– Что, делать будем, Шакал?

– А сам, то как думаешь? Трупы, надо выгрузить да в рощу подальше от трассы отнести. Желательно чтобы с дороги их видно не было. Приступаем.

Снова послышались шаги, затем шорох одежд. Затем вдали, разговоры и ругань. Я лежал не двигаясь, я понял, что грабители вытаскивают трупы убитых детей и выгружают из фургона. Кто то из живых детей всхлипывал, кто-то тяжело дышал, больше я ничего не слышал, поднять голову и посмотреть я не решался, и лежал недвижимым. И тут чьи-то руки схватили меня за штанину и потянули к выходу.

– Хватай за руки его, – раздался голос.

Когда меня дотащили уже до дверей, еще один человек схватил меня за руки, и вдвоем меня понесли куда-то. По неровности почвы я понял что с автомобильной трассы мы сошли и идем по земле.

– Давай, раскачиваем и кидаем, на раз, два, три! – послышался голос.

– Раз, – меня качнули, – два, – еще раз. На слово «три», после раскачивания, двое человек державших меня за руки и ноги, внезапно отпустили меня и полетел в сторону упав на что то мягкое. Открыв глаза, я увидел, что приземлился я на кучу с трупами, остальных детей, чуть сбоку от меня лежали трупы двух полицейских. Я не смел шевелиться, все лежал и смотрел на трассу, куча с трупами располагалась недалеко от трассы, поэтому я мог с легкостью обозревать все происходящее. Один за другим мужчины в черных одеждах вытаскивали трупы из машины и складывали в кучу, рядом со мной бросили еще четверых человек.

– Шакал, пятеро живых, и один раненый, – обратился Бес, к человеку с автоматом.

– Приведи! – рявкнул Шакал.

Бес, пошлее в грузовик и за шиворот куртки выволок, корчащегося от боли ребенка. Шакал, приподнял его рабочую рубашку, всю залитую кровью, затем осмотрел внимательно осмотрел рану и сказал:

– Ранение в живот. Он уже не жилец. Пристрели его Бес!

Шакал отошел в сторону, Бес снова резко снял с плеча в дробовик и выстрелил ребенку в голову почти в упор. Голову ребенка разорвало на две части. И тут я не смог сдержать накатывающийся приступа рвоту, я почувствовал сильные спазмы в животе, но поскольку желудок мой был пуст, спазмы прекратились, оставив место головокружению. Убитого ребенка понесли к куче и бросили возле ее основания.

Затем между грабителями снова начались какие-то разговоры, до меня доносились лишь обрывки фраз:

– Садись за руль фургона!

– Хорошо!

– Может подожжем трупы, чтобы шатунам не достались?

– Совсем спятил? У нас только пять канистр с бензином осталось! А у нас еще фургон, который до города катить! Шатуны не наша проблема.

– Садитесь уже!

Все грабители расселись по своим бездорожникам , а один из них залез в кабину захваченного фургона. Через пару секунд все три машины тронулись в путь, оставив на трассе только три огромные лужи крови, и трупы людей, наспех сложенных другу возле друга, в лесной роще возле трассы. Вот так я и оказался живой в компании мертвых, в лесной роще, которая казалось уходила в бесконечную даль. Начинало темнеть, и вот теперь то, зловещее слово – «шатуны», по истине внушало мне нечеловеческий ужас.

Подул холодный ветер и заходящее за горизонт солнце закрыла темная туча. Я ощутил дрожь, холодную такую, неприятную и пакостную. Вот я стою в рубашке пропитанной чужой кровь, смотрю на автомобильную трассу, а за моей спиной лежат трупы убитых людей. И самое страшное что я просто не знаю что мне делать. Я как маленькая лодка, оказавшаяся посреди огромного океана в самый ужасный и непокорный шторм. Теперь я один, и кажется что даже самое малейшее дуновение ветра может меня сломать. Я прислушался, подошел поближе к трассе, посмотрел в разные ее стороны, но ничего увидеть или услышать мне не удалось, трасса видимо посещалась машинами весьма редко. Все что я мог слышать в данный момент это шелест листьев, колыхаемых ветром.

