— Именно так.

— В таком случае должен сказать, что вы жестоко ошибаетесь. Мне хорошо известно, что Ота Окума готова отдать за меня жизнь. Если она действительно на пароходе, то разве только для того, чтобы также позаботиться о моей безопасности… Но почему же я до сих пор ее ни разу не видел?

— Она не выходила из своей каюты с самого отплытия.

— Вы говорите, она путешествует с прислугой? Много ли у нее прислуги?

— Всего три человека: одна женщина и двое мальчишек.

Ник Картер взглянул на часы.

— Где находится каюта Ота Окума? — осведомился он.

— Как раз на противоположной стороне.

— Я сейчас же пойду к ней, — заявил Ник Картер. — Но после беседы с гейшей я хотел бы еще раз повидать вас. Как ваше имя?

— Ханчу, — ответил японец.

— Так вот, Ханчу, вы меня поняли?

— Понял, мистер Картер.

* * *

Сыщик тихо постучал в дверь каюты, где, по словам тайного агента, находилась Ота Окума.

Дверь приотворилась, и в проеме показалось лицо японки.

— Я хочу видеть твою госпожу, — сказал Ник Картер по-японски, — передай ей, что с ней желает поговорить Ник Картер.

Японка молча отворила дверь и предложила сыщику войти.

Оказавшись в каюте, Ник Картер сразу увидел красавицу-гейшу, полулежавшую на кушетке. Когда он вошел, девушка вскочила с кушетки, опустилась, по японскому обычаю, на колени со скрещенными на груди руками и поклонилась так низко, что лбом коснулась пола.

— Почему ты поступила так легкомысленно, Ота? — мягко спросил ее Ник Картер, а затем помог гейше подняться. — Зачем ты поехала в Йокогаму и села на этот пароход? Ведь твое место в императорском дворце!

Уступая просьбе сыщика, Ота Окума снова села на кушетку. Ник Картер опустился на стул рядом с ней и спросил:

— Откуда тебе стало известно, что мне угрожает опасность?

— Я подслушала беседу микадо с генералом Лакатира, — ответила она, не сводя с него глаз, — но и без этого я была уверена, что тебе угрожает опасность. Я слишком хорошо знаю коварного Мутушими. Человек, у которого столько приверженцев-самураев, не уйдет в царство теней, не отдав распоряжение отомстить за себя.

— Допустим, что все так, — спокойно согласился сыщик, — но чем же ты можешь быть мне полезна? Не лучше ли было бы, если бы ты вовсе не уезжала из Японии?

— Мое место там, где находишься ты!

— Не знаешь ли ты кого-нибудь из так называемых мстителей? — спросил Ник Картер.

— Увы! Я знала только Логи, который покончил жизнь самоубийством, поскольку несколько раз видела его в свите Мутушими…

— Но, может быть, ты все-таки подозреваешь кого-то?

— Да! Но у меня нет никаких улик, а есть только подозрение.

— Расскажи мне, кто это, — попросил Ник Картер, — весьма возможно, что ты права.

— Этот человек в настоящее время служит в тайной полиции, но я точно знаю, что он — один из самураев Мутушими. Зовут его Ханчу.

Ник Картер был вне себя от изумления.

— Однако все это в высшей степени странно! — воскликнул он.

— Почему? — спросила гейша.

— Да потому, что ты обвиняешь его, а он — тебя. Всего лишь несколько минут назад он сообщил мне, что ты находишься на пароходе, и указал мне твою каюту. Но еще до этого он сказал, что подозревает тебя в злом умысле по отношению ко мне.

— Это меня нисколько не удивляет, — спокойно сказала Ота Окума, — и я, кроме того, уверена, что для отвода глаз он постарается доказать тебе, что печется о твоем благополучии.

— Он уже успел доказать это, — ответил Ник Картер. — На моих глазах он нашел в моей постели стальную, сплошь покрытую шипами вещицу. По его словам, шипы были отравлены. Затем он нашел еще два таких же предмета на нижней койке.

