Иккинг обнял себя ладонями, чувствуя, как дрожь снова пробирает всё тело… Когда всё закончилось, Вигго прижал к себе Хэддока и сказал всего одно лишь слово. «Прости». Так тихо и впервые с болью. Иккинг никогда не слышал боли в голосе Гримборна и в тот момент снова почувствовал, как хочется кричать… Но, обессилев, он просто уснул в кольце этих рук, покрытых шрамами. А очнулся на рассвете, когда Вигго уже не было рядом. Лишь три белых цветка, сорванные вновь, лежали на одежде Хэддока в знак благодарности. Благодарности за то, что юноша не оттолкнул его и подарил хотя бы несколько мгновений того самого счастья, которое нужно людям… Эта близость… Боги, Хэддок не мог её забыть.

Сейчас Вигго должен был улететь. Иккинг не видел его с тех пор, как проснулся. Но почему-то боялся показаться тому на глаза. Что-то было дикое, запредельное в том, что произошло между ними… Хэддок потом не мог долго прийти в себя, когда проснулся обнажённым на мокрых от росы цветах. Но почему-то не было отвращения к себе. Было стыдно, было больно, но солнце, поднимающееся над горизонтом, смыло эти чувства с Хэддока, омыв его тёплыми лучами… Только вот сейчас Иккингу было не лучше.

Потому что им придётся расстаться. Вигго совершенно точно не собирается жить среди наездников, на Олухе. Ему нужна более тихая, более иная жизнь… Возможно, в другом архипелаге, в другом мире, чтобы начать всё заново. В поиске себя, в поиске смысла. И Хэддок до слёз хотел отправиться следом за ним, но понимал, что это невозможно. Бросить отца, Край, команду, Астрид, всех и всё… Остаться только с Беззубиком и уйти с Вигго навстречу иной жизни, иному горизонту, не имея даже денег на существования и начиная всё сначала. Да и захочет ли Гримборн видеть рядом с собой Хэддока? Возможно, да… А может, и нет. Если бы Вигго хотел быть с ним, то наверняка бы позвал с собой в сторону неизвестной, новой жизни. В любом случае, Иккинг понимал, что больше никогда не увидит этих чёрных глаз перед собой. Никогда не почувствует тех касаний на холодных цветах… Боги…

Хэддок ударился со всей силы затылком о стену, сжав пальцы в кулаки, и, прикусив губу, резко поднялся, выбегая из пещеры. Беззубик кинулся следом. Иккинг быстрым шагом направлялся к холму, на котором Вигго о чём-то говорил со Скриллом и смотрел на горизонт. Заложив руки за спину, с прямой спиной, на холодном ветру… Нет. Он был ветром. Ураганом и холодом. И Хэддок очень хотел отдать себя на волю этого ветра, до самой крайней частицы. Потому что больше ничто не могло бы стать прежним.

Ничто. Не. Станет. Прежним.

Вигго медленно повернул голову, когда услышал за спиной шаги. Бледный Иккинг замер в паре метров от охотника, ссутулив плечи под внимательным взглядом Гримборна. Видимо, Вигго ждал его… Чтобы сказать «прощай». Но даже этого слова хватило бы, чтобы убить Хэддока звуком. Одним проклятым звуком. Просто буквами. И смыслом.

— Т-ты… Ты улетаешь, верно? — спросил Иккинг потухшим голосом.

Вигго смотрел на него взглядом, который можно было описать одним словом. Боль. Конечно, Гримборн держался всё так же спокойно, прямо, стойко, словно вождь древнейших племён, холодный и решительный. Но грусть, даже печаль… Охотник даже не скрывал их от Хэддока. Не считал нужным.

— Выхода нет, мой дорогой Иккинг, — тихо произнёс Вигго, повернувшись и посмотрев юноше прямо в глаза. — Ты потом поймёшь, о чём я.

Иккинг выдохнул, опустив глаза, и, обняв себя ладонями, постарался успокоиться. Он уже не кричал и не рыдал от раздирающих внутренности чувств. Нет. Он чувствовал пустоту. Потому что знал, что сейчас ветер и Скрилл унесут Вигго навсегда. Туда, за туманы Архипелага, где он начнёт новую жизнь. А Хэддок вернётся на Край. Встретит Астрид деланно-тёплым взглядом и признает, что эти моменты, эти дни стали сном. Точнее… Последними днями реальности. Солнцем в бледном небе, росой на белых лепестках. И ничто, ничто не могло изменить этого.