Наверное около часа я брел бесцельно по трассе, куда-то назад, в направление откуда мы приехали. Начинало холодать, ветер стал более и более сильным. Солнце постепенно садилось за горизонт, и землю обволакивал дрожащий сумрак. Мне стало страшно. Но это был не такой «кричащий» страх от которого хочется просто броситься и бежать прочь, нет, это уже был другой страх, страх человека обреченного на смерть, страх неизвестного, страх «медленно заползающий тебе в душу и пожирающий изнутри». Все что я боялся это смерти, возможно она будет ужасной, возможно внезапной, возможно медленной и мучительной. Так в полутьме уходящего дня я брел вдоль трассы, с опаской посматривая на рощи деревьев. С наступлением ночи мне стало очень холодно, холодный ветер кажется продувал меня насквозь, тем более что рубашка вся мокрая от крови так и не успела высохнуть, что доставляло мне невыносимы страдания. Казалось, что беспощадный ночной холод медленно обволакивает все мое тело и ядовитым туманом заползает мне в душу, подавляя волю и нашептывая мне ужасные и безумные мысли.

И тут вдалеке, как раз в том месте, где лесная роща редела я смог разглядеть что-то вроде деревянной постройки или какого-то полуразрушенного дома. Я сошел с трассы и помчался туда, в надежде найти теплое место для ночлега. Потому что эту ветреную и холодную ночь на открытом воздухе мне пережить было бы очень сложно. Я шагал по высокой траве, обходя деревья, смотря вдаль на деревянную хижину, и пытаясь понять что же это за постройка. По мере того как я подходил ближе и ближе, я мог видеть контуры других хижин, а также огромное здание из кирпича похожее на амбар. Видимо тут было раньше поселение людей. Когда я дошел до деревянной хижины, видневшейся издалека уже совсем стемнело, ночь накрыла темным одеялом всю местность, и лишь желтоватый свет луны освещал контуры близлежащих построек. Я подошел ближе к хижине, деревянный забор вокруг которой был наполовину разрушенным, а ржавая железная калитка валялась на земле. По всей видимости, этот дом, как и все селение в которой я попал был давно заброшен. Я перешагнул через калитку и подошел к дому. Крыша дома была просевшей и во многих местах разрушенной. Потянув за ручку двери я обнаружил, что дверь не заперта. Войдя во внутрь, я смог увидеть пустую комнату в самом углу которой стоял перекошенный деревянный шкаф. Обойдя весь дом я увидел, что окна в нем были заколочены толстыми досками, также в доме была деревянная лестница, которая вела на чердак. Поднявшись по лестнице я приподнял небольшой, но довольно увесистый деревянный люк в форме дверцы, и огляделся. Поскольку крыша дома была дырявой то на чердаке освещение было гораздо лучше чем в самом доме. Чердак тоже был пустым, если не считать всякого разного хлама, в виде досок. Забравшись на чердак я предусмотрительно опустил вниз деревянный люк. Вот именно тут на чердаке я и решил заночевать. Крышка люка открывалась снизу толчком вверх, а с чердака ее можно было открыть потянув за железное кольцо, которое к ней было припаяно, никакого шпингалета или засова тут не было, поэтому я решил положить на крышку какой-нибудь тяжелый груз, для того чтобы снизу ее никто не мог открыть. Схватив вначале одну доску, а затем другую я потянул их в сторону люка и затащил на него именно так чтобы они лежали на нем серединой. Однако поразмыслив я решил притащить сюда еще две доски так чтобы на них можно было улечься спать, дело в том, что в другой части чердака крыша была полностью дырявой, и если бы вдруг ночью пошел дождь он застал бы меня незащищенным. Затащив на крышку люка еще две увесистые деревянные доски я посчитал, что этого груза будет вполне достаточно, чтобы никто не смог открыть люк снизу. Затем почувствовав некоторую защищенность я улегся на эти доски и задремал. В данный момент я уже не чувствовал ни холода ни голода, лишь теплое радостное чувство от того, что мне наконец-то удастся отдохнуть. Я не помню, чтобы мне что-то снилось, не помню чтобы сон был глубоким, помню лишь отсутствие мыслей и неясность. Я помню как чувствовал холодное дуновение ветра, шелест листьев, а потом снова погружался в тишину. Не знаю сколько времени я так продремал, помню лишь что насторожил меня скрип двери внизу и звук похожий на топот ног. Приподнял голову, осмотрелся и прислушался, некоторое время вокруг стояла звенящая