полностью пренебрегая здравым смыслом. Я непроизвольно издал нервный смешок, смотря на то, как на полу Тайлер пытается доползти до двери, — Ах, ну да, чему я удивляюсь, Томми… Ты же бывшая проститутка, — с горечью прошептал я, сам не веря в то, что сейчас происходит.
— Дил… Дил, у нас ничего не было, я клянусь тебе, ничего… — шептал ты мне в шею, даже не подумав оттолкнуть меня за такие слова, хотя я бы, точно, как минимум, влепил бы пощечину.
Хотелось бы мне тебе верить. Я сгреб рукой твои волосы на затылке и отвел твою голову от себя, всматриваясь в заплаканное лицо. Белесые пятна на слипшихся ресницах, мелкие царапины и кровь на лбу — опять тебя обо что-то приложили… Даже в глаза тебе посмотреть не могу — нет их, вместо них только чернота.
— Врешь, — сдерживая последнюю ярость процедил я, — Посмотри на себя ты весь в сперме! Господи, да на тебе даже запах чужой, ты… ты… — я осекся, видя как на твоих глазах, которые так доверчиво смотрят на меня, наворачиваются слезы, а черная пелена в глазах снова начинает пульсировать.
Я зарычал. Почему, почему ты такой… ребенок? Почему поступаешь так со мной, заставляешь разбиваться на тысячи осколков, раз за разом, почему переспал с другим, почему сейчас мне так больно видеть тебя такого — малолетнюю шлюху, именно таким, каким ты был всю жизнь, до встречи со мной. Ты ведь никакой не ангел… демон.
— Не смей колдовать, ясно? — почти кричал я, зажимая ладонью твои глаза, а сам искал то, что можно было бы напялить тебе на голову, во избежание несчастных случаев.
Под пальцами влажно. Слезы, кажется, тоже имеют свойство чернеть. По крайней мере, твои. Я уже ничему не удивлюсь, каким бы демоном ты ни был, я справлюсь с любым, чего бы ни стоило. Я так воспитан.
Под руку попался какой-то мешок, как оказалось пустой. Так даже лучше, он тканевый и плотный. Быстро накидываю тебе на голову, и вопреки протестующим крикам, перехватываю руки и ставлю на подкашивающиеся ноги, тяну за собой в маленькую туалетную комнату: смыть с тебя гадкие белесые пятна и поговорить без свидетелей.
— Не надо! Пожалуйста!
У тебя истерика. Ты не видишь ничего, не знаешь, чего от меня ждать, зачем я это делаю, чувствуешь только снова грубые прикосновения, как мои пальцы буквально стискивают кожу до синяков. А я и не утруждаю себя сдерживать гнев.
— Я убью тебя! Нет, сначала его! А ты будешь теперь целыми днями сидеть на привязи и ни на шаг не посмеешь от меня отойти! — грозился я, заволакивая тебя за собой и запирая дверь, — Шлюха… как я только… как ты…
Ты тихо всхлипывал, не решаясь двинуться с места, только цеплялся обеими руками за руку, которой я прижимал тебя к стене, чтобы удержаться на ногах, в стоячем положении. Шепчешь опять тихое: «не надо, хватит, я не хотел…»
— Чего ты не хотел, м? На что надеялся? — я намочил полотенце и стал вытирать с тебя грязь, чересчур грубо и резко, — Скажи, тебе не хватает меня? Почему ты не пришел ко мне, если…
