После упоминания о Рикане де Альма, Альваро опять застыл как статуя, войдя в водоворот воспоминаний. Ингвар взял из его руки кубок, а тот даже не почувствовал:

— Альваро! — теперь он знал, что только громкий окрик возвращает графа де Энсина в сознание.

— Да? — он вздрогнул телом, резко дернув головой в сторону Ингвара.

— Мы и так потеряли время. Собираемся и едем! И надень какую-нибудь тунику с короткими рукавами, днём будет жарко.

— Но мои шрамы? — Альваро умоляюще взглянул на Инвара.

— Мне — плевать. Тебе — тоже, мой младший муж, не на ярмарку собрались.

***

«А мой младшенький неплохо держится в седле!» — снисходительно заметил про себя Ингвар, когда они миновали городские ворота, и конь под ним перешел на рысь. Альваро не отставал.

Уступив в выборе одежды, он всё равно нацепил на себя короткий плащ, который крепился двумя застежками по бокам и прикрывал плечи, повисая на груди большими складками. Не скрепленные ничем длинные волосы, разбросанные по плечам, делали младшего мужа существом похожим на женщину в представлениях Ингвара. «Ну, реально как баба!» А слуга Альваро, ежедневно заботящийся о нежности щек своего господина и чистоте его волос, только усугублял это впечатление.

Регулярная армия государства Готвиндов была создана Эдвином, когда он сам еще числился одним из его герцогов. Вассальные клятвы себя изживали, и наступило время, когда каждый из мелких держателей четырех покосившихся стен, называемых крепостью, мог наплевать с высокой башни этой крепости на призыв своего дона явиться с оружием, лошадьми и людьми. Прошли те времена, когда от безделья или призрачных романтических идеалов дворяне тратились на крепкий доспех и надежный меч, а потом отправлялись в путь.

Время пребывания в вооруженных силах, собранных по зову короля, сокращалось с каждым разом. И при короле Эрвине V любой дворянин, просидевший в военном лагере больше месяца в обществе вина и шлюх, и так не вступивший в сражение, имел право вернуться в родные стены по собственному желанию.

Если бы не обширная водная граница, на которой пиратствовало местное население, королевство было бы полностью уязвимо для нездорового любопытства своих соседей, сдерживаемых с северо-востока густыми лесами, с востока высокими горами и полноводными реками. А на юге, не сильно уступавшая своему северному сюзерену по обширности территорий (насколько это было известно) лежала Байонна, окруженная с двух сторон морем, упираясь третьей стороной в высокий горный хребет.

В детстве будущий король Эдвин провел десять лет за морем заложником мира у северо-западного соседа, а потом еще десять у юго-восточного. Вернувшись обратно, он прикинулся слабоумным, по случаю чего разыграл при дворе целое представление, и был спешно отослан в своё дальнее герцогство. Налоги он платить забывал, да и к нему особо и не лезли с расспросами. Только слухи шли, что он якшается со всяким разбойничьим отребьем из иноземцев и часто развлекает их своими выходками во время застолий.

Лишь Ингвар, которого Эдвин случайно подобрал на дороге, пребывая заложником в первый раз, и объявил своим оруженосцем, был свидетелем рождения и становления нового сильного монарха.

Когда же пришло время, Эдвин двинул хорошо подготовленное войско на охваченную мятежом столицу. И теперь Ингвару предстояло самому вести часть этого войска на далёкий юг, чужеземного войска — в глазах Байонны.

Альваро он быстро пристроил к делу, оставив упражняться с мечом и испытывать себя в стрельбе из лука в числе подходящих ему по возрасту юношей, изъявивших пожелание вступить в королевское войско. Их стало намного больше, с тех пор как Эдвин стал королём, но отбирали лучших.

Ингвара же больше интересовало, что ему расскажет Харран, еще один из военачальников Эдвина, который как раз и усмирял Байонну, и сегодня прибыл с побережья, где присматривал место для строительства кораблей.

— Пройдёте здесь лесом, возьмете кого-нибудь из местных проводником, чтобы срезать, — палец Харрана скользил по карте, вычерчивая путь, — здесь много озер, вернётесь на дорогу, чтобы не попасть в болота. Эти горы нужно обогнуть, пройдете между двумя хребтами и резко свернете вправо, там больше источников воды, а здесь река — широкая, каменистая, но мелкая, брод обозначен точно…

— А в самой Байонне вы встретили сопротивление?

