И действительно. Гримборн выглядел так, будто прошёл огромными шагами через целую жизнь, от начала и до конца, и познал всё на свете, а сейчас, оглядываясь на мир, чувствовал умиротворение от того, что больше никогда не вернётся в ту суету. Слишком открытое, свободное было лицо у Вигго в этот момент. Будто он дышал запахом целых полян незабудок и ловил звёзды руками в реке глубокой ночью, сидя под лунным светом. Сравнение для Вигго странное, да. Но только оно могло объяснить Иккингу в тот момент, почему ему кажется, что Гримборн ведёт себя слишком странно. Может, потому, что охотник как бы переродился. Погиб, осознавая, что был не прав по отношению к драконам… И воскрес, благодаря Иккингу, с новой верой в новый мир, который с благосклонной улыбкой открыл перед ним свои двери.

Только… Почему цветы? Почему не слова, не какие-либо реликвии, которыми раньше викинги благодарили своих спасителей? Почему именно цветы Вигго положил на стол рядом со спящим Иккингом, причём такие аккуратно сорванные?

Но все вопросы раскололись на частицы, когда Иккинг сквозь задумчивость почувствовал прикосновение чужой ладони к своим волосам. Замерев, Хэддок боялся сделать лишнее движение, посмотреть назад, скосить взгляд в бок. Губы пересохли от волнения, и до жути захотелось их облизнуть, но Иккинг сдержался. Пальцы Вигго перебирали пряди волос Хэддока медленно, но уверенно. Как будто в отстранённой задумчивости Гримборн смотрел на свою ладонь, погружающуюся в каштановое море, и продолжал молчать.

Хэддок почувствовал, как внутри что-то скручивает его сердце и кидает на дно живота. Дрожь прошлась по всему телу от этих лёгких, но таких приятных касаний… Никто, ни разу, никогда ещё так его не касался. И это сводило с ума, потому что нравилось.

— Вигго? — неуверенно протянул Иккинг, всё ещё боясь повернуться и краснея, сам не зная, от чего.

Гримборн ничего не ответил, не убрал ладони, не бросил грубости. Он просто усмехнулся, тихо, глухо и произнёс:

— Теперь можешь считать, что я забыл о том моменте, мой дорогой Иккинг.

Хэддок захотел провалиться под землю, расколоться и рассыпаться, лишь бы Гримборн выкинул из памяти, как юноша дёрнулся на этих словах. Лишь бы не слышал, как глухо застучало сердце о рёбра, грозясь выбить их совсем. Но ничего не произошло, и всё осталось прежним. Кроме одного. Вигго всё-таки опустил ладонь. Ниже. Проведя пальцем по шее Хэддока, вдоль позвонков, заставляя юношу потерять всякую связь с реальностью, выпрямиться под этим касанием… И отстранился, поднимаясь с земли.

Оставляя после себя лишь громко бьющееся сердце Иккинга.

Комментарий к Кинжал под сердце

Сначала этот фф должен был быть миди, но он превратился в мини, похоже. Просто я решил ограничится одной сюжетной линией, а не тремя, чтобы фанф был законченным.

Простите за то, что не отвечал на отзывы — вообще закружился в ворохе проблем.

Но отзывам всё равно буду очень рад)

========== Задыхаясь под звёздами ==========

— И что ты собираешься делать дальше?

Вопрос долго оставался без ответа. Иккинг сидел за столом, сложив руки перед собой, и не смотрел в глаза Вигго, сидящему напротив. Ему казалось, что если он посмотрит на Гримборна, то тот мгновенно поймёт всё, что творилось в душе у Хэддока… А этого ему не очень хотелось.

Вигго задумчиво смотрел на жидкость в кружке, дымящую запахом свежего чая. Иккинг не знал, как так получилось, но после того прикосновения у пропасти он решил, что будет делать вид, что ничего не произошло. Неосознанно, даже не рассуждая. Это оказалось намного труднее, чем он думал сначала. Потому что произошло.

В тот момент Иккингу показалось, что его касается сам ветер, с которым он любил играть, паря в небесах на Беззубике. Это было… Странно. Очень даже странно. Хэддок понимал, что такие касания со стороны друзей или врагов не идут… Но до сих пор не хотел этому верить. Пытаясь найти объяснение, почему Вигго вдруг вздумал зарыться ладонью в его волосы, Иккинг отвергал самое очевидное, подсознательно отвергал. Те касания… Они были больше, чем просто приятны. Хэддоку жутко хотелось, чтобы Вигго коснулся его ещё раз, но он боялся этих мыслей. Просто потому, что это было дико. Хотя бы по отношению к Астрид.

