– Да я в порядке, – сказала она Дейви, после того как та закрыла дверь. Вытащив салфетку из коробки на столе, она вытерла глаза и высморкалась.

– Мне кажется, Дэмьен считает, что я вру.

– О чем? – спросила Дейви, опускаясь в кресло напротив письменного стола.

– О своей избирательной потере памяти.

– Правда? Он так и сказал?

– Не совсем. Это скорее ощущение.

– Забудь на минутку о том, что ты думаешь, и что ты думаешь, что он думает. – Дейви помахала перед собой руками. – С чего бы ты стала изображать такое? В этом нет никакого смысла.

– Именно.

– Не надо так себя мучить. Вы со всем разберетесь и справитесь, когда сможете. И память вернется. Нужно только время. – Дейви поджала под себя ноги. – Знаешь, я же навещала тебя в больнице.

– Когда? – спросила Элла, присаживаясь на край стола.

– Хммм… Дай подумать. Пять дней назад.

– Какой я была?

– Несчастной. И Дэмьен тоже. Вы оба были в шоке.

– Это объяснимо. – Опустив взгляд, Элла заметила, что ее педикюр поблек и облез.

– Твоя беременность не была запланированной, – тихо сказала Дейви.

– Что?

– Я же не знаю, сколько и что ты помнишь. Но я подумала, ты захочешь знать это.

У Эллы забилось сердце.

– Но Дэмьен хотел Саймона, да?

– Да, он был в восторге.

– Это хорошо, – Элла с облегчением выдохнула.

– Но… Он не сразу свыкся с этим. Это то, что ты мне рассказывала.

Элла пожевала губу, возвращаясь в уме к реакции Дэмьена на ее амнезию. «Ты не должна была забыть его!» – воскликнул он. Почему он сказал именно так?

– Я ничего не говорила в больнице? Что-нибудь странное?

Дейви нахмурилась:

– Типа чего?

Элла помотала головой, не понимая до конца, почему фраза Дэмьена показалась ей странной, и как объяснить это Дейви, не произведя впечатления ненормальной. В конце концов, Дэмьен мог просто быть в шоке и не отдавать отчета в своих словах.

– А что ты знаешь об аварии? – спросила она вместо этого.

– Только то, что сказал мне Дэмьен. – И Дейви повторила ту же историю, которую Дэмьен рассказал Элле утром.

– И больше ничего?

Дейви покачала головой:

– Я так понимаю, аварию ты тоже не помнишь.

– Нет. – Но у нее было ощущение, что они с Дэмьеном поссорились перед этим. Она спросила об этом у Дейви.

– Если и так, ты мне не говорила.

Из-за двери Элла услышала смех. Музыка, звучащая из динамиков в ее кабинете, вдруг остановилась.

– Пришло время игры! – прокричал им Эндрю.

Дейви застонала и глубже зарылась в кресло. Элла же была рада, что у Дэмьена улучшилось настроение.

– Пошли. Будет весело. – Элла подумала, что сможет как-то использовать безумный вечер с «Картами против человечества». Соскользнув со стола, она потрепала Дейви по коленке.

– Ладно, – пробурчала та, поднимаясь. – Только чтоб это не было снова «Изучение котят». Я отказываюсь еще раз чесать живот твоему братцу.

– Ты не должна была делать это в буквальном смысле.

– Но он наврал, что такие правила.

– Если тебе повезет, сегодня он тебе помурлыкает.

– Иди к черту.

На следующее утро Элла проснулась со смутным воспоминанием, как Дэмьен целовал ее на прощание.

– Постараюсь вернуться пораньше, – прошептал он. Но за его мягким тоном скрывалось беспокойство. Перед сном он прочел письмо от своего вице-президента по продажам. От них собирались уйти Imperial Properties, компания по торговле недвижимостью национального значения.

Элле не хотелось, чтобы Дэмьен уходил. Она предпочла бы провести день в постели в его объятиях. От обезболивающих хотелось спать. Но после недельного отсутствия ему было необходимо появиться в офисе и зайти в отдел продаж. Нужно было выяснить, что происходит с Imperial. Так что Дэмьен ушел еще до рассвета, пообещав принести ей к ужину стейк из ресторана «Стейки и отбивные Боба». Элла любила их стейки.

