–Ну, почему сразу загребла? Может, твоя женушка с ней бы поделилась, не думаешь?

–В том-то и дело, что "поделилась бы", если упираться на "бы"! – чуть рыкнул Второй, снова ахнув от боли, – Не факт, что моя малышка вообще была бы в курсе, что ей причитаются хорошие деньги.

–Разве ей нужны эти деньги? Разве мать не в состоянии ее сама обеспечить?

–Нет. Эта женщина– не моя мать, тянуть лямку не будет! Меня всегда поражало, как подобные женщины умудряются находить себе новых мужчин, да не каких-то там левых, а богатых! Вероятно, живут себе за границей, шампанское попивают и даже не вспоминают меня…

–Сколько лет твоей дочери?

–Уже в университете должна учиться, по идее.– мистер Второй встал и поковылял к машине,– Я ведь ее уже столько лет не видел, что даже не знаю, как она теперь выглядит!..– еще более тяжелый вздох, на сей раз полный скорби,– Поди, она выросла в настоящую красавицу! Да даже если бы и нет, я все равно ее люблю и хочу увидеть, но…

Второй остановился возле машины и заплакал.

–Но я не смог ее найти, даже в гребаном интернете! Ее мать… видимо, сменила фамилии или сделала вовсе что-то незаконное…– он повернулся к Проводнику, вовсе не стыдясь своих эмоций, – Я пытался, честно! Нанял частного сыщика, чтобы хотя бы просто поискал, справки навел! Дал фотографии из тех, что мне остались, рассказал, где рождены, где жили, даже какие парикмахерские посещали! И ничего…– развернувшись вновь к машине, гигант уперся ладонями в капот,– Знаешь, я ведь нарушил один раз запрет и явился к девочке в детский садик– ничего особенного, просто сказать ей… "Привет, папочка тебя любит и очень жалеет, что не может быть рядом!", но, стоило мне войти, как женщины, которые там работали, вцепились в нее и не пустили ко мне. Сам-то я, знаешь же, не мог ничего сделать– каждое движение было для меня приговором, потому я просто пытался говорить, но они перекрикивали меня, закрывали ей уши, пытались выгнать ударами швабры, пока полиция уже ехала… Вот на такие вызовы они всегда едут быстро– дети же наше все, как-никак, а я уж точно не выгляжу тем, рядом с которым даже взрослому будет безопасно! Я пытался уговаривать их, умолял на коленях…– "Жалкое зрелище."– … но так и не получил, чего хотел… А дочь… она боевитая оказалась! Сопротивлялась, как могла, пытаясь ко мне вырваться, кусалась, лягалась, даже одной из воспитательниц глаза выцарапать пыталась! Она тогда была такая малютка– чуть больше моего предплечья, но уже тогда была намного сильнее, чем я! Если бы я послушал ее, внял ее зову ко мне и просто бы сделал несколько шагов, мы бы обнялись, пусть бы и в последний раз! Я бы не стал пытаться ее украсть или сломать детскую психику своим сопротивлением и спокойно бы вышел с офицерами, но зато б попрощался!– всхлип,– А я, тупоголовый шкаф со слабыми нервами, позволил случиться ее последнему воспоминанию об отце– здоровый, рыдающий бугай, который упорно не желает спасти ее… Ее уволокли в другую комнату, захлопнули дверь, а я просто спустился во двор и дождался, пока мне наденут наручники. Пока дожидался еще одного суда, девочку из сада забрали. Когда вышел из тюрьмы спустя год– ее уже и след простыл.

Понимая, что это нужный момент, Проводник снова подошел к мистеру Два и дотянулся до его плеча, чуть похлопывая.

–Мне жаль, что с тобой так получилось, правда… То, что с тобой произошло, меня не удивляет, потому что подобных историй я слышал очень много. Если бы я мог, я бы помог встретить дочь в последний раз, но… я всего лишь человек, который должен проводить тебя в последний путь.

–Да…

–Так что все, что я сейчас могу– остаться с тобой до самого конца.

–В багажнике!..– выдохнул гигант, – Канистра…

Он медленно обогнул машину и погрузился внутрь, пока Проводник достал из багажника заполненную доверху канистру с бензином. Потрясав ею перед зеркалом заднего вида, дождался кивка и захлопнул дверцу.

–Ты точно хочешь убить себя столь жестоким способом? – дойдя до окошка водителя, решил переспросить.