— Прощай, Иккинг, — прошептал Вигго и, преодолев расстояние между ними, осторожно поднял голову Хэддока за подбородок, нежно касаясь пальцами бледной кожи юноши.

Иккинг выдохнул, но не шевельнулся. Просто смотрел в эти глаза в последний раз. И чувствовал, как внутри него рушится целый мир. Настоящий, пригретый сердцем мир. Тот, что не мог существовать без Вигго с того самого момента, как тот вернул Драконий Глаз себе.

Поцелуй. Осторожный, нежный.

Вигго медленно отстранился и, сжав запястье юноши напоследок, забрался на спину Скрилла. Дракон кивнул Беззубику в благодарном жесте и взмыл в небеса, улетая прочь.

Хэддок стоял на скале, смотря вслед бывшему врагу, и чувствовал, что не может отвернуться. Кровь стучала в ушах, а слёзы вновь набегали на глаза… Хэддок зажмурился на один миг.

Что его держало? О, многое… Отец, родина, Край. Что станет с наездниками без него, победят ли они Крогана и Йохана? Смогут ли справиться со всеми опасностями, что выпадут на их долю? Что-то подсказывало, что смогут… А если и нет, то он, Хэддок, сделает всё, чтобы помочь им. Тайно.

Ветер, свобода, новый мир… Решайся…

Резко бросившись назад, он вскочил на Беззубика и взмыл в небо, догоняя Вигго. Он знал, что будет жалеть. Знал, что будет вспоминать Край и Олух с болью. Он мысленно попросил прощения у всех, кого знал, особенно у Стоика. И, отказавшись от всего, что у него было, мчался в небесах, догоняя Скрилла…

***

Говорят, что Бури на Снежном Пике невозможно миновать… Но у Вигго было на этот счёт другое мнение. Уверенный в успехе, он давно уже всё решил для себя. А Хэддок, хоть и считал эту затею безумием, не смог устоять перед соблазном посмотреть на Призрачные Отсветы.

Гримборн проверял новые капсулы для меча, сидя на шкуре медведя у камина. Иккинг чертил что-то на пожелтевшей бумаге, сосредоточенно хмурясь. За окном правила ночь, посылая на землю привет вместе со светом звёзд. Викинги бродили по улицам, в таверне шумели моряки, прибывшие из-за Косых Островов. Гулянки, пьяные валяются в тени деревьев… Всё, как обычно. А в их доме тихо.

— Ну, что?

— Смотри, — Иккинг подвинулся, чтобы Гримборн смог лучше разглядеть расчерченную карту. — Все базы соединены одним каналом — подземным ходом. Судя по всему, очень широким. По нему они перевозят оружие, продовольствие, драконов и товары чёрного рынка… Если сможем перекрыть тоннели вот в этих трёх точках, сможем задержать их больше, чем на месяц.

— В четырёх, — поправил Гримборн, жестом попросив карандаш. — Видишь, вот этот перешеек у самого берега? С виду незначительное место, но перекрыв его, мы лишим их пресной воды, — с этими словами Вигго провёл ещё одну линию на карте и вернул карандаш Хэддоку.

Юноша некоторое время молчал. Ещё раз окинув взглядом карту и не сумев ничего ответить, он пожал плечами, несколько раздражённо кивнув:

— Да, да, ладно. В чётырёх.

Вигго улыбнулся и, нежно проведя ладонью по волосам Хэддока, медленно отошёл к окну. Хэддок скосил взгляд в сторону, улыбнувшись. Он привык к этому жесту. Да, Гримборн знал о нём слишком много, даже непозволительно много. И то, что это прикосновение, первое прикосновение Вигго к Иккингу, нравится юноше больше всего на свете… Тоже знал.

— Посмотри-ка, у нас гости.

— Неужели воскресший из пепла Кроган? — фыркнул Иккинг.

Вспомнив, как вместе с Вигго они вели внутреннюю войну против таинственного покупателя с Севера и Крогана, Хэддок невольно передёрнул плечами. Конечно, вместе им удалось отправить на тот свет Йохана вместе с кораблём, а после и расправиться с Кроганом… Но всё это они делали так, что никто не догадывался о том, кто именно уничтожает корабли охотников и подрывает их базы, помогая наездникам. Вигго был гением, стратегом и игроком, а Иккинг много знал, плюс тоже не уступал в сообразительности. И вместо спокойной жизни в другом Архипелаге они решили избавиться от своих врагов до самого последнего. До того самого покупателя с Севера, чем и были заняты уже второй год.

— Хуже.

— Что может быть хуже Крогана?