– Но вы взяли половину нашей воды и пищевого запаса!! – возмутился капитан.

– Не, мы взяли лишь то, что по праву принадлежит нам. Это вы, пока корабль тонул, спасали товар, а мы еду и воду. И заметь, когда мы дали вам воду и еду, то не потребовали взамен ничего. Всё, можешь идти, – резко закончил старик.

– Кро что мы будем делать? – спросил огромный орк, дождавшись, когда уйдет человек.

– Ну, для начала присмотримся к юному шаману, и если он придёт, то может присоединимся к нему, а может и нет, – флегматично сказал старый шаман, повернув свой взгляд к морю.

– Э, старик, не спеши умирать, – забеспокоился гигант. – Я уже давно вижу, что ты ждёшь своей смерти, но у нашего клана нет будущего без тебя, – сказал он разворачивая шамана к себе.

– Грог, нет у нас клана, это жалкие его остатки. Я давно тебе говорил: бери народ, и идите к “Диким медведям”, мы не потеряли бы честь, наши враги мертвы, и в другом племени примут вас, здесь нет позора, – устало сказал Кро.

– Но и нет чести, пока жив хоть один из “Хоргов”, то и клан жив, – резко возразил гигант.

– Это старый спор и мы знаем, что скажем друг другу, но и ты пойми – время не подчиняется никому, я стар. Я самый старый орк, я помню времена, когда мы процветали, я видел как умирали мои братья, я видел как умирали мои дети, я пережил весь свой род. Я такой старый орк, что не способен зачать ребёнка, несмотря ни на какие снадобья, моё семя было мертво уже много десятилетий назад. У нас нет даже денег на то, чтобы купить женщин нашим сыновьям, – устало возразил шаман, повторяя в который раз старый их спор.

– Ничего страшного, это хорошо, когда в племени много мальчиков рождается, племя станет сильным, – уверенно заявил гигант, внутренне гордясь своими тремя сыновьями.

– Да, но мальчики не беременеют и не умеют рожать ни сыновей ни дочерей, – устала возразил Кро.

– И что, орк всегда остаётся орком!! – заявил гигант.

– Ну и что ты хотел этим сказать ? – ухмыльнулся старый шаман. Зная, что когда его собеседник говорит эту фразу, значит, он исчерпал все свои доводы, и по его мнению в этой фразе скрыт весь смысл мироздания. – О, вон и наш друг идёт. Заметь, он идёт открыто и не прячется, – вдруг произнёс шаман.

– Где, я его не вижу и не чую? – произнёс Грог, тщательно осматриваясь и принюхиваясь.

– Он ещё далеко, да и не учуешь ты его, он как кошка раза три за день моется.

– А где он столько воды берёт? – удивился орк, в словах шамана он не сомневался.

– Не знаю, я не подходил так близко, боялся, что заметит. Но сам видел как он моется раза три за день, и животных заставляет каждый день мыться и мыть его псов.

– Но откуда он берёт столько воды? – всё удивлялся орк.

– Вот и мне интересно, откуда? – ухмыльнулся старый шаман.

– Так что, старик, мы присоединяемся к нему? Ты в этом уверен? – Кро на это нечего не ответил, а лишь развернулся и пошёл навстречу юному шаману.

      Отступление второе. Всё происходящее глазами гнома

– Дорг, что происходит? Почему он побежал сначала к оркам, а сейчас обратно в лагерь? Ты думаешь, началось? Может, нам надо уходить? – начал засыпать вопросами молодой гном своего соседа.

– Да заткнись ты, не мешай думать, – ответил тот, теребя бороду.

– Что думать, действовать надо!! – не унимался молодой гном.

– Так и действуй!!! – огрызнулся Дорг.

– Так, а что делать ?!! – переспросил молодой.

– Ну, ты же у нас самый мудрый? Кто из нас главный, ты или я? Кому ответ держать? Действуй давай!! – начал наседать пожилой гном на парня.

– Дядь Дорг, я всё, всё, молчу, и сделаю как ты скажешь! – пошёл на попятную молодой, зная, что дядька может и выпороть, если будет в настроении.

– Бегом одеть доспехи и собрать стрелометы, и из палаток без моего сигнала не высовываться. И чтобы никто не видел, как вы в доспехи наряжаетесь.

