— Но как так можно? Она же не знает, как все было на самом деле! Ведь так? — сыпала вопросы Лика.

— Разумом может и нет, хотя мы пытаемся до нее достучаться, — ответила Эрика. — Но тело помнит все. Ее глаза повреждены, позвоночник переломан, так что если и очнется, то останется инвалидом на долгие годы, врядли её будет волновать личная жизнь.

— Если, конечно, не позволит мне ей помочь, — перебила ее Мила. — Да если она очнется, то и сама прекрасно сможет восстановиться!

— Вопрос только в том, захочет ли, — проговорила Вита.

— А почему нет? — спросила Лика.

— В этой аварии она потеряла еще кое-что. И это будет для нее настоящим ударом, — поникла Эрика.

— Ты о чем? — не поняла подруга.

— Она была беременна, срок совсем маленький, и скорее всего Люлю об этом еще не знала, а теперь она больше не сможет иметь детей, и если выживет, это точно ее убьет, — подытожила весь этот кошмар наяву Эрика.

Словно ребёнок, спала безмятежно,

Вот я проснулась — и что же теперь?

Где-то внутри умирает надежда,

А за тобой закрывается дверь….

«Боже мой! Этот писк меня с ума сведет» — думала я, слушая монотонное попискивание каких-то приборов, — «Это просто невыносимо».

— Лия? Ты меня слышишь? — прорвался знакомый голос через этот дурацкий писк.

— Что это за писк? Я что, в больнице? — вместо ответа спросила о насущном.

— Да, в больнице. Ты помнишь, что произошло? — спросила девушка.

Сознание тут же стало подбрасывать картинки последнего дня. Все было как наяву, слишком ярко, слишком четко.

— Лучше бы не помнила… — отозвалась я. — Ты не могла бы включить свет? Мне ничего не видно.

— Боюсь, это тебе не поможет, — тихо вздохнула подруга.

— Это еще почему?

— Ну, хотя бы потому, что сейчас 11 часов утра и комната заполнена солнечным светом, — съязвила это коза.

— Ха, ха, ха! Очень смешно! Я же прекрасно вижу, что здесь темно! — возмущалась я пуще прежнего.

— Нет, не видишь. Твои глаза серьезно пострадали в аварии, так что прости, но это не шутки, — вздохнула подруга.

- То есть ты хочешь сказать, что не стоишь сейчас у окна? А тот силуэт и лунный свет, который я вижу, просто плод моего воображения? — решила уточнить ради интереса и понять для чего этот стёб.

— Не поняла?! Ты меня видишь? Сколько пальцев я показываю? — не могла поверить свои ушам девушка.

— Мила, ты серьезно? Здесь темно и я вижу только твой силуэт. Включи уже, наконец, свет, — вспылила всё-таки я.

— Нужно сообщить Эдуарду Владимировичу! — выбегая из палаты, прокричала девушка.

— А свет?! — крикнула ей вдогонку. — Ну, просто замечательно! Я вообще-то старая больная женщина, мне угождать должны.

Спустя бесконечное количество минут, проведенных за разговорами и анализами, я, наконец, получила ответы на возникшие вопросы.

— Ну что ж, кое-каких результатов нам все-таки удалось достичь, — начал объяснение доктор Литвинов. — Мне удалось вывести вас из состояния комы. Далее, судя по всему, вы начали сами постепенно восстанавливать свое физическое состояние. Глаза, как и позвоночник, были серьезно повреждены, но уже реагируют на свет. Реакция, конечно, очень интересная, но это все же лучше, чем ничего. Передвигаться и самостоятельно садиться вы не можете, хотя это и так понятно.

— Что значить, прошло много времени? — решила уточнить. Ведь, как мне казалось, прошло от силы пару дней.

— Это значит, дорогая, что ты была без сознания 10 месяцев. На дворе сейчас май, — ответила ей Лика. После аварии, они оговорились дежурить у меня по очереди и сейчас уже находились в полном составе.

— Нет. Нет, нет, нет! Я не могла так надолго выпасть из реальности. Почему вы раньше меня оттуда не вытащили? — начала задыхаться от негодования. У меня же столько дел было запланировано.

— Ты нам этого не давала. Так что все наши попытки были тщетны, — вздохнула Вита.