тишина, нарушаемая лишь шелестом листьев в лесу. «Наверное просто ветер», – подумал я, и тут же опустил голову обратно на доски в надежде снова заснуть. Внезапно скрип двери повторился, еще и еще раз, потом внизу дома раздался топот ног. Я замер. Теперь уже не было сомнений что в доме я не один. Я надеялся лишь на то, что незванные посетители не будут пытаться залезть на чердак. Внезапно наступила тишина, как будто бы все замерло, затем снова топот, шорохи, какие-то неясные громыхания, внезапно под крышкой люка, на котором я лежал, послышался шум, кто то явно взбирался на лестницу и от меня его отделяло лишь несколько сантиметров дерева. Затем снова тишина, такие гнетущая и холодная. Я знал, что этот кто-то стоит на лестнице на чердак и если он протянет руку вверх то, сможет дотронуться до люка на котором я лежал. Он не уходил, иначе я бы послышал шум, он просто стоял и ждал чего-то. Я замер в ожидании. «Что черт возьми ему надо? И почему он стоит? Если у него нет мысли взобраться на чердак, то почему он не спуститься с лестницы?». Внезапно снова я услышал шорох, и легкое поскребывание о крышку люка. Хоть я и лежал не на самой крышке, а на досках, которые сложил на нее, я все равно явно услышал, как по дереву провели ногтями. Затем опять тишина. Я в ужаснее замер и прислушался, страх сжимающий моё сердце и не дающий пошевелиться овладел мои рассудком. Я боялся дышать, боялся даже думать., боялся хоть каким-то намеком выдать что я тут. Закрыв глаза я лежал неподвижно. Эта висящая в воздухе тишина, полное безмолвие и спокойствие, но в то же время ощущение чего-то враждебного рядом с тобой, совсем близко, на расстоянии вытянутой руки, просто сводило с ума и лишало рассудка. И тут я ощутил сильный толчок от которого меня немного подбросило вверх, затем еще и еще раз – тот кто стоял внизу пытался поднять крышку люка. Не помня ничего от страха, но движимый инстинктом самосохранения я приподнялся и сел на колени, чтобы сконцентрировать свой вес ровно на крышке люка. А то что было на лестнице продолжало ломиться. Но крышка люка теперь уже не так сильно подпрыгивала вверх. Внезапно толчки прекратились, но затем снова начали продолжаться с удвоенной силой. Внезапно крышка когда крышка люка приподнялась, эта сущность в образовавшееся отверстие смогло просунуть свою руку. Рука была мало похожа на руку нормального человека: худая, я бы даже сказал костлявая и вся изъеденная гнойными язвами, с очень длинными ногтями. Вначале это вызвало у меня шок, но затем когда я осознал плачевность ситуации, которая была в том, что второй рукой это существо начало медленно приподнимать крышку на которой я сидел и я почувствовал, как сползаю в сторону, я тут же вскочил на ноги и резко подпрыгнул на месте. На руку в это время обрушилось давление всего моего тела и нормальный человек быстро бы ее одернул, но это существо словно не чувствовало боли и продолжало дальше просовывать руку на чердак, а второй рукой приподнимать крышку на которой я сидел. Я продолжил прыгать с усиленной яростью, стараясь как можно сильнее надавить на самый край крышки, чтобы причинить руке наибольший вред. Вод я увидел уже как от нескольких моих таких прыжков кожа на руке отслоилась, но почему то не было крови, я прыгнул еще несколько раз и послышался хруст кости, затем крышка захлопнулась, отрубив половину руки, которая так и осталась лежать возле меня. Но не вид оторванной руки испугал меня, больше всего я пришел в ужас от того что толки снизу продолжились. Это существо по прежнему продолжало толкать крышку, пытаясь ее приподнять. Ни криков, ни стонов, ни малейших звуков я не услышал. Просто продолжались монотонные толчки . Затем толчки стихли на время, и я услышал шорох. Затем новый, но уже гораздо более сильный толчок слегка подбросил меня вверх. Я понял что произошло: потеряв руку, сущность поднялась на несколько ступеней по лестнице выше и принялась толкать крышку, упершись в нее спиной. Еще один толчок, потом еще один и я был отброшен в сторону. Крышка люка с которой я слетел приоткрылась и оттуда показалось что-то ужасное и безобразное, с исхудалым лицом, впалыми пустыми глазами и грязными скомканными волосами. На этой сущности была одета истлевшая грязная одежда, похожая на рабочий комбинезон. Высунувшись на половину из люка, это существо осмотрелось и направив свой взгляд на меня начало