Just one mistake

Is all it will take

We’ll go down in history

Remember me for centuries

Hey, hey, hey

Remember me for centuries

Fall Out Boy — Centuries

Вернулись мы только в полдень следующего дня. Ты всю дорогу ворчал что я, дескать, такой плохой и затащил тебя трахаться на сеновал. Я в шутку отвечал, что сеновалы для того и нужны, ты фыркал и отворачивался, а спустя какое-то время объявлял, что понял в чем дело — у меня фетиш на перепих в полевых условиях, и надо срочно исправить это.

Мне нравилось, что с тобой очень легко говорить. Впервые в жизни мне не хотелось вставать и куда-то ехать, мчаться сломя голову в город. Наплевать бы на все и уехать с тобой — куда глаза посмотрят, куда душа полетит. Твоя летать умеет, я знаю.

Тиффани оставили в сарайчике, я клятвенно обещал, что вызову туда эвакуатор и заберу ее, как только доедем до города и я, наконец, поставлю на зарядку севшую мобилу. Поэтому ехали мы на одном байке, чему я был очень рад. Ты хоть выделываться не будешь со своими трюками.

Как только я закрыл изнутри дверь нашей квартиры, ты ломанулся в душ. Я только и видел, как ты скидываешь грязные ботинки и скрываешься за дверью. И меня не позвал. Ну ладно, что уж, я не слишком-то и надеялся. После одного секса же не значит, что и интимный процесс помывки мы тоже будем делить, да?

Я не стал париться и, не переодеваясь, сел за комп — пробить номерок эвакуатора, понять, на какой конкретно трассе мы бросили твою Тиффани.

Я прокручивал вчерашние события, которые невольно вызывали улыбку. А потом почему-то вспомнился пик наслаждения и перья…

Перья. Странно, откуда бы… Я попытался вспомнить смутное ведение, тогда я почти ничего не соображал. Но я знаю, что я точно видел, и такие вещи просто так не кажутся.

Признаться, у меня и до этого были сомнения. На твой счет. Просто я старался упрятать их как можно дальше в темный уголок своего сознания. Потому что любил, и больше ничего не имело значения.

Так я думал.

Но вчерашнее… Не давало покоя. У тебя просто не могли вырастать крылья, нет… Прямо из татуировки, это просто не могло быть правдой. Допустим, глюк. А как быть с чтением моих мыслей? С твоими загадочными способностями видеть моих призраков прошлого, твои уклончивые ответы о себе, шесть паспортов, вчерашнее загадочное настроение, раны, которым ты был так рад… Не жил по настоящему? Как это понимать?

Я обернулся через плечо на дверь в ванную. Там вода включена, значит, ты под душем моешься. У меня есть пятнадцать минут.

Пятнадцать минут для чего, Дил? Неужели, ты хочешь найти эту чертову папку и посмотреть… Нет нет, это же личная вещь Томми. Он бы рассказал сам. Неприменно бы расказал, если бы это было нужно.

Я забил в гугле несколько букв. Эвакуатор. То, что я с самого начала хотел сделать но… сомнения и нехорошее предчувствие грызло меня изнутри, будто червь.

Минуты шли, а я изо всех сил не хотел ничего проверять о тебе. Сомневался, что готов к правде, но… Какая-то часть меня все еще надеялась, что ты обычный, что ты человек. И я очень хотел найти подтверждения этому！

Я зашел посмотреть камеры видеонаблюдения. Обычные меры предосторожности, еще когда я только вселялся, поставил их в каждой комнате, просто сначала боялся матери, думал, смогу записать происходящее, но камеры даже помех никаких не выдали. А потом просто не убирал их. Всегда считал, что это практично — круглосуточно вести видеонаблюдение в квартире.

Кто же знал, что однажды я решу пересмотреть.

Начал просмотр с последних чисел, когда мы были дома вместе. Ничего необычного: вот мы завтракаем, вот ты опять случайно выронил яйцо на пол, а робот-пылесос радостно его размазал по белому кафелю, вот чуть раньше, мы сидим на диване, ты пялишься на меня, вместо того, чтобы смотреть передачу по телевизору, но стоит мне оберуться — ты уже заинтересованно глазеешь в экран. Хитрец.

Раньше надо, еще раньше… Так, неделя… две… Еще немного… Черт, столько записей, нереально просмотреть их за все время. И пока ничего, что бросалось бы в глаза.

