Истязание Альваро приобрело смысл: всё на благо Байонны, сверьтесь с текстом. А то, что младший муж уже хрипит от боли из-за раздирающего изнутри железного дилдо, дергается в путах, когда каждый новый удар плетью тысячами игл впивается в мышцы, оголяя нервы до кончиков пальцев, а член его при этом стоит как каменный и не может излиться, потому что перевязан у основания тонким ремнём, на самом деле не пытка, а способ принуждения младшего мужа.
«А что же я могу поделать, если по-другому у графа де Энсина не встаёт?» — разводил руками Рикан, честными глазами смотря на непроницаемые лица этаров. Альваро же полностью лишился возможности противостоять диким идеям своего старшего мужа, который выдавал запрет за запретом в отношении одежды, еды, сна, жесткости кровати, прогулок, возможности говорить…
«Ибо рот ты свой можешь открывать, когда принимаешь пищу или мой член!» — заявлял Рикан обрекая Альваро на общение с этарами только письменно. И, поскольку за хороший отсос, согласно учению Хуго, младшего мужа необходимо было поощрять, то старший муж позволял ему немного вольности: выйти в город и пройтись по рыночной площади, чтобы народ лишний раз убедился, что Альваро де Энсина еще жив.
***
— Ингвар, ну, давайте, шевелите ногами, — Альваро подвел своего старшего мужа к лохани и вылил ему на голову ведро холодной воды. Капли стекали вниз по его лысому черепу, запутывались в бороде, рубашка и штаны прилипли к телу, а вокруг босых ног на полу образовалась небольшая лужа. Немного протрезвевший Ингвар яростно дышал и сглатывал ругательства, но потом понял, что произошло.
— Еще! — потребовал он, поднимая лицо вверх и наслаждаясь прохладой.
— Могу только ведро надеть на голову, — хмуро ответил Альваро.
— Проклятье! — выругался Ингвар и принялся стягивать с себя мокрую одежду. — Эдвин-то во дворце остаётся, а мне с утра — в седло! Дай полотенце, — он принялся яростно растирать до красноты себе грудь и предплечья.
— Ваш лес не заискрится? — младший муж кивнул подбородком в сторону растительности, что густо покрывала переднюю часть тела старшего и прочерчивала тёмную дорожку от пупка до паха.
— Завидуешь? Да уж! Не твои жалкие кустики вокруг члена, — усмехнулся Ингвар.
— А знаете, как их выдирать больно?
— Понятия не имею! Я свою голову — брею. Еще одна ваша заебень? Чтобы я твою задницу в темноте за женскую… попу принял? Даже не так — попку, — Ингвар покрутил пальцем в воздухе, указывая на тонкость момента. Его качнуло назад, но Альваро удержал, ухватив за предплечье.
— И что же не так с моей задницей? — не скрывая улыбки, спросил граф де Энсина.
— Ну, — Ингвара теперь качнуло вперёд, и он обдал Альваро жарким дыханием, почти сведя голос до шепота. — Она мне тоже нравится… иногда.
Альваро приблизил свои губы к его уху:
— Когда вы завтра протрезвеете, сможете это повторить?
— Надеюсь…
========== ЧАСТЬ II. Глава 1. Первые шаги навстречу ==========
Утром Ингвар успел облобызаться и с Адель, и с Алис, не обращая внимания на их кислый вид, и клятвенно пообещать, что обязательно пригласит их в Байонну «как только всё устроится». Младший муж, казалось, издевательски хмыкнул из угла, где самостоятельно укладывал свои вещи в дорогу.
Из событий прошедшей ночи Ингвар помнил только холодный душ, которым окатил его Альваро, и теперь не знал — возроптать или отблагодарить. Утром его расталкивали трое — младший муж и служанки, и каждый из них пообещал повторить отрезвляющее ледяное омовение, поскольку король уже поднялся с постели и, по словам девушек, завтракает. Опоздать ко времени торжественного отъезда войска и приехать вслед за королём в военный лагерь стало бы верхом дерзости и неуважения.
Альваро помог старшему мужу облачиться в доспех — лёгкий, из кожи, но с металлическими вставками. Ингвар с тоской представил, как будет теперь трястись по жаре во всём этом «богатстве», но на его счастье, небо было затянуто низкими дождевыми тучами.
