Еще чего не хватало!

–Слишком банальные вопросы, тебе не кажется? – слушая, как шуршит что-то в динамике, в это же время крепко стукнул стаканом по столешнице и плеснул воды.

–Ты очень грустный человек, я знаю это.

"Глупая женщина, не будь столь наивной!"

–Знаешь, что сейчас бы нам не помешало? – настойчиво продолжил голос.

–Что же? – в трубке хлопнуло.

–Общество уныния. – Проводник снова засмеялся, – А сейчас почему ты смеешься?

– Нельзя быть столь наивной, женщина– мы уже живем в нем! Люди поголовно страдают от депрессии и дисфории, но предпочитают не показывать это широкой общественности, ведь им проще делать это в одиночестве, не показывая свое настроение никому, при этом рьяно осуждая каждого, у кого хватило на это смелости. Парадоксальное лицемерие, однако!

–Любишь парадоксы? – она, что, кокетничает с ним?

–Настолько же, насколько люблю изюм.

–Достаточно здравая мысль– я тоже его терпеть не могу. – понимающим голосом согласилась неизвестная, – Сколько тебе лет?

–А сколько дашь?

–Ну, может, тридцать?

–А почему не восемнадцать?

–Потому что подростки тупые.

–Узколобо и однобоко. – опустошив стакан, Проводник вновь наполнил его.

–Это почему же? – на том конце провода опять что-то хлопнуло.

–Ну хотя бы потому, что подростки не столь тупы, сколько необузданы.

–Ну, тут ты прав, возможно.

–Не “возможно”, а точно! Я был подростком и это было забавно. – ноги мерно отшагивали по ворсистому ковру, увлекая тело в холодную прохладу ванной комнаты.

–Что же забавного? – "Ощущение собственной ничтожности."

Вслух же ответил иначе:

–Забавно то, что, когда остальные занимались своими мыслями, зачастую неутешными и откровенно депрессивными, которые напрочь отбивали любую волю к жизни и деятельности, и смели на этом строить свои теории о бессмысленности жизни, я просто проходил мимо, иногда работая, иногда просто коротая дни, наблюдая за тем, как они упиваются собой. Несостыковка в том, что моя абстрагированность явилась не следствием какой-то конкретной причины, которая в полной мере могла бы меня оправдать, а то и фиктивно возвысить над другими, но простого нежелания идти по заданному алгоритму, потому что… Сама посуди– когда все страдают, это уже не является страданием, мутируя в новые нормы. Они смаковали свою юность, как самую сладкую конфету в своей жизни, которую вот-вот отберут, и отказывались слушать всякого, кто пытался завести разговор о будущем. И я их понимаю: когда мне втирали, как я буду учиться, потом работать и заводить семью, первой мыслью всегда возникал план стащить деньги из родительской заначки, купить все необходимое для передвижной жизни, пару пачек снотворного, да свалить из страны.– сунув щетку в зубы, Проводник довольно оскалился.

–Вам, детишкам, так не хотелось работать? – в ее голосе слышалась скрытая нотка разочарования.

То-то и оно!

–Лично мне– да: даже при всей своей деятельности я остаюсь жуть каким инфантильным! Вкусив тяжесть рабочих будней и опустошенность выходного, загорелся стать праздной личностью, которая только наслаждается жизнью, ни единой секунды не выстрадав один момент за другим.

– Но так же нельзя! Ты же мужчина! А мужчина должен быть представительным, образованным и солидным…– "Вот и разочарование пожаловало."

–Мне не нравятся твои "мужчина должен!"– резко ответил Проводник, смачно сплюнув в раковину.

–Прости, не хотела обидеть… Кстати, я б тоже хотела сбежать!

–Если сентиментальность в твоем списке занимает место в первых пяти, то сбежать не получится. Тебя заест совесть за оставленных тобой.

–Может, тогда не стоит уезжать?

–И похоронить себя, свои амбиции, мечты? – быстро прополоскав рот, закончил, – Особенно, когда тебя ничто не держит? Глупости! – глаза покалывало от проникающего сквозь щель в шторках света.

Спрятавшись в тени, Проводник сполз по стене на пол, вытянув ноги на холодном кафеле.