— Зашибись… Надо было оставить меня там, — огрызнулась я, закрывая глаза, чтобы не видеть даже их очертаний, настолько стало тошно.

— Ну, уж нет, милая моя! Так просто тебе от нас не избавиться! — зашипела Мила. — Ты еще не уладила один вопрос.

— Какой еще вопрос? — удивилась я.

— Который навещал тебя пару раз, пока ты тут мирно спала. Тоже мне, спящая красавица! — фыркнула блондинка.

— Леон был здесь?! — чуть не подпрыгнула на кровати, распахивая глаза, будто от этого я сразу всё увижу. — Этот слизняк посмел приблизиться ко мне, пока я была без сознания?!

— Представь себе. И не только он, — ответила чуть тише Мила, опасаясь дальнейшей реакции.

От этих слов сердце в груди сдавило с такой силой, что казалось, оно вот-вот лопнет и разлетится на миллион осколков. Сознание услужливо подкинуло картины из парка.

— А он здесь что забыл? — сквозь стиснутые зубы прошипела. Имени вслух произносить не стала, слишком много боли сейчас скопилось и любое упоминание о нем грозилось вылиться в истерику и захлебнуться от непролитых слез.

— То, что ты тогда видела, было подстроено специально для тебя этой маленькой дрянью. Но можешь не переживать, близко к тебе ни он, ни она не подойдут. Уж я об этом позабочусь, — ответила Мила.

— Избавьте меня от подробностей, мне сейчас это совершенно не интересно, — выдавила из себя, возвращаясь в состояние «мне на всё пофиг».

Дни проходили по одному и тому же сценарию. Пробуждение, умывание, завтрак, процедуры и очередные анализы и проверки, обед, прием гостей, ужин и сон. Уже ночью, когда все, наконец, оставляли меня в покое, я вновь обращалась к своей стихии и подолгу смотрела в окно. В этой форме я могла видеть все, как и раньше, а не просто темные силуэты. Эти ночные похождения постепенно начали отражаться и на моей физической форме. Организм восстанавливался, медленно, но очень уверенно. Главной задачей для меня сейчас было встать на ноги, во что бы то ни стало.

— Дорогая, ты не могла бы надеть очки? Твои и без того красные глаза очень сильно напрягают, — не выдержала, наконец Лика. — Мне пока трудно привыкнуть к твоему настоящему цвету глаз, а тут ещё и белок весь кровавый… Я, конечно, люблю ужастики, но сейчас ощущение, что я попала в один из них. Прошел почти месяц, а лечение так и не помогает…

— Даа, видок у меня паршивый, — согласилась с подругой, надевая протянутые очки,

— но сейчас меня волнуют больше ноги, нежели глаза.

— Как ты можешь так говорить?! Без зрения ты не сможешь полноценно работать. Как же твои будущие заказы? — не унималась подруга.

— Видеть я могу, а чтобы скрыть красный цвет радужки достаточно надеть линзы. С ногами такого не провернешь, ходить сейчас я могу только в нематериальном виде, врядли клиенты это оценят. Да и спалить магазин не хотелось бы, всё-таки на стул не присядешь, — вздохнула я в ответ.

— Да, ты, наверное, права, — согласилась Лика. — Когда же это законч… Ты это видела?!

— Зачем же так орать? Видела что? — спросила подругу, затыкая чуть не оглохшее ухо.

— Твоя нога! Она шевельнулась! — не могла успокоиться подруга. — Ну ка попробуй еще раз.

Я откинула одеяло, и мы уставились на мои ноги. Первые несколько попыток не принесли никаких результатов. Сколько не концентрировалась, ноги по-прежнему оставались неподвижны.

— Так, успокойся и расслабься, — скомандовала Свистулька. — У тебя на лице видно как ты об этом думаешь. Это же так же естественно, как дышать. Просто возьми и сделай, а не гипнотизируй свои ноги.

— Нет, ну вы посмотрите какие мы умные! — не выдержала я нотаций. — Было бы это так легко, я бы уже была дома.

— Ну, вот видишь! Все не так и сложно, — улыбнулась подруга.

Я не стала ей ничего отвечать, а посмотрела на другой конец кровати. Ног там уже не было, в порыве негодования я смогла подогнуть их под себя и сейчас сидела на них.

— Что за… Как? Я ведь даже не заметила, как сама сдвинулась с места, — опешила я.