– Еще, – командую бармену.

Тот наливает новую стопку и подвигает мне одним лёгким взмахом руки. Сидящий рядом мужик оценивает ряд перевёрнутых рюмок передо мной и плотоядно усмехается, наверняка прикидывая, когда я дойду до кондиции «трахни меня в туалете». Возвращаю мужику улыбку, тоже оценивая его: не Аполлон, но подтянутый, мордашка смазливая и бугор в паху уже в наличии. Отворачиваюсь, выдыхая.

Мне неинтересно быть оттраханной в туалете собственного клуба. Тем более с тем, кто даже не вызывает симпатии. Спиной ощущаю на себе похотливый взгляд и опрокидываю в себя очередную рюмку, закидываю в рот кусочек лайма. Окидываю ряд пустых рюмок тоскливым взглядом, мысленно подсчитывая, сколько можно еще выпить, чтобы выглядеть пьяной, но не растерять рассудок. Сегодня он мне пригодится.

Но что-то идет не так, потому что в висках стучит пульс и где-то на задворках сознания тихо шелестит море. Что за ерунда?

Закидываю в рот еще один кусочек лайма. Морщусь и тут же ощущаю, как мужская ладонь ложится на затянутое платьем колено.

Вздрагиваю и с трудом удерживаю себя на месте. Нельзя. Нужно держать в узде свои эмоции. Бросаю на мужика короткий взгляд. Но он уже весь в похоти и не улавливает намека.

– Извини, парень, – отлепляю его руку от своего колена, – но сегодня тебе трахать не меня, – криво улыбаюсь, одергивая платье и пряча ноги под барную стойку.

Парень ретируется быстро. А уже через пару минут я вижу, как он утаскивает в сторону приватных комнат стройную блондинку.

Да, в этом заведении сексом занимаются только по обоюдному согласию. Сегодня же здесь просто аншлаг. Тематическая вечеринка только для холостяков, причем обоих полов. Мужчины в сексуальных костюмах, женщины – в развратном белье. На подиуме – показ нижнего белья, плавно перетекающий в стриптиз с минетом на кожаном диване прямо у подиума. Стоны сливаются в унисон с музыкой.

Мужики здесь разные. У мраморной лестницы, тонущей в полумраке зала, стоит нуарного вида юноша и глаз не сводит с рыжей девушки с миловидным личиком, как с обертки шоколадки «Аленка». Смотрю на нее, испуганно жмущуюся в темном углу за подиумом, и удивляюсь, как все-таки чудны пути совершенно непохожих людей. Пути, что ведут сюда, в место похоти и разврата.

Опрокидываю в себя еще одну рюмку и тут некстати вспоминаю, как Мэт запрещал мне пить больше бокала вина. И ничего крепче.

Странно, потому что ни алкоголь, ни наркотики на меня не действуют. От алкоголя лишь приятное тепло по телу и никакого помутнения сознания и опьянения, как и похмелья наутро. С наркотиками та же ерунда – никакого кайфа, только мучной привкус во рту. Было время, когда я все перепробовала в надежде спастись от головных болей, сводящих с ума. Не вышло. Зато опытным путем исследовала возможности своего организма, раз уж память подкачала.

А потом появился Мэт и наложил табу на выпивку.

Сегодня я пью, впервые наплевав на указания Мэта, потому что сегодня у меня день рождения и я впервые за кучу лет не хочу быть одна. И пусть компания голодных самцов и согласных на все девушек не самая удачная. Это единственное правильное место, чтобы все обдумать и исполнить, наконец, свою мечту. Или как минимум сделать хоть какие-то шаги в сторону ее осуществления.

Оборачиваюсь к бармену: высокий, светлые волосы стильно зачесаны назад, рукава белой рубашки закатаны до локтей, обнажая красивые мужские руки, жилистые, с темными реками вен. Красивый, сексуальный и гей. Здесь весь персонал исключительно мужской и исключительно нетрадиционной ориентации. Лишь девушки всегда приглашенные гостьи.

– Сэм, – имя само ложится на язык.

Становлюсь коленями на стул, перегибаюсь через отполированную стойку, ловлю парня за запястье. Он оказывается совсем рядом. Чувствую его запах: виски и кофе. Краем глаза замечаю бутылку виски в одной руке. Втягиваю носом этот аромат, и тут же морщусь от горечи, затопившей рот. Перехватываю его за галстук, повязанный поверх красной рубашки, тяну на себя.

