Запись 000013. 07.06.2024. 18:23
На этот раз О.Н. предстал в совершенно ином виде: коротко остриженная борода, неловко зачесанные назад волосы, приоткрывающие впадающее темя, а также женская ярко-оранжевая в желтый цветочек сорочка. Видимо, единственная оставшаяся чистой вещь в этом бедламе. Света в комнате нет, единственный источник– все тот же красный фонарь. Он сидит все в том же кресле, прижимая руки к подолу, прикрыв промежность.
"Может, мне стоит покончить с этим?"– вымолвил тихий голос, но глаза дико блеснули в свете уличном просвете между штор, – "Покончить с собой! Почему нет? Я уже пропал! Мне ничто не поможет! Не лучше ли закончить мои страдания здесь и сейчас? Точно говорю– лучше! Уж лучше смерть сразу, чем тяжелое ожидание, верно я говорю, да? Да? Да?"– одернув себя, О.Н. вздохнул и встал с кресла, чтобы сразу исчезнуть из кадра.
Пять минут спустя возвращается с ножом в руках. Находится в крайнем возбуждении, руки дрожат, глаза все так же горят, постоянно облизывает губы. Внезапно они растянулись в улыбке, обнажив давно не чищенные зубы в жуткой улыбке. Тихо смеясь, О.Н. приставил нож к солнечному сплетению. Обхватив поудобнее и прикусив нижнюю губу, нажал и внезапно в дверь забарабанили со страшной силой. В панике О.Н. сшибает камеру брошенным ножом– в этот раз на левый бок. Рядом уже лежит нож, обломав острие о щель в половицах. Орошенное кровью лезвие. Голые и до жути костлявые ноги О.Н. носились то в комнату, то на кухню, то затихали в коридоре и тут же раздавались вновь. Затем О.Н., стоя у дверного проема лицом к камере, надевает халат. В области груди, на футболке, видно кровавое пятно. Быстро развернувшись, срывающимся голосом спросил: "Кто?!". Ответ не заставил себя ожидать– к О.Н. зашла в гости налоговая инспекция. В течении следующего получаса происходит словесная перебранка между представителем власти и О.Н. Итог– О.Н. в ярости схватил нож и неуклюже пытался открыть дверь, которая все время "запиналась" об ковровую складку. Шибко сообразительный налоговик успел бежать, раздаваясь громогласными угрозами подать на О.Н. в суд за вооруженное нападение, на что был послан на три священные. С полчаса О.Н. собирал вещи, затем схватил камеру, забыв ее выключить. По кадру было видно, насколько быстро проносились мимо лестничные пролеты, двери, машины, как и сокрушительно-позорное падение на полном ходу– нога споткнулась о провал в асфальтовом покрытии. Отборная ругань, пара пинков по разваливающемуся покрытию, затем в течении часа О.Н, издавая жутко булькающие хрипы, бежал изо всех сил. Далее происходит длинный простой в очереди, и в результате своего нетерпения и духоты в помещении, от которого запотело стекло объектива, О.Н. сорвался на визг и был вышвырнут из здания охраной. Вновь и вновь ругаясь, понося чьих-то безымянных родственников, распинаясь примерно десять минут на тему того, как пройдется по "всем им" катком, он тем не менее смог успокоиться– хотя, скорее всего, просто голос сорвал, – и отправился к близлежащему банкомату. Сняв круглую сумму, О.Н. поселился в гостинице, в номере с желтыми обоями и кроватью со стальными ножками. И только тогда замечает, что съемка еще ведется, а заряд почти на нуле.
"Да твою же за ногу!"
–щелк-
____
Запись 000014. 12.06.2024. 14:53
Надо отметить, что смена обстановки, пусть даже и кратковременная, пошла ему на пользу– О.Н. выглядит гораздо лучше. Мешки под глазами исчезли, щеки еще не округлились, но уже не столь темны, губы обрели цвет. Однако печаль в глазах осталась на месте. Медленно вращаясь под складками веков, они медленно осматривали грязные и изорванные стены собственной квартиры, провели взглядом по чему-то, находящемся вне кадра, после чего уставились в центр объектива– в глаза предполагаемому зрителю.
"Неплохо выгляжу, не так ли?"
Говорит поразительно спокойным голосом и даже улыбается, откусив кусок хлеба, что держал в руках.
