Мне определенно стоило принять душ, и чем скорее – тем лучше.

– У меня уже началась лекция по физике. Я еще в прошлом году просил мистера Чейни замолвить про меня словечко в деканате… Знаешь, я вроде как отличник и ботан, и все такое, – Билл неловко улыбнулся. – Он обещал мне, что мы обсудим это после первого урока в новом учебном году. Будет нехорошо, если я не приду на лекцию…

Он виновато посмотрел на меня, как будто вымаливая у меня прощения.

Наверное, сейчас он больше всего на свете хотел остаться со мной, но боялся того, что может упустить свой шанс и подорвать доверие мистера Чейни.

– Иди на свои занятия и не переживай обо мне. Я заскочу в душевую, а потом тоже побегу на лекцию. Наверное, Сэм и Питер меня уже обыскались.

– Ты правда не обидишься на меня, Элли?

Лицо Билла оставалось смущенным и даже немного расстроенным. Наверное, нам обоим стоило сейчас валяться в постели, не думая ни о чем. Обниматься, целоваться взасос и заниматься сексом весь день, а потом уснуть, измотанными и счастливыми.

Но мы были в колледже Нортбертон. И сейчас был учебный день.

– Нет, о чем ты, – я отмахнулась от его слов, широко улыбнувшись. – Если мы наплюем на учебу в самом начале года, то вылетим отсюда раньше, чем успеем друг другу надоесть.

Билл с облегчением выдохнул, а потом наспех застегнул свою рубашку и расправил ремень на штанах. Затем он подошел ко мне, снова обнял, тесно прижав к себе и поцеловал в губы. Его язык скользнул по кончикам моих зубов, нашел мой язык и нежно потрогал его.

– Мне правда жаль, Элли… – снова пробормотал он, когда наш поцелуй закончился. – Я найду тебя сегодня вечером и сделаю все возможное, чтобы исправиться.

– Беги уже, – поторопила я Билла, шлепнув его ладонью по бедру.

Он кивнул, махнул мне рукой на прощание, а затем скользнул за дверь. Несколько мгновений до меня доносился топот его поспешно удаляющихся шагов, а затем в конце коридора громко хлопнула деревянная дверь.

Несколько минут я оставалась одна, рассматривая спальню. На соседней кровати, в отличие от постели Билла, царил полный хаос. На не заправленной койке валялась куча смятой одежды, тетрадные листы с конспектами, пустые банки из-под газировки и даже эротические журналы для мужчин с раздетыми моделями на обложке. Часть этих же глянцевых фотографий украшала стену.

На фоне этого беспорядка вторая половина спальни, принадлежавшая Биллу, казалась пристанищем образцовой чистоты и аккуратности. Но изучать детально ее не было времени – я тоже торопилась.

Я вышла из комнаты Билла и огляделась. Наверное, душевые на этом этаже располагались там же, где и ванная комната для девушек этажом выше. Поэтому я двинулась в знакомом направлении. Стоило поскорее привести себя в порядок и последовать примеру Билла.

В мужской душевой было пусто. Все кабинки оказались открытыми, и нигде не было заметно ни души. Воспользовавшись этим, я проскользнула в ближайшую и прикрыла за собой хлипкую дверцу.

Лишь когда я выключила горячую воду, я поняла, что забыла прихватить с собой полотенце. В каждой душевой на стене был прикреплен дозатор с жидким мылом и шампунем, но вытираться здесь после банных процедур было нечем. Поэтому мне пришлось использовать вместо полотенца свой свитер и одеться лишь в белую майку из тонкого обтягивающего материала.

Когда я стирала катящиеся по спине капли, мне показалось, что где-то рядом прозвучали осторожные шаги. Но, прислушавшись, я уловила лишь звенящую тишину. Должно быть, кто-то из студентов просто вернулся за своими конспектами в спальню.

Я поняла, что ошиблась лишь тогда, когда распахнула дверь душевой кабины.

Прямо за ней стоял Конор, навалившись спиной на стену и скрестив руки на своей груди. Его лицо не выражало ничего, кроме равнодушия, но я догадалась о том, что он находился здесь все время, пока я вытиралась своим свитером. Наверное, именно его шаги я и слышала.

– Ты заблудилась, крошка? Женская ванна находится этажом ниже, – бросил он без какой-либо интонации.

– Вроде твоего разрешения я спрашивать не обязана, – отчеканила я, а затем поспешила покинуть душевые, проскользнув мимо него.