Может, я все же ошибся и ты совершенно обычный подросток, со своими тайнами и странностями? А все остальное — просто нелепые совпадения и мои личные фантазии?

Но нехороший камень так и лежал на моем сердце. Минуты истекали, ты должен был вот-вот выключить воду и выйти из душа. А я должен был проверить хотя бы еще один момент — тот самый, когда ты… сделал что-то со мной. С моими ведениями.

Я так и не понял, что тогда произошло. Сколько бы ни пытался, не мог себе объяснить. А ты постоянно уходил от ответа. Опять.

Я нашел нужную дату в архиве. И время, так, это примерно в два-три ночи было… Так, вот я сплю, вот ты осторожно вошел в комнату, нерешительно потоптался на пороге, тихо залез в кровать. Медлишь, не будишь меня. Боишься, чтоли? Нерешительный такой, трогательный. Мнешь в руках одеяло, шепчешь мое имя… нет, чужое, не мое. Митч — не я.

Я чуть перемотал. Минут пять, не больше, я помню наш разговор. Но то, что я увилел дальше… Я пожалел об этом.

Мы сидели на кровати. Я говорил, меня, нас трясло. Вот почему ты тогда сказал мне закрыть глаза… Я понял. Тебе тоже было тяжело себя контролировать.

На камере было хорошо видно — ты сидел спиной. Я отвлекся, как-то упустил момент, когда ты снял футболку. Татуировка огромная и в темноте была четко видна. Я четко видел, как рисунок оживает. Медленно, каждое чернильное перышко сначала белеет, а потом выделяется из кожы, как из воды на поверхность всплывает, от кончиков к лопаткам. Растут, немного увеличиваясь в размерах.

Я закрыл рот рукой. Я не мог поверить в это. Ты был ангелом. Самым настоящим ангелом, сверхчеловеком, мутантом. Ты был не таким, как все.

И поэтому был в опасности.

— Дил?

Ты стоял в дверях, вытирая лохматые волосы полотенцем. Смотрел на меня встревоженно. Неужто снова читаешь меня?

Я не смотрел на тебя, боялся пересечься глазами. Вихрем метнулся в гостевую спальню, чуть не сбив тебя с ног. Открыл шкаф, который вроде как считался твоим. Вещей там почти не было, разве что где-то тут должна была быть несчастная папка… Ты еще в первый день ее куда-то засунул, предполагаю, что просто запнул в «свой» самый темный угол…

— Дилан！ Дил, пожалуйста, я не хотел…

Ты прибежал за мной. В глазах паника, голос дрожит. Тоже увидел запись с камер и понял, что я все знаю…

Вот она！Я нашел папку в нижнем ящике, абсолютно пустом, открыл. Документы, договора, копии, свидетельства… Бумага старая, сколько ей лет? Паспорта, все шесть штук. Я вытряхнул все на кровать.

— Дил, я не мог сказать… Я боялся…

Я на миг посмотрел на тебя. Ты стоял в стороне, глаза влажные, руки судорожно перебирают полотенце. Я схватил один из паспортов и замахнулся им рядом с тобой. Ты зажмурился и отпрянул чуть, как от пощечины.

— Кто ты, Томми?

Я говорил спокойно, вопреки буре в сердце. Эмоции смешивались, я злился на тебя, что ты такой, злился, что ты не сказал мне раньше, злился на себя, что позволил себе жить рядом с тобой и влюбился, наплевав на все. И сейчас карты на столе.

Ты поднял на меня мокрые глаза, беззвучно открыл рот, ресницы вздрогнули — потекла слеза. На секунду мне показалось, что в твоих глазах сверкнула молния, злая искра — не на меня, на самого себя. Но ты упорно не мог больше ничего сказать.

Я зарычал, бросил паспорт и поволок тебя за руку в ванную, к огромному зеркалу во всю стену. Ты вырывался, пытался выдернуть руку из моей хватки, кажется, уже даже перестал сдерживать слезы — ты боялся, что будет.

— Вот, смотри. Посмотри на себя в зеркало, Томми. — я тряхнул тебя. Ты сжался, боясь поднять глаза. Я поднял твои руки и положил ладони на зеркальную поверхность. — Посмотри и ответь！

Ты дрожал.

— Дил… я не мог по-другому… — наконец ответил ты еле слышно.

— Я говорю не о том. — я больно надавил пальцами между твоих лопаток — как раз в том месте, где начинались крылья.