Король Эдвин лежал посреди кровати и пробовал ее упругость, подскакивая на месте:
— А вот и мои подданные — граф де Энсина и герцог Байонны! — он широко улыбнулся и сделал приглашающий жест, указующий предстать перед ним. Ингвар почтительно склонился перед королём, опустившись на одно колено. Альваро встал на оба колена и склонил голову. — Так, отмирайте! — король был весел и жизнерадостен. Он переместился вперед и теперь сидел на кровати свесив ноги. — Вы когда уезжаете в Байонну?
— Завтра, мой король, — вежливо ответил Ингвар, не понимая, к чему тот клонит, поскольку прекрасно знает, когда отбывает его командующий.
— Я тут вспомнил об одном деле… как раз Харран вечером заглянул, — король испытующе посмотрел Ингвару в глаза. С Эдвином они жили бок обок много лет, и Ингвар научился понимать мысли своего друга, и сейчас того беспокоило что-то очень важное, связанное именно с этим отъездом. — Я забыл принять у твоего младшего мужа вассальную клятву.
Альваро, зашипев, мгновенно закрылся, скрестив руки на груди, вздернул подбородок:
— Разве я не давал клятв своему старшему мужу во время заключения нашего брака. Не вижу смысла.
Ингвар бросил взгляд в сторону своего младшего мужа. «Так вот ты какой, граф де Энсина! Всё сам себе на уме? И клятва королю для тебя лишняя. И чем же она тебе помешала?».
— Вассал моего вассала — не мой вассал, ведь так гласит закон? — ничуть не смутившись и не рассердившись на проявленную дерзость ответил Эдвин. — Вы с Ингваром сейчас как единое целое, он клятву мне давал, а твоей я еще не слышал.
— Вас, мой король, не отвращает то, что моё положение «младшего» намного ниже титула герцога? — продолжал упорствовать Альваро. — Он клятву дал, значит, и за всех своих вассалов тоже.
— Ингвар, — Эдвин уже обратился к другу, — какой же хитрый и изворотливый у тебя муж! Я сегодня всю ночь гонял своих секретарей в библиотеку, чтобы они мне сделали краткий отчет о порядках в Байонне. Очень интересное чтиво, захватишь с собой в дорогу. А сегодня утром мне пришлось придержать коня слуги нашего графа, чтобы тот не слишком торопился с письмами…
Альваро покраснел, насупился и исполнился гнева:
— В моих письмах нет ничего дурного! Я там и слова против вас, мой король, не написал!
— Знаю, — спокойно ответил Эдвин, обратившись уже к графу де Энсина. — Я их прочёл. И настаиваю на клятве. Иначе завтра с твоими письмами в Байонну поедет Ингвар, а ты останешься здесь в столице и будешь содержаться в цепях, как пленник, пока не решишься стать моим вассалом.
«Вот оно как всё повернулось!» — Ингвар поймал на себе взгляд Альваро, полный отчаянной мольбы:
— Альваро, будет лучше, если ты согласишься и спокойно завтра со мной уедешь к себе на родину, — вкрадчиво произнёс Ингвар. — Ты мне нужен там. И я тебе буду помогать, чем смогу.
— Ты не понимаешь… — в голосе Альваро сквозила печаль. — Ты чужой, пришлый. Ушел один, появился другой. А я могу быть верен только Байонне…
— Так, — не выдержал Эдвин, — ты вот эту всю сакральную лабуду будешь лить в уши своим жрецам в Энсине. А сейчас моя цель — собрать королевство воедино. Чтобы не юг-север, запад-восток, а все под одной властью, понимаешь? Никто не покушается на ваш язык, обычаи и культуру, но если у вас случается засуха или неурожай, то север государства помогает вам, а если что-то угрожает северу, то помогаете вы. Ты понял мою идею?
Альваро поднял голову и встретился взглядом с Эдвином:
— Да, мой король, — ответил он после некоторого молчания. — Как вы желаете принять мою клятву? Сейчас или прилюдно?
— Через час в храме и на крови, — коротко ответил Эдвин. — После принесения клятвы твой слуга сможет спокойно отправиться дальше, а вы с Ингваром — завтра.
Король стремительно встал и вышел, и только его длинный плащ скользнул по воздуху, нарушив шелестом плотной ткани установившуюся тишину.