Неожиданно Конор вытянул руку и ухватил меня ладонью за плечо. Его глаза сверкнули странным блеском, но он тут же взял себя в руки и обрел свой прежний, безразличный вид. Я заметила, что с правой стороны кожа над его глазом рассечена. Его верхнее веко немного припухло, а на плече были видны свежие капли крови.

– Отпусти, Мейерсон, – произнесла я, стараясь сохранять самообладание.

– Куда-то спешишь? – он смерил меня своими наглыми зрачками с ног до головы. – Ах да, ты же у нас будущая миссис Уизли.

– Тебе-то что?

Я освободилась из его ладони, рывком подавшись вперед. Стоявший на одной ноге Конор пошатнулся, а затем распрямил второе колено, встав на обе ноги и наконец оторвав свои лопатки от холодной стены.

Он выглядел все таким же бесстрастным, но что-то подсказывало мне, что он просто старается не выдавать своей злости. Я лишь не могла понять, отчего он испытывает подобные чувства по отношению ко мне.

– Кстати, я встретил твоего дружка внизу. Он передавал тебе привет, – он внезапно шагнул вперед, и теперь его подбородок почти касался моего носа. – Мне вот стало любопытно, куда вы оба направлялись вместо того, чтобы пойти на занятия?

Я чувствовала аромат его терпкого одеколона и даже едва ощутимый запах цветочного мыла, исходящий от его кожи. Мы стояли так близко друг к другу, что наши тела фактически соприкасались. Но я не могла заставить себя сделать шаг назад и отступить, чтобы прервать эту странную и жуткую игру. И ощущала себя белым кроликом, угодившим в кольца удава. И его смертоносные объятия обхватывали меня все сильнее.

– Ты пожалеешь, если сделал ему больно, – тихо прошептала я дрожащим голосом, осознавая, как смешно прозвучали эти слова.

– Правда? – он наклонил свою голову еще ближе к моему лицу, и теперь его хрипловатый голос громко звучал в моих барабанных перепонках, а его светлые волосы касались моих горящих от стыда щек. – И что же ты можешь сделать мне, крошка?

– Я… – начала я и тут же умолкла, понимая, что мне нечего сказать.

Он просто играл со мной, стараясь заставить меня смущаться и испытывать неловкость. Ему нравилось понимать, какой слабой я была сейчас рядом с ним.

Стоя в тонкой майке на голое тело, сквозь которую просвечивали мои соски и сжимая в одной руке мокрый свитер, я ощущала себя маленькой добычей, забредшей в пещеру голодного хищника. Больше всего мне хотелось сейчас забиться в угол и спрятаться там от его понизительных желто-коричневых глаз и этого манящего, путающего мысли запаха, который источало его тело.

Я возненавидела этого человека по какой-то необъяснимой, неведомой мне причине, но, когда он оказался так близко ко мне, я чувствовала только свою слабость и неготовность бороться с ним.

Конор, как будто считывая мои мысли, внезапно схватил своими пальцами мокрую прядь моих волос. Через мгновение я ощутила, как вторая его ладонь легла на мою шею.

– Ты такая смешная, крошка. Мнишь себя взрослой, настоящей женщиной. Думаешь, что можешь что-то решать и обладаешь властью над другими людьми, – он дышал мне прямо в ухо, сжимая руку на моей шее все сильнее. – Но ты всего лишь маленькая шлюшка. Такая же, как и все здесь. Стоит мне щелкнуть пальцами, и ты снимешь с себя свою мокрую майку и сделаешь все, что я скажу. Потому что ты – всего лишь жертва…

Последние слова Конора я уже не расслышала. Его лицо скрылось за выступившими из моих глаз слезами.

Я знала, что все это было лишь его больной игрой. Но почему-то не могла заставить себя мыслить трезво. Его слова, как жгучий яд, проникали куда-то в глубину моего сознания, лишая воли.

Слезы обиды и гнева брызнули из моих глаз, а затем я услышала громкий крик Билла:

– Ты труп, Мейерсон!

Он ворвался в душевую как ураган и уже спустя долю секунды Конор лежал на спине, на мокром полу. По белым каменным плитам растекалась кровь, струящаяся из его разбитого носа. Билл навалился сверху, нещадно колотя кулаками противника. Но Конор даже не думал сопротивляться. Он продолжал неподвижно валяться на полу душевой, раскинув руки в стороны.