Почему был выбран именно этот путь, Проводник не спрашивал даже у самого себя.

Тем временем мисс Один уже подписала бумажку, не задав ни единого вопроса, не потратив и секунды на раздумья, даже не читая содержимое. Наверное, ее тоже не интересовал его путь– лишь свой собственный.

–Итак…– улыбнулся ей Проводник, убирая заветный документ обратно в сумку, – Нам вовсе не к чему спешить. Вечер– время долгое и полное разными событиями, так почему бы нам не устроить променад вдвоем? Прихватим с собой вашего питомца, вернем хозяйке, а потом так же не спеша двинемся обратно?

Удивленная его заведомо спланированным предложением, она улыбнулась и кивнула.

–Вы поможете мне определиться с нарядом? Все-таки… последний вечер, как-никак…

–Уверяю вас– для вас это не должно иметь былого значения. Вам стоит провести этот вечер так, как вам этого хочется, не задумываясь о том, как вы при этом выглядите. Подумайте не о ком-то, но о себе в первую очередь. Посмотрите на меня. – окинул себя взглядом, – Я одет просто, можно сказать, неказисто, но мне удобно. Пусть же будет удобно и вам.

Уже менее робко улыбаясь, она кивнула и удалилась наверх. Вернувшись через пять минут, предстала в закрытом спортивном костюме.

–Когда-то я купила его, чтобы заниматься, но так ни разу и не одела. Почему-то не хочется рядиться во все эти платья или что-то другое– мне все равно ничего не идет.

Но выглядела она до жути нелепо.

–Костюм вам к лицу. – солгал он, – Идемте?

* * *

–Ой, Мусипусик ты мой сладенький, ой, как я по тебе соскучилась, мой жирдяйчик! – пищала грудным голосом хозяйка, не успев открыть им дверь и уже тиская переноску с котом, – Дорогая, вы так прекрасно откормили моего карапузика, аж наглядеться не могу! Ну как, манюник? – дородная старуха за пятьдесят снова обратилась к питомцу, – Хорошо тебе было у тети? Ну, конечно ж хорошо– вон какой пузатенький стал, прелесть!

Пушистый был явно не рад этой встрече– из сумки донеслось шипение.

Едва они собрались уйти, как бабулька протянула свою пятерню с двумя смятыми купюрами. "Внушительные цифры!"– отметил Проводник.

–Вот! Это вам за то, что составили компанию моему сладенькому! – жеманно проворковала тем временем бабка и с грохотом захлопнула дверь.

По ту сторону было слышно, как старая гортань начала издавать звуки, отчаянно претендующие на сходство с оперной певицей. Бедный кот! Покрутив в руке чаевые, мисс Один тут же сунула их в руку Проводника.

–Берите. Мне они ни к чему. – купюры тут же шмыгнули в карман.

–Обратно пешком или на машине? – ее деланно равнодушный голос не обманул человека– он дребезжал, как расстроенная струна.

–Пешком. Не лишайте себя прогулки! Как следует осмотритесь вокруг, вдохните побольше воздуха! Возможно, вы услышите новые оттенки, узрите много интересных деталей, которые не замечали ранее. Вам понравится, обещаю вам!

Она посмотрела на него искоса, будто ожидая подвоха:

–Возможно, ты и прав. Можно, я возьму тебя за руку?

Их пальцы сплелись, и они двинулись по тротуару. Солнце давно было проглочено горизонтом, освободившим небо для ночных звезд, и потому пустынная дорога освещалась лишь белым свечением уличных фонарей, стоявших у самой линии поребриков неподалеку от изредка попадающихся на пути канализационных люков. Проводник был удивлен подобной тишиной– в месте, где он жил, было в разы шумнее. Даже ночью.

–Как ты пришел к такой идее? – внезапно спросила мисс Один, оторвавшись от созерцания скучной непроглядности ночного пейзажа.

–Мать умерла. – простой ответ на простой вопрос.

–Ох, прости… Сочувствую твоей потере. – но она лгала, пусть даже и сжала свои пальцы.

Он не отдернул ее. "Контракт важнее." Пожал своими большими пальцами пухлую ручку в ответ.

–Думаю, самое время спросить вас, что привело уже вас к поискам меня. – "Важно, чтобы ты выговорилась до конца, не пытаясь сказать мне что-то напоследок, когда будет уже слишком поздно."