взбираться по ступенькам вверх, стараясь полностью влезть на чердак. Я лежал на спине, и тут что было силы пнул эту подползавшую ко мне тварь ногой по лицу, но оно кажется не почувствовало боли, лишь голова отклонилась назад, а затем неуклюжие попытки залезть продолжали. Существо опиралось на крышу половиной отрубленной руки, что не давало ему возможности обрести хорошую опору чтобы залезть, крышка люка, все таки была открыта на половину и давила это твари на спину, но так или иначе, для того чтобы взобраться наверх этой твари осталось сделать всего лишь несколько рывков. Я еще раз что было мочи пнул тварь по лицу, а затем поднялся на ноги и отбежал в дальний угол чердака как раз где лежали доски. Вначале моей первой безумной мыслью было пролезть в проем, где крыша была проломлена, а затем спрыгнуть вниз и убежать, но что меня остановило, так мысль о том, сколько же может быть там внизу похожих тварей. Вместо этого я нащупал самую легкую доску, вытянул ее из под груды более тяжелых, взвалил себе на плечи и подбежал к лестнице ведущей вниз, крышка люка была откинута, а тварь уже полностью вскарабкалась на чердак и стояла на четвереньках, пытаясь подняться на ноги. Я подбежал к твари и что было мочи ударил ее сверху доской прямо по голове. Удар пришелся немного вскользь, поэтому вместо того, чтобы упасть, тварь кажется еще больше разозлилась и опершись на одну руку начала подниматься на ноги, я снова замахнулся доской и теперь нанес удар существу уже прямо в затылок. Сущность немного покосилась но не упала, а продолжала вставать, казалось мои удары не причиняют ей никакого существенного вреда. Существо уже почти поднялось на ноги, как я с размаху нанес доской удар с боку, который пришел твари прямо в ухо. Тварь покосилась в сторону, но тут же сориентировалась и пошла прямо на меня, отступая назад я заносил тяжеленную доску за спину, готовясь для нового удара. Тварь быстрым шагом шла ко мне смотря, на меня своими пустыми глазами. Я снова ударил со всей силы, но тварь отбила доску рукой, и доску так сильно одернуло в сторону, что она чуть не вылетела из моих рук. Еще чуть-чуть, и тварь прижмет меня к стене, отступать уже будет некуда, я снова занес доску за спину, но развернул ее не плоской стороной а немного углом, и таким образом нанес рубящий удар сверху, тварь попыталась отмахнуться но доска острым углом ударилась ей об лоб с такой силой что в черепе образовалась вмятина и тварь свалилась вниз, однако продолжала дрыгаться и не прекращала предпринимать попытки подняться. Сделав несколько хаотичных движений, тварь встала на четвереньки и начала подниматься. Я был в шоке, я ясно видел на лбу у этой сущности вмятину. Я снова замахнулся доской и еще один рубящий удар сверху обрушился на зловещую сущность, затем еще и еще. Я был ее пока череп этой твари окончательно не превратился в подобие расколотого кувшина. Только после этого я наконец-то смог отдышаться и придти в себя. Положив доску на пол, я с замиранием сердца и тяжело дыша смотрел на неизвестное существо, которое я только что убил. Меня всего лихорадило, било дрожью, я не мог дать правильную оценку ситуации, просто не мог. Еще несколько дней назад, я был рядом со своей семьей, в простом рабочем квартале, где все казалось так просто и естественно: работаешь, чтобы тебя покормили, молишься богу, чтобы попасть в рай, и казалось так он будет всегда, до конца твоих дней. Но вот нет, теперь я один в непонятном селенье, голодный уставший, заблудившийся, на моих глазах вчера убили моего брата, а сейчас передо мной труп непонятной твари, которая похоже пыталась меня сожрать… из глаз моих потекли слезы, затем все это как то померкло и расплылось в тумане, я сам не заметил как уснул, просто обессиленный, видимо рухнул на землю, потому что проснулся я лежа совсем рядом с трупом сущности, которую убил ночью. Страшный запах гниющего трупного мяса резко ударил мне в нос, я скривился от отвращения, пополз по направлению к люку, затем в спешке спустился вниз на первый этаж, чуть не упав с лестницы, запнувшись о ступеньку. «Что же делать теперь? Что же делать?» – именно эти мысли лихорадочно подобно вихрю крутились в моей голове. Во рту у меня пересохло, нестерпимо хотелось пить. Я выбежал во двор, еще раз оглянулся и с опаской зашаг в лес, в лесу я подбегал к растущей траве, и жадно слизывал росу, скопившуюся