- Да пребудет со мной Мерлин, - прошептал он одними губами, поспешно выбегая из теплицы.

Лили Эванс хоть и была утонченной натурой, напрочь лишенной тяги к подобного рода шалостям, но за время тесного общения с группкой мародеров, успела кое чему научиться, а именно: если оба паршивца, так стремительно покинули насиженные места – жди беды.

Приблизившись к месту, где только что стоял этот чистокровный засранец, она обнаружила тлеющий в почве уголок серой коробочки, которую уже однажды видела.

«Вот черт» – выругалась про себя девушка, яростно откапывая картонку в надежде затушить ее самостоятельно.

Не замечая своих действий со стороны, староста гриффиндора, в данный момент, привлекала все больше нежелательного внимания, в том числе и преподавателя, так быстро вернувшейся на урок и сбитой по дороге ломящемся неизвестно куда Сириусом.

- Мисс Эванс, у вас какие-то проблемы? – грозно протянула профессор, подходя ближе.

- Да… То есть нет… Мне нужно… - не зная, как охарактеризовать случившееся, мямлила ученица, - Бежим!

Дикий крик студентки пронесся по теплице, гулко отскакивая от каждой стеклянной стены и на ходу вцепившись в воротник мантии женщины, она увлекла ее за собой в коридор, плотно прикрывая дверь. Всех спасти не удастся, но этот выбор – был меньшее из зол.

Раз…

Два…

Три…

Душераздирающий вопль обезумевших и потревоженных корней, наполнил густое пространство, прочно смешиваясь с судорожными всхлипами семикурсников. Воздух и вся атмосфера несколько раз взорвались, затем соединяясь снова, а конца этой какофонии безумства, казалось никогда не будет.

Сколько прошло времени Лили не знала: пять, десять минут, может быть меньше. Пришла в себя она уже в кабинете директора Дамболдора, с ватными тампонами в ушах (легко еще отделалась), а в соседнем кресле, гордо подняв голову восседал Сириус Блэк, положив обе руки на подлокотники.

Как всегда спокойный, не пробиваемый ни чем и крайне уравновешенный, директор то и дело прохаживался вдоль стола, изредка бросая на «виновников» случившегося косые взгляды.

- Я так давно работаю в Хогвартсе, что поверьте, меня ничуть не поразило содеянное сегодня, хотя признаюсь, что крайне удивлен, что в нем приняли участие Вы, - он ткнул длинным, костлявым пальцем в сторону Лили, а затем поправил съехавшие на нос половинки очков.

- Простите, директор. Это полное недоразумение, в которое я оказалась втянута по воле случая, - начала оправдываться староста.

- Дорогая, мисс Эванс, вам следует извиняться отнюдь не передо мной, весь седьмой курс на месяц застрял в больничном крыле мадам Помфри и это все в преддверии ЖАБА и подготовки к ней. Простят ли они то, что вы совершили? Сложный вопрос, но лично я могу сказать одно: отбывать наказание, ваш тандем будет лично у меня и я зорко прослежу за тем, чтобы каждый отработанный час показался крайней противоположностью от путешествия в «Сладкое королевство». Завтра в восемь часов вечера, вас ждет заброшенный кабинет зельеварения в подземельях слизерина и будет радушно встречать до тех пор, пока не засверкает первозданной чистотой и уютом, как в день основания школы. Все понятно?

- Понятно, - кротко отозвалась девушка.

- Ясно, - с вызовом бросил Бродяга и без разрешения направился к выходу, - первый раз что ли?

*

… - Ты просто невозможен.

- Я знаю.

- Предлагаю разделить зону деятельности, тогда каждый будет отвечать за свой участок работы, - ответственно относясь к наказанию, посоветовала гриффиндорка.

- А я предлагаю… - снова и снова откидывая надоедливые, длинные волосы с лица, - … помянуть наше с Джеймсом неудавшееся творение и оплакать его, как навеки утерянное.

Покопавшись в большой, коричневой сумке, он извлек наружу подаренную Аберфортом бутылку огневиски и под яростные протесты старосты, откупорил тугую крышку, сделав первый добротный глоток.

- Гадость редкостная… Будешь?

- Нет! – злобно отрезала собеседница, принимаясь за уборку, - И ты не будешь. Не хватало мне еще тащить тебя пьяным до башни.