— На удивление — нет. В первом городе растолковали старейшинам, что нам нужно в Энсину и мы идем захватить герцога Рикана, чтобы судить его в столице. Только на половине пути нас ждали наёмники и местные дворяне, которых поставил Рикан, но они были быстро рассеяны, в большинстве — сдались без боя.

— Энсина укрепленный замок? — продолжал выспрашивать Ингвар.

— Да, но нам очень помогли местные: пока Рикан готовил оборону на стенах и обстреливал из своих катапульт, нас провели по тайному ходу внутрь города, о котором Рикан то ли не знал, то ли забыл.

И, наконец, Ингвар решил задать свой главный вопрос:

— Альваро де Энсина был среди тех, кто держал оборону на стенах?

Харран немного нахмурился, вспоминая:

— Видишь ли, его вообще долго не смогли разыскать. Даже решили, что он успел сбежать, а потом вытащили из какого-то тёмного подвала в весьма жалком виде. Уж не знаю, чем он так не угодил Рикану, но тот на него набросился с кулаками, когда их рядом поставили. Даже пришлось везти отдельно. Помню, Рикан всю дорогу кричал, что его младший муж — «продажная сволочь» и «королевская подстилка». Ну, это из самого мягкого, что можно озвучить… Наверно, хотел спасти от обвинения в измене.

========== Глава 6. Прозрение ==========

Ингвар еще долго выспрашивал у Харрана о дорогах и городах Байонны, которые встретились ему по пути, стенах Энсины и оружии, что там осталось. Харран всегда талантливо мог предсказать, где именно разбить лагерь и сколько часов пути нужно потратить до той или иной деревни. Но ему и в голову не приходило интересоваться местными обычаями и порядками, сведения о которых сейчас становились важными для Ингвара. Три дня назад он волевым усилием направил себя в королевскую библиотеку, с тоской взглянул на высокий шкаф, где хранились тома рукописей, относящихся к Байонне, в сердцах сплюнул под ноги и успокоил себя привычным: на месте разберусь!

Летнее солнце к середине дня загустило воздух внутри шатров до видимой плавящейся массы, поэтому они с Харраном переместились под открытый тент, обдуваемый легким ветром, и славно пообедали, припоминая былые времена.

— И как тебя угораздило жениться, и на мужчине? — с нескрываемым интересом спросил Харран, прищуривая один глаз, будто всё еще никак не мог поверить.

Ингвар только хмыкнул в ответ. «Проклятье, я совсем позабыл, что оставил Альваро где-то в лагере!»:

— Эдвин попросил. Ты же знаешь, как он умеет просить! — проникновенно ответил Ингвар.

— Ха, — ухмыльнулся его собеседник, — а если бы Байонной управляла ослица, ты бы тоже согласился? Помнишь, храм богини Никты на Арран-Ферских островах? Место — просто сад наслаждений, но если хочешь быть там правителем, то постель придется делить с гусыней, в которую эта богиня якобы вселяется. И каждый год в новую, потому что старой они сворачивают шею во время великого праздника.

— Знаешь, этот парень не так плох. Тем более — я один раз женился, и считай — свободен! Никто тебе не запрещает встречаться с женщинами, — уверенно ответил Ингвар. — Попробовал бы ты своей жене сказать, что будешь раскладывать под себя любую, что приглянется! А тут — никаких тебе угроз, истерик, обещаний член укоротить по самые яйца. В общем, полная свобода!

— А смысл тогда в чем? — удивился Харран. — Ну назвал ты паренька младшеньким, отпустил он тебя на волю, а он сам-то что?

— С этим пока непонятно, — Ингвар задумчиво пригубил вино. — Что-то там этот Рикан де Альма мутил: бил его сильно и мучил. У него все тело в отметках. А, вот, за что он его так? Может, у них там культ какой-нибудь тайный? Жертва их богам и всё такое прочее… Пойду-ка я проведаю, где там мой муж обретается: я его делом занял. Пусть учится мечом владеть, а то, наверно, ничего тяжелее мужниного члена за всю жизнь в руках не держал.