–А тебя ничто не держит? Ты и правда совсем одинок даже в том, как думаешь? – более спокойный, вкрадчивый голос.

–В каком-то смысле– да. И в толпе друзей я одинок, и не один наедине с собой.

–Красивая фраза. Сам придумал?

–Не помню. Может, видел где…

–А друзья у тебя есть?

–Не-а. Я избавился от них еще будучи подростком.

–Ну и… зачем ты это сделал? Вы, что же, поссорились крупно? – легкий хохоток, – Так по-детски и несерьезно! Не вписывается в мою картину видения тебя.

–Эти люди показали себя бесполезными и бестолковыми, не давая мне то, что было нужно. Они лишь тратили мое личное время, которое отнюдь не бесконечно, да играли роль балласта на шее. На кой черт мне такой груз?

–Какой ты циничный. – "Может, это заигрывание?"

–Ты повторяешься.

–Итак, ты послал всех тех, кто был тебе дорог… я правильно поняла, да? И ты, должно быть, решил податься именно туда, где можно найти тех людей, которые как раз могли бы быть тебе полезны? Возможно, ты уехал из дому, нашел любовь, новых, уже настоящих друзей, престижную работу и… что же было дальше?

–Оставлю вопрос без ответа.

–Ну скажи же.

–Скажем так, я тяну время. Может, потом. – на самом деле нет, он не собирался ей ничего открывать.

Нечего было.

–Я заметила, что ты не сильно открываешься людям. У тебя тоже такая стратегия? Открываться всем понемногу, чтобы не было больно потом? – стоило отметить, что горестные нотки незаметно пропали из ее голоса, сделав его более живым и звучным.

–Нет. Просто я не придаю значения тому, что есть практически у каждого. Да и, к тому же, где гарантия, что я не навернул тебе три ковша лапши?

Она замолчала.

–Ты меня обманул?

–Да. Правда или ложь? – и снова молчание.

–В смысле? – непонимание, удивление, заинтересованность.

–В смысле, выбирай– солгал я тебе или нет.

–Не хочу.

–В таком случае мучайся этим вопросом до конца своих дней.

–Еще чего! И не подумаю. – вновь негодует женщина, – Почему ты скрываешь это от меня?

–Чтоб я тебе открылся, ты должна быть кем-то больше, нежели голос у меня в голове. Например, моей сестрой, женой, хорошей подругой или коллегой по работе. На худой конец симпатичной соседкой, которую мне бы очень захотелось привлечь к себе пусть даже и таким сомнительным способом. Ты– одна из них?

–Никто. – только спустя семь секунд последовал униженный ответ.

–Так и будем тебя звать– никто. На этом мы остановим нашу маленькую беседу. Звони, если хочешь. – и Проводник сбросил трубку.

Глава четвертая.

Новый клиент был ни к селу ни к городу– Проводник ждал звонка Никто, но прошел всего день после второго и телефон молчал, как могила, зато чертова единичка прозвенела по скобкам, едва экран высветил страницу.

"Скука или контракт?"

И сразу же в голове как громом грянуло: "Контракт важнее."

Прочитав содержимое заявки, он неспеша просчитал маршрут и время, требующееся на путь. Выходило не так уж далеко– час на автомобиле до аэропорта, еще пара-тройка часов на ожидание самолета, отправляющегося в указанный город, при условии, что таковой будет. Стоит выставить фору в десять часов плюсом к двум часам полета, прибавить к ним полтора-два часа до пункта назначения в условном междугороднем автобусе и прибавить еще часов десять или даже двенадцать на отдых с дороги, отложив клиента на следующий день– он все равно готов умереть в любую минуту, для него лишний день вредным не будет. Еще спасибо скажет.

Отсчитав купюры, Проводник затолкал оставшуюся плотную пачку в наволочку, а наволочку заткнул в аккуратно проделанную дырку в матраце, которую в свою очередь зашил и прикрыл ворохом белья. Не то, чтобы старуха могла их стащить, – у самой ж немерено, – но лучше перебдеть, чем недобдеть, ведь так? Схватив свои нехитрые пожитки, он перекинулся парой слов с бабулькой, потом издевательски чмокнул в плешивую макушку и захлопнул за собой входную дверь.