–Нет, блять, прикалываюсь, представь? – выдох, – Я сожгу себя, но сначала ты должен помочь мне выставить все максимально правдоподобно, чтобы ни у одной скотины не возникло сомнения в том, что я не сделал это намеренно!

–Что мне…

–Я поговорил с матерью, она тебя приютит.

–Большего бреда в жизни не слышал.

–Я серьезно! А теперь доставай канистру! – едва канистра попала к нему в руки, Второй отвинтил крышку и как мог облил салон машины и себя.

–А тебе совсем ведь денег не жаль, а?

В ответ лишь пьяный смех, тут же прерванный серьезным выражением лица.

–В общем, друг, от тебя многого не потребуется. – открыл багажник, достал нож, – Тебе нужно всего лишь ударить меня в грудь. Перчатки у тебя же есть? Нет? Ничего, перчатки я захватил, вот… Я открою дверь, чтобы ты мог ударить точнее, затем ты просто ее закроешь и дашь мне зажигалку…

–Неужели приходится именно так изгаляться, чтобы добиться выплат? Это же твоя жизнь застрахована, разве они не должны платить по умолчанию?

–Нет. – откинув кресло как можно дальше, Второй откинулся на спину и уткнулся в руль коленями, – Обязательно условие– насильственная или внезапная смерть. Не самоубийство!

–А что на счет раны в спине?

–Слишком мелкая, никто не поверит. Надо, чтоб было похоже на то, будто я убегал, залез в машину, но они достали меня через окно, а потом подожгли. Потому ты должен ударить меня в грудь, сильно!

–А сжигать зачем?

–Чтобы твоих следов никто не нашел, например?

–Ты же понимаешь, что просишь меня нанести себе почти что смертельный удар, хотя в перечень моих услуг это не входит?

–А я ж его и не подписывал, разве нет? – усмехнулся мистер Два и Проводник мысленно дал себе зарок расшибить лоб о стену.

Вместо этого он кисло улыбнулся:

–Что ж, вот он. – выудив из своей поясной сумки сложенный вдвое бланк, сунул здоровяку в окно.

–Так это… это же ненастоящий договор, нет? – чуть обескураженно вертя бумажку в руке, спросил Второй.

–Верно. Но это будет договор, подписанный твоей рукой об отказе от претензий.

–В конце концов, какая на хер разница? Давай ручку!

–Спасибо. – кивнул Проводник, убирая теперь запачканный горючим лист обратно, – Теперь об услугах…

–Как я и сказал, моя мать примет тебя, если вообще вспомнит, но на всякий случай возьми ключ от двери. – Проводник принял, – Если за внештатную услугу тебе нужны еще деньги…

–Нет, мне хватит. Полагаю, я могу это сделать.

–Вот здорово!

–Ничего в этом здорового не вижу. – он сложил руки на раме, – Ты, по сути, заставил меня из обычного наблюдателя переквалифицироваться в соучастника твоего убийства. А я ведь не убийца, ты помнишь?

–Нет, человек, ты не убийца. Ты– просто умник, который додумался построить бизнес на щедрости людей, решивших умереть.

–Именно. – и все-таки человек улыбнулся.

–Тогда за удовольствие надо платить! Твоя плата– один удар… и давай быстрее, пока у меня истерика не началась!

–А по мне, так ты справляешься отлично. Эмоции– не так уж и плохо, как ты думаешь, и я рад, что ты смог открыться мне.

–Я готов.

Нет, в грудь не выйдет– слишком мало места.

–Эй, наклонись-ка ко мне, скажу кой-чего напоследок… – и, едва его шея приблизилась, нанес удар.

Машина дернулась вместе с содрогнувшимся телом, нож так и остался торчать в шее. Скалясь от неожиданно сильной боли, мистер Два тут же зажал широкую рану ладонью, шаря второй в поисках выпавшей зажигалки. Он не смотрел на Проводника, целиком сосредоточившись на поиске. Большая пятерня скребла полочки в двери, переворачивала коврики, то застревая сбоку от кресла, то упорно не продавливаясь вниз. Перед его глазами возникла зажигалка. Не его.

Подняв горящие глаза, Мистер Второй слабо вцепился своими пальцами в рубильник собственной жизни. Сплюнув кровь, губы расползлись в багровой усмешке.

"Сейчас полыхнет!"– понял Проводник и задал стрекача.