И вдруг Иккинг обнаружил что-то очень необычное глубоко внутри. Всегда, когда он думал об Астрид, в нём разливалось чувство необычайного тепла, жара, нежности… А сейчас пустота. Только имя колотилось о разум, но не могло пробить неожиданно выросшую стену. Как? Хэддок попытался впустить Хофферсон в себя, но… Не смог. Точнее, не захотел.

— Наверное, отправлюсь к родным островам, — пожал плечами Вигго, и Иккинг не сразу понял, что тот отвечает на вопрос. — Хотя бы вспомню, как они выглядят.

— У тебя там родственники, да? — спросил Иккинг осторожно, так, чтобы голос не выдал странной тоски, которая прошлась по сердцу единой волной.

— Возможно, — задумчиво ответил Гримборн и отпил горячего напитка из кружки.

Иккинг кивнул. Просто чтобы поставить точку этому странному разговору, который получился каким-то слишком… Не таким. Словно за всеми этими словами скрывались совершенно другие. Словно всё это было неправдой, совершенной ложью. Но Хэддок ещё не мог понять, что… Что правда в этих фразах.

— Когда отправишься? — не удержался от вопроса Иккинг, смотря в сторону, на падающие на пол лучи луны.

— Возможно, утром. О ране смогу позаботиться сам, а Скрилл мне доверяет.

— Настолько, что даже убьёт током высоко над океаном, — хмыкнул Хэддок, в свою очередь, отпив из своей кружки и поразившись, насколько напряжённо прозвучала эта фраза.

— Что же, — неожиданно серьёзно произнёс Вигго и, поднявшись, добавил. — Так будет даже лучше.

Иккинг поперхнулся чаем, закашлявшись. Ошарашено уставившись на Гримборна, он еле сдерживался, чтобы не выругаться в голос. Хэддок тут возился, значит, с этим чокнутым, выхаживал, спасал от смерти, а он, оказывается, смерти ищет. Нет, раньше сказать нельзя было, да?

Вигго тихо рассмеялся и, покачав головой, направился в сторону двери.

— Ты куда?

— Поговорю со Скриллом.

С этими словами Гримборн снова исчез в ночи, оставляя Хэддока в совершенно смешанных чувствах. Ему хотелось кинуться за Вигго, спросить, зачем он только что намекнул о своём желании умереть, спросить, что это было за касание над пропастью… Но не смог. Просто остался сидеть за столом, сжимая в пальцах кружку и закусив губу.

Ему не хотелось отпускать Вигго. Мысль, что через несколько часов они, возможно, расстанутся навсегда, не давала покоя. В голове кружился ураган, в памяти те прикосновения, взгляд чёрных глаз… О, Тор… Боги.

Хэддок схватился за голову, покраснев чуть ли не до самых ушей. Он вдруг осознал, что с ним происходит, и от этого ему не стало легче. Вот ни капли не стало. Наоборот. Стало дико страшно, но ещё больше — стыдно за самого себя. Так стыдно, что юноша готов был провалиться под землю.

Вигго стал для Иккинга слишком дорог… Нет, не так. Иначе. Иккинг влюбился в Вигго. Если так можно назвать то чувство внутри, которое теребит его, когда он смотрит на хладнокровного охотника… Если так можно назвать то, что заставило его коснуться губ Гримборна. То, что заставило чуть ли не умереть прямо там, над пропастью, под его касаниями. Эта мысль так резанула по разуму, что, казалось, секунда и из ушей хлынет кровь…

Чтобы не задохнуться в пещере, Иккинг, дрожа всем телом, выбежал наружу и кинулся прочь, убегая по тропинке… Даже не смотря куда. Ветер свистел в ушах, на глаза наворачивались слёзы. В сердце что-то рвалось и заставляло задыхаться от боли. Но не от физической, нет. А от той, что в тысячи раз сильнее, и которую невозможно залечить бинтами или травами. Просто он не выдержал, не смог выдержать того, что творилось в нём. Он хотел побыть один, выпустить демонов наружу. Пусть улетают…

Обессилев от долгого бега, Хэддок упал в траву, не двигаясь и сотрясаясь от беззвучных рыданий. Да, он рыдал. И это было ещё более стыдным, нежели влюбиться в бывшего врага. Да как, как?! Когда он смог привязаться к Вигго? Ведь он же любил Астрид…