Элла вскипятила воды и заварила кофе, но завтракать ей не хотелось. Аппетит, похоже, снова пропал. С чашкой кофе в руках она прошла в свой офис, не переодев смятую ночную рубашку и потрепанный махровый халат. Она была готова погрузиться в работу, радуясь возможности отвлечься. Дэмьен оставил дверь в детскую закрытой, за что Элла была ему благодарна. Было проще думать, что там все еще гостевая комната, которая пуста по совершенно другой причине – в доме нет гостей, а не детей.

Она со стоном опустилась в кресло и поставила чашку на стол. Там лежала белая коробка Айфона, перевязанная серебряной лентой, поверх которой была записка от Дэмьена.

Заряжен и настроен. Не смог найти такой же чехол, так что купил несколько. Они в пакете на полке. С любовью, Д.

Элла развернулась на кресле и заглянула в пакет. От эмоций у нее перехватило горло. Прошлая неделя была для Дэмьена совершенно ужасной. Одной из худших в жизни. И все же он подумал и нашел время, чтобы купить ей новый Айфон вместо разбитого. Господи, как она любит его.

Один из чехлов был похож на тот, что был у нее раньше, с рисунком совы. Она распаковала чехол и включила телефон. Там было все, что сохранилось после последнего бэкапа прошлого аппарата, вся старая почта и сотни новых писем. Ее ящик для голосовых сообщений был переполнен, за прошлую неделю скопилось множество неотвеченных звонков, которые нужно просмотреть. Дэмьен даже синхронизировал телефон с ее облаком. Все настройки были те же самые.

Она расплакалась. Сглатывая слезы, она рассмеялась сама над собой, рыдающей над дурацким телефоном. Но это был не просто телефон, а телефон, который купил ей муж, пока она лежала, прикованная к больничной койке. Вот так.

Она послала ему сообщение: «Спасибо тебе».

Он не ответил, но она и не ожидала этого, учитывая, как сильно он занят. Ей тоже было бы неплохо заняться делом.

Включив компьютер, она открыла почтовый ящик и чуть не упала с кресла. Семьсот пятьдесят восемь неотвеченных писем. Ей будет чем заняться. Но вместо того чтобы просмотреть их, она открыла самое свежее письмо от Ребекки, своего редактора. Присланный ею изящный букет из белых лилий и садовых роз, который Дэмьен забрал из госпиталя, стоял тут же, на каминной полке. Ребекка могла быть жестким редактором, но она же всегда готова была поддержать Эллу, и это было не просто так. Элла была одним из основных авторов Люкс Авеню. Она никогда не пропустила ни одного дедлайна и не собиралась делать этого впредь, невзирая ни на какую потерю памяти.

Письмо от Ребекки пришло сегодня с утра.

Отдыхай и позвони мне, как сможешь. Целую, Ребекка.

Элла тут же позвонила ей.

– Я сказала, как сможешь, а не как только выйдешь из больницы, – Ребекка подняла трубку после второго звонка.

– Но я в порядке, – возразила Элла.

– Я знаю из надежного источника, а именно от твоего мужа, что доктор предписал тебе двухнедельный отдых. Вот тогда и звони. Если понадобится больше времени, не волнуйся. У меня есть для тебя несколько заданий, и я хочу, чтобы ты была для них в самой лучшей форме. – Ребекка, как всегда, говорила со скоростью тысяча слов в минуту, и спорить с ней, когда она была в таком настроении, было бесполезно. Со вздохом Элла глубже уселась в кресло.

– И да, Элла, – голос Ребекки смягчился. – Дэмьен мне все рассказал. Мне очень жаль, что так получилось с ребенком.

– Спасибо, – ответила Элла, выпрямляясь. Интересно, что именно рассказал ей Дэмьен? Знает ли Ребекка о ее амнезии?

– Что он еще говорил? – спросила она.

– Не очень много. Мы недолго разговаривали, это было через день после аварии, и больше он мне не звонил.

Отлично. Ребекка не знала про амнезию, и Элла хотела, чтобы это так и осталось. Незачем давать ее редактору повод усомниться в ее возможностях и отдать ее задания кому-то другому.