— Слушай меня, — произнесла Ота Окума, — если бы этот человек был искренен и на самом деле хотел услужить тебе, то он еще задолго до твоего прихода успел бы обыскать постели и бросить эти штуковины за борт, никому об этом не говоря. Но, судя по твоим словам, нет никакого сомнения в том, что он точно рассчитал время, когда ты пойдешь к себе, с тем только, чтобы обнаружить эти предметы в твоем присутствии. Теперь он, в надежде на то, что ты ему веришь, будет ждать удобного случая, чтобы исполнить свой долг и убить тебя. Остерегайся этого человека!

— Но позволь, Ота, как же так? — возразил сыщик с сомнением. — Ведь он состоит на службе в тайной полиции…

— Да, но я уже сказала тебе, что он душой и телом предан Мутушими. Его предки и он сам служили у барона, и он пожертвует жизнью, чтобы отомстить за своего господина.

— Похоже на то, — задумчиво произнес Ник Картер, — будто вся команда и все пассажиры представляют собой две враждебные партии: одна только о том и думает, чтобы прикончить меня, а другая меня охраняет.

— Я могу сказать одно, — проговорила гейша, — поскольку не хочу напрасно обвинять Ханчу: если он получил непосредственные распоряжения от самого микадо и не имеет инструкций от Мутушими, то он исполнит волю императора и не тронет тебя. Поэтому тебе следовало бы узнать, кому он, собственно, теперь служит, так как от этого зависит многое, если не все.

Ник Картер встал, чтобы уйти, но Ота Окума удержала его за руку.

— Ты простил меня, — спросила она, — за то, что я последовала за тобой?

С улыбкой на устах он взглянул на девушку и сказал:

— Я жалею, что ты совершила необдуманный шаг, но не сержусь на тебя. Хотя нас обоих это ставит в крайне неловкое положение. Так или иначе, ты должна на этом же пароходе вернуться в Японию.

— Прости меня, но я этого сделать не могу, — произнесла гейша, глядя в глаза сыщику, — если мстители не убьют тебя по дороге, то они сделают это в Нью-Йорке. А если ты не будешь жить, то и я хочу умереть!

Ник Картер по глазам девушки видел, что она говорит совершенно искренне. Но он притворился, что не понял ее последней фразы, и сказал:

— Нет, Ота! В Америке тебе оставаться нельзя, ты должна немедленно вернуться в Токио, в императорский дворец.

— Я не могу это сделать, — возразила она со слезами на глазах. — Даже если бы я и хотела вернуться, то теперь уже не могу, поскольку сожгла за собой все мосты. Во дворце всем известно, что я последовала за тобой; моя родина, мои родственники и друзья — все для меня потеряно навеки. Я останусь в Америке и буду твоей рабой!

Ник Картер был глубоко тронут таким самопожертвованием, но не подал вида.

— Но ведь это немыслимо, — решительно заявил он, — я не могу взять тебя с собой в Америку. Наши нравы не имеют ничего общего с нравами и традициями твоей страны.

— Я не буду обременять тебя своим присутствием, — ответила девушка, — но только возьми меня с собой, позволь мне находиться рядом. Я должна знать, что ты жив. Я охотно готова работать день и ночь и исполнять все твои приказания. Я буду предвосхищать все твои желания…

Ник Картер ухватился за эти слова.

— Если так, — сказал он, — то я спрашиваю: готова ли ты на самом деле исполнить любое мое приказание?

— Готова!

— В таком случае я доверяю тебе письмо, которое ты должна будешь лично передать микадо. От этого письма зависит многое. Я поговорю с капитаном и заплачу за тебя и твою прислугу, чтобы вы могли отправиться в обратный путь.

Ота Окума разразилась рыданиями и закрыла лицо руками. Но она быстро оправилась.

— Я повинуюсь тебе, — тихо произнесла она, — как это ни тяжело для меня.

— Я знал, что ты сделаешь это, — ответил сыщик. — Завтра мы об этом еще поговорим.

С этими словами Ник Картер вышел из каюты.

* * *

Пока сыщик находился в каюте у гейши, погода резко изменилась.

Еще за полчаса до этого светила луна и ярко сверкали звезды, а теперь небо заволокли свинцовые тучи. Стало темно. В воздухе воцарилась жуткая тишина, как всегда бывает перед тропической бурей.

На палубе никого не оказалось. Стулья были убраны, а все предметы, которые могли быть унесены волнами или бурей, крепко-накрепко привязаны.