— Я все куплю, — у Ки Хонга, наконец, прорезался голос. Уж не знаю, я его так напугал своим испытующим молчанием, или наконец нашлась потерянная совесть. Хотя, первое, конечно, вероятнее.
Я молча отошел в сторону, пропуская моего «друга» в коридор, где нас ждала Тереза.
***
Прошло чуть больше двух суток, с того нашего разговора с Ки Хонгом. Сердце мое подсказывало, что здесь что-то нечисто, однако я не понимал что именно. Я безуспешно пытался сложить в голове этот пазл, понять, как вы с ним связаны, однако чем больше я думал о том, в каких обстоятельствах вы могли познакомиться, тем сильнее я хотел убивать.
Я ни на секунду не отходил от тебя. Боялся подпускать к тебе Ки Хонга, Холланд, да даже Уилла или Терезу. Мне стало казаться, что теперь для тебя опасность представляют все. Себя же я старался отвлечь, изматывал физическими упражнениями, чтобы пот градом, чтобы мышцы до дрожи — чтобы быть готовым защитить в случае чего.
Бывший друг, на удивление, вел себя смирно, по большей части старался меня избегать. Если Тереза просила купить что-то из медикаментов или пищи, Ки Хонг немедленно исполнял. Можно было подумать, что он только и искал любой предлог, чтобы свинтить из собственной квартиры. Уилл же стал что-то подозревать по этому поводу.
На вечер он принес перекусить мне в комнату. Я, как и большую часть времени сидел рядом с тобой на кровати и наблюдал за тем, как медленно в твои вены втекают жидкости из капельницы. Тереза решила, что для тебя будет лучше и питаться через эти трубки — так постепенно ты снова привыкнешь есть и как только придешь в себя, сможешь хоть что-то съесть сам.
О себе я как-то и вовсе забыл, раз за разом пропускал приемы пищи и вспомнил лишь тогда, когда кто-то из друзей приносил еду сюда. Обычно это была Тереза — не знаю почему, она больше всех заботилась обо мне… о нас обоих. Но в этот раз шаги за дверью были тяжелее, чем от женских пяточек, поэтому я машинально достал из-под подушки пистолет.
Уилл даже не дрогнул. Просто замер в дверях с тарелкой чего-то вкусно пахнущего в руке. Я опустил пушку, тяжело выдохнув. Уилл как-то грустно хмыкнул и подошел ко мне, вручил тарелку в руки и присел рядом.
— Совсем себя не бережешь.
Я только молча кивнул. Уилл и сам прекрасно понимал, что я чувствую. Так уж мы оба привыкли — столько лет бок о бок работали, практически жили в ПОРОКе… Даже за дуло, направленное на него извиняться не стоило — он без слов знает, что я делаю это больше на рефлексах, чем по собственному желанию. Сколько раз я так встречал Терезу?
— Как он? — чуть помолчав спросил мой друг.
— Спит. Бормочет что-то… Я не разбираю. — коротко ответил я, ковыряясь вилкой в тарелке.
Аппетита не было, однако я знал, что мне нужны силы и запускать себя сейчас просто не мог. Чтобы защитить я должен быть в норме.
— Знаешь, мне кажется не стоит отпускать Ки Хонга больше одного за продуктами, — после продолжительной паузы отметил Уилл, — Я думаю, он стукануть может.
— Он не может, — я чуть усмехнулся, вспоминая реакцию «друга» во время последнего нашего с ним разговора, — Он обязан мне кое-чем.
— И чем же? Ты думаешь, раз он у тебя в долгу, это не значит что он не хочет от этого самого долга избавиться? Не похоже на то, что он благодарен тебе. Такие убьют, лишь бы ни у кого не ходить под каблуком, Дилан. Я просто опасаюсь за тебя.
Я не нашелся, что ответить. Смотрел как загипнотизированный на пустую тарелку с отколотым краешком и думал о том, что сказал Уилл. В чем-то он действительно был прав. Пусть я и знаю Ки Хонга очень долго, однако я не уверен, что он может выкинуть именно сейчас. Люди меняются, тем более за столько лет…
Сзади послышалось тихое бормотание. Я тут же повернулся к тебе, сам не заметив, как отдал тарелку обратно Уиллу и осторожно, боясь разбудить или испугать, положил теплую ладонь тебе на щеку. Ты беспокойно хмурил брови, разговаривал с кем-то во сне, но так неразборчиво…
— Малыш? — я нежно провел большом пальцем по твоей щечке, — С тобой все в порядке? Спишь? — мягко прошептал я, надеясь, что ты все-таки просыпаешься.