Они опередили приезд Эдвина с придворными и жрецами примерно на час. За это время командирам отрядов лучников, копейщиков и легковооруженной конницы удалось установить порядок и отослать всех сопровождающих гражданских лиц в обоз.
Жрецы установили жертвенник посередине дороги, долго поливали маслом и молоком раскаленные камни, воскуривали травы с едким белым дымом, кропили кровью жертвенного петуха, а потом сожгли несколько сухих венков сплетенных из полевых цветов и рассыпали пепел по дороге. Таким образом, обращение к богам с просьбой о помощи в пути свершилось, и можно было махнуть рукой, высылая вперед конный отряд разведчиков, а затем двинуться за ними вслед.
Ингвар на прощание подъехал вплотную к Эдвину, и они обнялись.
— Прочитай внимательно записи об обычаях Байонны, которые я приказал для тебя передать. Не подведи! — быстро заговорил ему на ухо король. — Муж у тебя красивый, как девица, но без сисек. Постарайся его удовлетворять почаще.
— Не понял тебя, милорд… — обескураженно ответил Ингвар.
— Знаешь, я бы тоже ради получения такого большого куска земли как Байонна, — продолжил король, будто не слыша его, — пересмотрел свои сексуальные пристрастия и женился на мужчине, но увы! Не могу допустить распространение этого варварского южного обычая на всё королевство.
Эдвин тронул поводья и отъехал от своего военачальника, оставив того гадать, что же именно его король имел ввиду.
***
Солдаты в основном были набраны из северян или наняты в портовых городах из пришлых из-за моря в поисках какого-либо дела, но хорошо владеющих оружием. Впереди войска ехал мобильный отряд всадников, которые то удалялись, то приближались. В их задачу входил не только надзор за безопасностью дороги, но и определение мест привала и ночёвок. Движение солдат сначала происходило в четыре колонны, но по мере продвижения — они растягивались, образуя три или две. Сложнее было с обозом: телегами, которые тянулись быками. В нем был трехдневный запас фуража и воды, оружие, котлы для приготовления пищи, палатки, личные вещи, а также люди — мастера, что могли быстро возвести осадную башню и катапульту, лекари, повара, кузнецы, писцы-картографы, коробейники и маркитантки.
В ближайших к столице городах люди знали, что скоро мимо них пройдёт войско и готовились: не только собирая излишки, которые можно безвозмездно отдать, но и морально. Обычно, чтобы твое войско продвигалось вперёд, ты поддерживаешь свои силы грабежом населения. Но когда ты идешь по своей собственной стране? Грабеж превращается в честный отъем. Можно еще и грамоту развернуть с большой королевской печатью и ткнуть носом тех, кто задает вопросы о возмещении убытков.
Им понадобилось пятнадцать дней, чтобы достигнуть высоких гор с заснеженными вершинами. За это время они пересекли две полноводные реки, предварительно укрепив над ними мосты. Вскоре их нагнали дожди, прямо на болотах, дорогу размыло, превратив в жидкую грязь, и телеги приходилось толкать. Большие озёра, местами ставшие болотами, были окончанием другой реки, что текла с гор, до которых войско под командованием Ингвара так стремилось дойти. Дальше дорога шла вдоль русла и была более сухой и удобной для передвижения. Появились возвышенности, густые леса сменились рощами и полями, где зрела пшеница. Люди уже не селились компактно в деревнях и маленьких каменных городах, а отстраивали и укрепляли отдельные хозяйства.
То, что командующий, отправляясь в мир грёз, подкладывал себе другого мужчину под бок — удивления не вызывало, пересуды шли лишь из-за того, что этот второй — назывался мужем, а не любовником, и служил больше ночной грелкой, а не отвращал Ингвара от откровенного разглядывания сопровождающих их войско шлюх.
Иногда Альваро, набираясь смелости за день пути, вытаскивал из складок плаща руку и касался спящего рядом Ингвара, будто изучая и исследуя его тело, но сразу замирал, если тот начинал ворочаться во сне. Днем же они почти не разговаривали и часто ехали отдельно друг от друга.