Ингвар подошел к кровати и молча занял то место, где только что сидел король Эдвин, стараясь осмыслить всё произошедшее у него на глазах. Так, значит, пока проходил их долгий молчаливый ужин, Эсперо писал письма, руководствуясь устными наставлениями, потом Альваро, задержавшись в комнате для омовений, их перечитал и подписал. И всё это они провернули за его спиной! И как-то в сердце даже потеплело к Рикану де Альме и Хуго Сатовиторскому, поскольку за такие дела нужно пороть, вкладывая науку через зад, если слова не помогают.
Младший муж стоял рядом, с понурой головой, весь исполненный скорби и раскаяния, только в беспокойстве сжимал и потирал пальцы рук, сцепив их между собой, кусал губы.
— Пожалуйста, простите! — Альваро, наконец, решился на какие-то действия и встал перед Ингваром на колени, всё так же не поднимая глаз.
— Я ничего не понимаю, — Ингвар решил, что впредь будет строить из себя полного идиота. По крайней мере, от него уже не будут так прятаться. «Хочет мой младший муж поиграться во власть? Да, пожалуйста! Лишь бы мне не мешал». — Ну, мой любезный младший муж, если ты чувствуешь, что нужно попросить прощения, то как мы вчера договорились? Ммм? — Ингвар надел на себя фальшивую любезность. — Вот только я за собой вины не знаю, поэтому тебе, радость моя, отдрочивать ответно не буду.
Вчера вечером расчувствовавшийся и развеселившийся Ингвар, после полного удовлетворения своих собственных желаний и наблюдая усилия своего младшего мужа получить хоть какую-то каплю наслаждения, усадил того на табурет. А потом поддался воспоминаниям, что единственный чужой член, который он держал в руках, был членом нынешнего главы королевства. И за время их странствий случалось, что они делили одну женщину на двоих или удовлетворяли себя в присутствии друг друга, не смущаясь. Всё бывало… Поэтому и не испытывает он особого стеснения.
И Альваро, сидевший к нему спиной, весь мокрый от пота, схватившись за края табурета распрямленными руками до судорог в напряженных мышцах, чуть привстав, закидывал голову ему на грудь, выгибался навстречу его руке и вожделенно стонал. За что и благодарил.
«Отблагодарил, епт! Стыдно перед Эдвином, что не углядел за парнишкой».
Граф де Энсина сейчас старательно работал губами и языком, будто такой способ получения прощения был для него чем-то обыденным. Куда только улетучилась гордость, достоинство, усыпанное портретами родовое древо славных предков? «Ну не пороть же его, как это делал де Альма?» Однако голос разума возражал, что и этот способ не отвратит графа де Энсина от только ему понятных действий за спиной Ингвара. А в Энсине нового герцога Байонны вообще ждёт змеиное гнездо, освободившееся от безумств Рикана.
Эдвин неожиданно зачем-то вернулся. Постоял, понаблюдал:
— Уму учишь?
— Ага, как младшему мужу нужно правильно вассальную клятву давать и подтверждать, — согласился Ингвар. — Скоро закончим.
— Забыл позвать, приходите ко мне вечером вдвоём на прощальный ужин.
— Дамы будут или только мы хм, … втроём?
— Мы потом твоего младшего в постельку отправим, а с тобой еще посидим. Я же не знаю, когда тебя потом увижу. Скучать буду!
Альваро внезапно поднял голову, отстранился, присел на пятки, в его глазах застыли слёзы, но голос звучал твёрдо:
— Я вам не мешаю, мой король, говорить со своим вассалом? Или вы настолько стремитесь меня унизить? Вы оба обращаетесь сейчас со мной как со шлюхой, — он переводил свой взгляд с одного на другого. — Чем я заслужил такое унижение? Тем, что думаю о своём народе? Покоряюсь, молчу, забываю о собственном достоинстве, и всё ради того, чтобы вы не поступили с Байонной как захватчики?
Ингвар и Эдвин посмотрели друг другу в глаза.
— Мы слишком близкие друзья, — произнес, наконец, Эдвин. — Такие, как по вашим традициям должны быть старший и младший муж. Мы постараемся исправить нанесенные вам обиды, граф де Энсина.
Ингвар поспешно запахнул полы своего жилета и повернулся к Альваро:
— Прости, нас… Можно тебя попросить снять камизу, чтобы король Эдвин тоже узнал о твоей тайне?