      Немного погодя те же два гнома

– Дядь Дорг, а что старый Кро на земле рисует перед собой? Руны? – не выдержал, и спросил молодой гном.

– Ты, выродок пещерного тролля, ты почему строй покинул? Я где сказал тебе стоять? Потом будешь наказан! А, ладно, раз уж вылез, стой рядом, – махнул Дорг рукой на племянника.

– Нет орки рунами не владеют, это они условия найма обсуждают, – сказал старший так, чтобы все слышали. – Стойте здесь, я пойду поговорю. Чует моя чуйка, что старый Кро просто так ничего не делает, и не пойдет наниматься к тому, чья песенка спета. А раз он почуял там выход, то и нам туда надобно, – объяснил Дорг своё мнение остальным.

– Может, мы подождём, чем дело закончится? Ну, так ведь ты учил? – сбился племянник на последних словах под взглядом дядьки.

– Тут остров, здесь негде в сторонке отсидеться. А вдруг они сейчас людишкам накостыляют, потом сядут на какой-нибудь плот и уплывут, а мы здесь будем куковать? Думать надо головой, а не только в неё жрать, – и постучал племяннику по лбу.

– Так давайте сами плот построим и уплывем? – обрадовано сказал племянник.

– Да, в семье не без урода. Слышь, ты, позор всего нашего рода, ты когда родился, тебя мамка не роняла головой на пол? Куда плыть, ты знаешь? Из тебя мореплаватель, как из говна корабль, хотя оно будет дольше плавать чем мы все вместе взятые. Всё, двоюродный племянник, пошли договор составлять, – и подтолкнул того в спину.

– Дядя, может ты сам? – робко промямлил паренёк.

– Учись быть главным!! – рявкнул Дорг.

– Учти, если наука не будет через голову доходить, я её через задницу вобью, – пообещал он племяннику, и добавил, – и помни, договор составляй до первого порта.

– Старый Кро, в общем, мы решили наняться до ближайшего порта за пять серебряных в десятину (в этом мире в неделе десять дней, по числу пальцев на руках), – и, подумав, добавил, – каждому.

– Это не со мной, а с ним договаривайтесь, – ухмыльнулся Кро, и встал сбоку от нанимателя.

6 Переговоры – дело тонкое, Петруха

Когда орки подошли ко мне, шаман сел на землю и стал рисовать. Сначала он нарисовал солнце, затем прикрыл и постепенно закрыл его рукой. Я в ответ показал на солнце, а потом откуда оно восходит и куда заходит. Он уверенно махнул головой сверху вниз, мне оставалось надеяться, что это жест согласия, а не отрицания, как у болгар. Дальше он быстро нарисовал десять прямых линий в ряд и показал мне две руки с растопыренными пальцами. Положил рядом со мной серебряную монетку и подвинул её к себе, а затем сделал жест, будто прячет в кошелёк. Ну и дал понять, что тогда они будут за меня сражаться. Моя жаба требовала немного поторговаться и сбить цену. Но я откровенно не представлял, как это сделать.      Да и серебра у меня было пару килограмм, а так, чо, не сильно жалко. Если что, у меня и золото есть, и не одна монетка. Эх, если бы знать, это много или мало? Вдруг я богаче какого-нибудь Рокфеллера.

Достал из поясного кармашка одну серебряную монетку и протянул её орку, тот её тщательно со всех сторон осмотрел, затем уверенно спрятал в мешочек, что висел у него на поясе. Я достал ещё одну серебряную монету и протянул в сторону другого орка, показав ему другой рукой два раза по пять, и указав на него и других шестерых орков в лагере. Вроде как я нанимаю его и его товарищей на десять дней за одну серебряную монету, посмотрим, как он отреагирует, вдруг я мало предложил. Он сначала на секунду завис.

– Гру, идерген пру иле сергут терк герт чртеу касук!! (Соглашайся, он подумал, что это цена не за отряд, а за одного меня) – сказал шаман выводя его из замешательства.

После слов шамана он уверенно кивнул и взял монету, затем оба произнесли какой-то монолог, в унисон. Когда они закончили говорить, к нам подошли два гнома, и один из них обратился к шаману, тот кивнул на меня и встал от меня сбоку, опираясь на посох, а другой орк быстро побежал в лагерь, что-то крича на ходу.