И, хвала небесам, ты меня услышал. Пока я всматривался в твое лицо, пытаясь разглядеть хоть что-то неладное, что могло бы значить хоть какое-то отклонение от нормы, ты поднял руку и положил ее поверх моей ладони, чуть улыбнувшись уголком губ.
— Д-дил… останься со мной… — еле слышно прошептал ты, все так же не открывая глаз.
Я облегченно выдохнул. Ты очнулся! Я был уверен, знал, что ты не спишь уже, просто слишком устал. Но ты почти улыбался — хороший знак. Господи, как я скучал по этой улыбке. Ты улыбнулся мне так в первый наш день знакомства, тогда, в тату-салоне, когда я неудачно пошутил про татуировку. Ты тогда старался не смеяться открыто, сохранять серьезность, а уголки губ все равно невольно поднимались.
— Я здесь, Томми. С тобой… — я тепло улыбнулся тебе в ответ.
Уилл тихо покинул комнату. Мы даже этого не заметили.
Ты зажмурил закрытые глаза, а потом попытался разлепить веки. Проморгался немного, и я, наконец, увидел твои глаза. Карие. любимые и яркие, которые смотрели прямо на меня.
— Ты видишь меня?
— Вижу, — выдохнул ты, пытаясь чуть приподняться, — Хорошо вижу…
Я пресек попытку на корню — видел, что сейчас, после столь долгого лежания твои мышцы еще слишком слабые, ты хмуришься от боли, но стараешься не показывать.
— Тише. Иди сюда…
Я взял с тумбочки вату, аккуратно отсоединил иглы с трубками от твоей руки и, прижав ватку к месту, куда входили иглы, согнул твою руку в локте. После все так же осторожно подхватил тебя за плечи и бережно поднял в сидячее положение, забрался под одеяло, помог перевернуться тебе на бок. Ты уже и сам немного расшевелился и поудобнее устроился рядом, тесно прижавшись ко мне, уткнулся куда-то в грудь и вдохнул мой запах.
— Ты меня нюхаешь? — Я чуть усмехнулся, обнимая тебя за плечи.
— Я очень соскучился, — ты поднял на меня голову и виновато моргнул.
— Ну, спящий красавец, надеюсь, больше ты от меня в царство Морфея не сбежишь, — я потерся носом о твой нос.
— Я не специально! — закрывая глаза скорее уже от приятной ласки, — Просто тут запахи были, я не успел тебе ска… Дил, ты зеваешь? Сколько ты не спал? — два обеспокоенных карих глаза уставились на меня.
— Прости. Я и правда не спал очень долго, беспокоился за тебя.
— Ну и дурак, — ты фыркнул, а потом тоже зевнул — правда говорят, это заразительно, — Поспишь сейчас? Я же вижу, хочется. Ты со мной все это время был рядом, я тоже буду.
Я хотел возразить. Сказать, что не очень устал или, на худой конец, правду о бессоннице… но ты не дал, нежно коснувшись губами моих губ. И все протесты исчезли еще в зародыше. Как тут сказать нет, когда спустя столько времени ты снова напомнил мне о самом прекрасном, что есть на свете. О поцелуях под дождем — именно таковым вкусом обладали твои губы.
Сам того не заметив, я вскоре провалился в сон.
***
Проснулся я, на собственное удивление очень поздно. Было даже не утро, а, скорее, ближе к обеду — часов одиннадцать. Прислушался к своим ощущением, понял, что голова раскалывается, будто от недосыпа. Но при этом дрыхнуть больше я не мог.
Твою ногу я обнаружил у себя на бедре. Ты тоже мирно спал, как и положено всякому живому человеку. Сопел в две дырки, обнимал меня всеми конечностями, будто боялся снова отпускать.
На тумбочке рядом стояли несколько пустых чашек, в двух из которых обнаружились использованные чайные пакетики и ложки, а рядом с чашками стояла одна тарелка, в которой, судя по всему, тоже было что-то из еды. Наверное, Тереза приносила тебе еду, пока я спал. Что ж, если так, то я рад, что ты поел.
Вскоре я понял, что мне надо в туалет. Оставлять тебя совсем не хотелось — не нравилась мне мысль о том, что ты проснешься и поймешь, что меня нет рядом. Но и будить я не хотел тоже — слишком уж мирно ты спал.
Я решил, что отлучусь ненадолго. Аккуратно вылез из-под одеяла и смотался в ванную комнату, которая по счастью была не занята. Быстро сделал все свои дела, даже умылся. Хотя, конечно, рожа у меня была помятая, а небритая щетина на лице только добавляла лишних лет.