Он наклоняется еще ближе.

– Сэм, – и язык словно вязнет в вате. – Что…что ты мне налил, а? – с трудом выговаривая слова, спрашиваю у бармена.

Он пожимает плечом и выставляет передо мной бутылку текилы, опустошенную практически наполовину. Присвистываю, окончательно пьянея. Это что, все я приговорила?

– Только текила, – нещадно растягивая гласные, отвечает Сэм. – Прекращай пить, Кира. Я вызову тебе такси.

– Такси? Э нет, дорогой. У меня сегодня праздник. И я не сойду с этого места, пока…

Этим вечером все катится к чертям, потому что даже мой организм предает меня по всем фронтам. Меня штормит и галстук выскользает из пальцев. Колено съезжает со стула, и я просто лечу навзничь. Сэм не успевает среагировать. И я падаю прямо в мужские руки.

– Поймал, – мягкий баритон впрыскивает в кровь порцию адреналина и разгоняет сердце до запредельных цифр. Кажется, оно сейчас просто разломает к дьяволу грудную клетку.

Этим вечером алкоголь впервые дурманит мозг, разливается огнем по венам. И я точно схожу с ума, потому что обвиваю шею незнакомца, провожу языком вдоль бьющейся под кожей артерии, шалея от аромата парфюма с оттенком вишни.

– Ты в порядке?

Киваю, хотя точно знаю: ничерта я не в порядке, потому что хочу его, этого огромного мужика, каждый мускул которого словно сталь, а запах кружит голову. Хочу так, как никого и никогда. И это осознание на мгновение проясняет мозг одной простой истиной: я возбуждена до сорванного дыхания и трусики под платьем промокли насквозь. Это отрезвляет лишь на мгновение, чтобы спустя удар сердца отравить острым, что перец чили, желанием.

– Стоять можешь?

Он ставит меня на ноги, но каблуки подводят, и я снова падаю.

Низкий смех бьет острым желанием между ног. Закусываю губу, сдерживая стон. И я настолько мокрая, что ощущаю влагу на внутренней стороне бедер.

– Придется тебя нести, Неваляшка, – обжигает словами. – Говори, куда.

– К тебе, – и вдруг хочется, чтобы он почувствовал, какая я мокрая. Чтобы слизал мою влагу с моей кожи и…

– Адресом не ошиблась? – уточняет он, куда-то неся меня.

Надеюсь, туда, где не будет этой музыки и чужих стонов.

Только он. Тот, кто меня поймал.

Я снова тянусь к нему, прикусывая мочку уха, трусь носом о щетину. Уже не пытаясь понять, что происходит. Мне хорошо – и это главное. А будет еще лучше, даже не сомневаюсь. Так почему я должна отказываться от такого подарка на свое тридцатипятилетие?

– Хочу тебя, мой Бес, – слова сами слетают с языка, незнакомые, но вместе с тем самые правильные. Как будто я говорила их сотню раз до этого. – Сегодня Незабудка только твоя…

Он резко ставит меня на землю, прижимает к стене (не заметила, как мы вышли на улицу). Осматриваюсь. Через черный ход. Наверное, Сэм помог. Спасибо ему. Не пришлось светиться перед камерами.

Но сейчас здравый смысл лопается, как мыльный пузырь, потому что я хочу гореть. И хочу этого мужчину, который закатывает рукава на моем платье и грубо матерится, глядя на мое запястье.

А потом закидывает на плечо, усаживает в джип и рвет с места, не жалея покрышек.

И что это было?

– Не дури, Чех, – Антон барабанит пальцами по крыше моего «Михи»¹, – потрахаемся, отдохнем. Это шикарный клуб.

Выгибаю бровь, окидывая взглядом заведение за спиной друга. Двухэтажное здание без ярких вывесок и наляпистых реклам. Мужской клуб. Судя по отзывам, элитный и закрытый. Антоха же, бабник до мозга костей, здесь вип-клиент. И меня вот решил приобщить. И чего, спрашивается, повелся? Позвонил бы Оле, она бы примчалась, ублажила по высшему классу. И никаких проблем.

Морщусь, прикрывая глаза. Одна проблема всё-таки нарисовалась: в последнее время Оля стала слишком упорно посягать на мое личное пространство. Ненавязчиво и без истерик, но в моей квартире появилось слишком много ее вещей. Ее самой стало слишком много в моей жизни. И это уже не просто тревожный звоночек, это вой сирены, которую просто необходимо отключить.