- Ну не буду, так не буду, - равнодушно ответил Бродяга, делая повторный глоток, - да, наверное не буду, - третий и четвертый.

- Как я понимаю, ты не собираешься мне помогать отбывать ТВОЕ наказание? – грозно нависая над партой, прорычала Эванс.

«Какие классные сиськи. Просто потрясные» - неслись в голове, разрывая разум запрещенные потоки мыслей – «Теперь понятно, почему Сохатый за нее так держится».

- МОЕ наказание? – округляя глаза, переспросил Сириус, - а по-моему, это тебя застукали на месте преступления, откапывающую в земле навозные бомбы.

«Прекрасные, круглые, упругие буфера. Интересно, как они будут смотреться в моих ладонях? Нет! Это все адский алкоголь хозяина «Кабаньей головы». Это он виноват и хочет меня подставить».

- Моя милая Лили, - растягивая рот в хищном оскале, промурлыкал юноша, - давай поступим так: я буду задавать тебе всякие вопросы и если ты будешь отвечать на них честно – я в деле, а нет - и с места не сдвинусь. Идет?

Отчетливо понимая, что других вариантов добиться взаимности нет, девушка скрепя сердцем согласилась.

- Идет…

- Вот и чудесно… Ты когда-нибудь целовалась с Нюньчиком?

Грязная тряпка вывалилась из рук старосты, окропив темными брызгами подол ее юбки.

- Это что – шутка?

- Отвечай, или я останусь здесь, допивать то дракклово пойло, что судьба благосклонно вложила в мою сумку.

- Нет, - коротко и сухо, не интересно даже.

- Ну а хотела бы?

- Что за глупые вопросы? Конечно же нет!

- Он показывал тебе, что у него в штанах? … Хотя нет, другой вопрос, ведь там и нет то ничего.

- О-о, стоп-стоп! Я честно ответила уже на два твоих идиотских вопроса, а ты даже положения ног не изменил. Или я иду жаловаться на тебя декану, или милости просим к швабре.

Поднимая янтарную жидкость на уровне глаз, Сириус отметил, что одной бутылки, пожалуй, будет недостаточно, учитывая масштабы представленной работы, но с парты все же слез и лениво принялся за дело.

- Если бы Хвост предложил тебе встречаться, а ненаглядного Джеймса и в помине бы не было, ты приняла бы его щедрое предложение?

Закатав рукава до локтей и низко наклонившись к ведру с водой в котором купались, отмокая десятки колб и склянок, студентка с грустью вздохнула.

- В твоем списке только провокационные вопросы?

- Это не ответ, - «Зачем же она так наклонилась? Эта попка перед моим лицом, так и дразнит прикоснуться. Хватит. Стоп! Работаем, пьем и снова работаем»

- Если уж тебе так интересно, я скажу: Питер прекрасный парень и друг. Я никогда бы не стала с ним встречаться, но от этого мое отношение ничуть не меняется. И вообще, я всегда думала, что он дружит с вашей троицей под заклятием «Империус», как иначе объяснить все то, что он терпит, хотя бы от тебя.

Внимательно вслушиваясь в размеренную девичью речь, Бродяга сделал еще несколько больших глотков, от чего огневиски осталось ровно половина.

- Будешь? – и протянул ей бутылку, - сидеть то нам здесь еще долго.

Недовольно фыркнув, Лили отмахнула рукой предложение напиться и сама того не осознавая, вернулась в позу, крайне провоцирующую друга.

«Ох уж эти дамы… Почему они все не могут быть свободными, чтобы я беспрепятственно и не мучаясь совестью лапал бы их где хочу и когда хочу?»

- Итак, вопрос номер… Какой там у нас номер?

- Четыре, вообще –то.

- Ну вот видишь, как мы продвинулись. Глядишь в конце и до твоей тайной любви к Слизнорту доберемся. Будешь? – надежда найти собутыльника никак не хотела умирать.

- Я же сказала, что НЕТ! – закончив с одним стеллажом и переходя к другому, выругалась староста.

«Почему я раньше не замечал какая у нее гладкая и ровная кожа? Персиковая, на вид словно бархатная, чистая и ухоженная… А губы… Они такие полные, розовые, мягкие (скорее всего). Вот бы попробовать их на вкус. Эй, дружище, об этом нельзя думать. Пей и заткнись. Но как заткнуться то? Если в штанах все очень красноречиво отвечает на похабные мысли».