на ней за ночь. Спустя некоторое время, такими медленными темпами я все-таки утолил свою нестерпимую жажду. «Что же теперь?» – спрашивал я себя. Мне пришлось оглядеться, теперь то утренний свет открыл мне картину полностью: я увидел небольшой деревенский поселок, который был давно заброшен, перекошенные дома с просевшими крышами, выглядели мертвыми. Мне даже на мгновение показалось, что это место самое настоящее кладбище домов, что когда-то эти дома были живыми, но теперь умерли, или это мое воображение играло со мной непонятные шутки, или какое-то другое внутреннее чувство говорило мне что в этом месте есть только смерть, есть только полное отсутствие жизни, и эта тварь кажется была единственным относительно живым обитателем этого поселка. Я ничего тут не найду, я знал это, знал что надо двигаться дальше. Как будто бы неведомая внутренняя сила говорила мне, что если я вздумаю вдруг тут остаться то я тоже умру, и я даже не переживу этой ночи, и самое вероятное меня тут ждет просто голодная смерть, либо помешательство от страха. Надо уходить отсюда, «но вот куда»? А на этот вопрос ответа у меня не было. Я решил провести более детальную разведку местности и обойти поселок целиком. Выйдя из леса я снова подошел к дому в котором ночевал, затем обогнул его и пошел к другим домам, все они были однотипными, и не очень опрятно построенными, вот подул ветер и ржавая калитка у одного из домов заскрипела, так протяжно и противно, как будто бы говорила: «Убирайся отсюда, тебе тут не рады», снова подул ветер и в каком то другом доме резко захлопнулось открытое окно, как будто сказав мне: «ты здесь чужой». Паранойя начала меня одолевать, мне казалось что дома этого заброшенного селения со мной разговаривают. Мое тело сильно изнывало от боли и усталости, а рассудок покачивался из стороны в сторону, готовый сию же минуту меня покинуть и умчаться в далекие странствия по просторам своих самых отчаянных и непредсказуемых фантазий. Я смотрел на дома, на их перекошенные деревянные стены, и в ту же секунду мне показалось что дома, тоже смотрят на меня своими огромными, впалыми окнами-глазами. Еще раз подул ветер, и я словно услышал протяжный вой, доносившийся отовсюду: «Убирайся отсюда», кажется каждый дом смотрел на меня с ненавистью, усталыми глазами мертвеца, готового в сию же секунду ожить и наброситься на того, кто так бесцеремонно осмелился потревожить его покой. Я поднял голову вверх и посмотрев на небо увидел, как налитые грозой, темные тучи уже заволокли весь небосвод и готовы закрыть собой солнце. Через несколько секунд, солнце зашло за тучи, и стало невыносимо темно. А дома все смотрели и смотрели на меня, в молчаливом презрении. Тишина, лишь изредка нарушаемая, случайными звуками нагнетала и сводила с ума. В моем сердце было только одно желание – броситься прочь из этого проклятого места. И тут я ощутил на своей спине, чей-то взгляд, какое то нехорошее давление, и чувство приближения чего-то плохого. Я даже не посмел оглянуться а просто бросился бежать, бежать куда глаза глядят, лишь бы оказаться подальше от этого страшного поселения. Я бежал и бежал не оглядываясь, бежал вперед, в лес, в надежде там укрыться от всех этих сотен глаз, которые смотрели на меня, и что-то жуткое, что-то страшное и безликое приближалось ко мне, и я бежал со всех ног, бежал пока мог бежать, бежал пока приступ страшной паники не сменился дикой усталостью, и я уже не мог передвигаться, и запутавшись ногами в траве, просто обессиленный упал, сердце мое так бешено колотилось, что казалось готово было вырваться из груди. Немного полежав и отдышавшись я приподнял голову и увидел , что я лежу среди высоких сосен, оглянувшись по сторонам я увидел только сосны. Кажется я долго бежал, так долго что забежал глубоко в лес. Совсем рядом от места, где я лежал я увидел небольшую поляну с красными ягодами лесной земляники, я выбежал на поляну и принялся жадно срывать ягоды и есть их. Я был настолько голоден, что рвал ягоды небрежно, срывая их вместе с листьями, и вместе с листьями их и ел. Выбирать просто не было сил. Ягоды были очень маленькими, и я, ползая на коленях, мечась от одного куста к другому, срывал их и срывал, но все никак не мог насытиться. Казалось, что чем больше я их ел, тем больше разгорался во мне голод, и с еще большим остервенением я срывал ягоды и жадно их ел.