"К сожалению, меня быстро нашли и привели к ответу. Пришлось оплатить все долги, возместить пени, а вдобавок еще разок поваляться в больничке. Я провел несколько дней под капельницей и, скорее всего, седативным. И, видимо, не одним, потому как до сих пор немножко торможу и абсолютно спокоен, а под лоб будто ваты набили, серьезно!"
Медленно покрутив и повертев головой, явно насладившись хрустом своих суставов, О.Н. продолжил:
"Странные ощущения… вроде бы и чувствую тело и подвластно оно мне, но все не то! Ощущается все не так, как обычно, будто я не есть само это тело, но некий индиффиренцированный пилот в переставшем быть моим собственным теле. Нет, я все еще могу протянуть руку, взять что-нибудь в нее, но в то же время я этого не чувствую. Я вижу, как рука пролетает перед моим лицом, я точно знаю, что это реально, но я не чувствую, как она движется. Это словно не моя рука, а какой-то роботизированный суррогат-протез, какие сейчас инвалидам ставят! И самое невероятное– больше нет никакой тяжести в теле, оно словно обрело невесомость! Это так странно… Точно говорю– колоть меня успокоительным начали после того, как увидели ранку на груди. Догадываться даже не пришлось– мое общее состояние, моя реакция– все говорило в пользу версии о том, что я подвержен аутоагрессии, а потом– сюрприз-сюрприз! – они прочли мою карту. Сразу все сомнения отпали: "Вы, дорогой, латентный суицидник и вам лучше обратиться к психиатру!" Есть хочется. К сожалению, утерянные чувства еще не все чувства– голод все еще чувствуется в полной мере. Не могу никак сообразить– организм издевается надо мной или пытается помочь, сейчас, например, подсказывая, что мне нужно подкрепиться? Как будто я какое-то малое дитя, а не его полноправный хозяин…"
–щелк-
____
Запись 000015. 13.06.2024. 12:08
О.Н. собирает чемодан.
"Я тут подумал, что неплохо бы выбраться из этой зловонной дыры. Денег у меня полно, так что почему б мне не свалить отсюда, пока крыша окончательно не съехала, тем более что меня ничего не ждет? Конечно, придется от чего-то отказываться– например, от шанса примириться с Сашей. Она так и не сообщила о себе, но я все еще чувствую, что меня к ней тянет. Да, знаю, это глупо и неоправданно, но я по ней действительно скучаю. Не волнуйся, приятель– я не наступлю на те же грабли и не стану менять план. Я собрался уехать– я уеду. Точка!"
Подняв битком набитый чемодан, О.Н. понес его в прихожую, тут же раздавшись за кадром:
"У меня был разговор с родителями. Честное слово– их лица надо было видеть, едва они узрели мое состояние! Мать сразу подалась в слезы и причитания, внезапно обнаружив в себе кого-то кроме злобной расчетливой суки, а отец… а отца чуть было удар не хватил– потерял на минуту сознание. Говорит– в глазах потемнело! Не каждый день узришь живого мертвеца, не так ли?"– неудачная попытка рассмеяться, – "В общем, в ужасе они были. Никогда не забуду их взгляды… Одновременно и жалостливые и брезгливые, будто во мне зреет не опухоль, а как минимум бубонная чума, заблаговременно покрывшая с ног до головы. Я пришел к ним в чистой выглаженной одежде, немного обкорнал себя– видно, да? – и даже цветы купил, а они… В частности, это одна из причин, почему я хочу уехать. Внезапно все стало таким… незнакомым. Дом. Улицы. Люди. Я словно оказался в другом мире, разительно контрастирующим со мной. Люди и улыбаются и хмурятся, однако это выглядит так отчужденно, так отталкивающе! Будто театр масок, в котором не поймешь, у кого действительно злорадные усмешки, а кто просто хочет быть, как все. Я тоже долгое время хотел быть как все и даже возымел в этом некоторый успех, но сейчас лишь ощущаю себя чужим, не вписывающимся в общую картину. Как кусок ветки среди песка или как зубная нить, обмотавшая проволоку. Я пытался узнавать вещи заново, но они просто не поддаются мне, просто плывут перед глазами и словно отдаляются, когда я протягиваю руку, чтобы потрогать и осязать их. Люди при виде меня отводят глаза, многие морщатся, в том числе и знакомые– никто даже не подойдет, не поздоровается. Брезгуют. Сейчас я в действительности выгляжу крайне одиозной персоной."