–Эта нудная история? Ее вовсе не обязательно выслушивать.

–У нас еще есть время, поверь.

Долго глядя ему в глаза, мисс Один решилась:

–Дело во мне. Ты и сами все видишь, не правда ли? Моя жизнь никогда не была какой-то особой, чем-то отличной от других. Из-за своего веса и внешности я стала объектом насмешек в начальной школе. Это было ужасно– десятки и сотни визжащих детских глоток, скандирующих: "Жирная, жирная, жирная!" Сначала я пыталась бороться с ними, но все вокруг меня будто сговорились– в итоге всегда был виноват не кто-то другой, а всегда я. Привести себя в форму никак не получалось– полученный стресс я заедала чипсами и жирной пищей, в очередной раз плюя на себя, отказываясь от тех немногих улучшений, которых мне удавалось добиться. Став постарше, я пыталась понравиться людям, показать себя как человека веселого и интересного, но все впустую. Дети жестокие существа, они отказывались видеть во мне что-то кроме необъятного куска сала. Тогда я попыталась отвлечься от их мнения, убедить себя в том, что я такая, какая есть, и мне вовсе не нужно себя менять. Долгое время делала вид, что люблю себя и свое тело, что считаю себя по-настоящему красивой. У меня за всю жизнь не было ни одного друга, но в процессе самолюбования я нашла других союзниц, которые активно меня поддерживали.

–Значит, друзья у тебя все же были, разве нет?

–Нет. – хлюпнув носом, Первая качнула головой, продолжая глядеть себе под ноги,– Поначалу и я думала, что они мои подруги, раз поддерживают меня, но все чаще и чаще стала замечать, что их доброжелательность по отношению ко мне… ненастоящая. Будто бы поддержка меня была для них не актом доброты, а социальным экспериментом как бы в поддержку их собственного о себе мнения, не говоря уже о том, что это в целом поддерживалось в обществе. И они были не единственные– мне говорили, что я красива, с экранов телевизора, с модных журналов, со всяких частных блогах, в интернете. Но, как я и сказала, настоящего в этом было лишь чуть– стоило мне сделать что-то не так– например, рассказать о том, что мне нравится мальчик, как на меня накидывались всем скопом, вменяя вину за то, что я, по их мнению, неправильно мыслю. "Ты должна быть выше этого!" – говорили мне. "Он– никто, а ты стелешься перед ним, как покорная псина!" – но я даже не подходила к тому мальчику, не говоря уже о том, чтобы показать ему, что он мне нравится.

–И что же случилось?

–Они все отвергли меня. Мальчик убежал сразу же, как только я заикнулась о том, что хочу с ним погулять, а девушки… обозвали так, как меня еще никогда в жизни не обзывали! Просто представь, что ты– изгой, которого наконец-то приняли… и тут же вытерли об тебя ноги! Они не называли меня жирной, как остальные, потому что это было неполиткорректно и ставило под сомнение их движение, но эпитеты, которыми одарили взамен…– вздохнув, Первая сжала зубы и зло посмотрела в глаза Проводнику,– За такое мне следовало сделать с ними что-то действительно плохое. Но я была слабой, ей же и осталась. Розовые очки не разбились стеклами внутрь, но были содраны с меня не менее грубо, а ненависть к себе и своему телу возросла до тех вершин, с которых ее уже нельзя было скинуть. Упорно пытаясь верить в то, что я все равно красивая, я не предпринимала попыток изменить себя, думая, что это кому-то важно. А вышло так, что никому до этого не было дела– если ты не вписываешься в их картину мира, то вся их мнимая благосклонность неизбежно выйдет боком. Понимаешь?

–Понимаю. Это не то, как должна была начаться твоя жизнь.

–Да! Но, несмотря на то, как жестоко со мной обошлись, я все еще смела надеяться, что после окончании школы жизнь поменяется и я найду хоть кого-нибудь, кто сумеет принять меня. Оказалось, что мои ожидания не стоили того– все было абсолютно так же! Вне зависимости от места. Школа, университет, работа…– на секунду женщина замолкла, – У меня не было ничего, ради чего стоило бы продолжить жить, но я продолжала. Уставала от постоянного одиночества, но продолжала жить. Вновь пыталась выйти на одну волну с теми, кто предал меня из-за детской глупости, но уже не смогла остаться с ними, потому что знала, что взгляды, пропагандируемые ими, не сделают меня счастливыми.