На предновогоднем корпоративе 29 декабря 2016 года Владимир Адамович Сикорский – главный акционер и конечный бенефициар, объявил о своём решении об уходе на заслуженный отдых, ему было уже 72 года.
Почти 40 лет он возглавлял и руководил своим детищем. Образованное, ещё в далёком советском 1976 году строительно-монтажное управление, имело в разные годы разную организационно-правовую форму.
Во времена плановой экономики предприятие было государственным, то есть ничьим. Оно создавалось на народные деньги и призвано было оказывать услуги для промышленной изоляции трубопроводов: водных, воздушных, газовых, химических и нефтяных, поскольку экономика Южноуральской области активно развивалась в советский период. Помимо традиционного обслуживания местных металлургических заводов, услуги предприятия по изоляции трубопроводов были востребованы на западе – в Башкирии и на востоке – в Западной Сибири, с их месторождениями нефти и газа.
С развалом Союза и переходом к рыночной экономике, Владимир Адамович, активно участвовал в приватизации, возглавляемого им монтажного управления. Всё делалось по закону. Сначала было создано открытое акционерное общество, где каждый монтажник являлся акционером и чувствовал свою значимость, владея определённым количеством акций.
Но акции и голоса – две разные вещи, поэтому все решения принимались лицами, являющимися крупнейшими акционерами общества, обеспечивающими кворум голосов.
Надо отдать должное Владимиру Адамовичу, он не наглел. Никого силой не заставлял продавать свои акции, а если и скупал их у тех же монтажников, то давал хорошую цену, устраивающую обе стороны.
Постепенно, акции многих аккумулировались в руках немногих и как следствие, актуальность открытого акционерного общества отпала. Предприятие стало ЗАО, а фактически стало принадлежать одному лицу – акционеру Сикорскому В. А.
Владимир Адамович был хорошим не только экономистом и управленцем, но и психологом.
Внешний антураж на предприятии не претерпел практически никаких изменений, хотя перемена рыночных условий хозяйствования и собственника, произошла. Так же перед административным корпусом росли ели, также оформлялась доска почёта с огромными портретами передовиков, также развевались на флагштоках знамёна (России, города и предприятия), также на огромном стенде перечислялись промышленные показатели фирмы, выведенные через трафарет.
Внешне всё выглядело как в советские времена.
Ещё положительным моментом, характеризующим Сикорского, как хорошего менеджера, явилось то, что даже в самые тяжёлые и кризисные времена, сокращений и увольнений работников по инициативе предприятия не производилось. Политика сохранения кадров велась во все времена. Доверие работников к стабильности и надёжности фирмы, как работодателя, была незыблемой.
От банковских, драконовских кредитов, Адамыч отказывался принципиально. Он говорил:
– Зачем нам кормить ещё кого-то? Мы люди труда, всё делаем своими руками, нам финансисты-нахлебники не нужны.
ЗАО «Промышленная изоляция» было довольно крупным предприятием. Для города Белогорска – точно. Расположенное в промышленной зоне города, оно владело участком в 4 гектара, на котором разместились: 2-х этажный административно-управленческий корпус, производственный цех, где ранее производился изоляционный материал, три капитальных складских ангара. Многочисленные строительные вагончики были разбросаны по не менее многочисленным объектам подряда. Также имелись погрузчики, подъёмная спецтехника для работы на высоте и около десяти служебных легковых автомобилей. Годовой оборот фирмы исчислялся в 100 миллионов рублей при среднесписочной численности работающих сто человек.
Вот такое хозяйство досталось Максиму Сергеевичу Пахомову по приказу о назначении генеральным директором от 03.01.2017г.
Тогда, на корпоративе, Сикорский сказал:
– Пришло время передать бразды правления молодым, энергичным менеджерам, – у директора подрагивал от волнения голос. – Мой выбор пал на человека, отлично знающего все участки работы, человека честного и открытого, образованного и делового – это мой заместитель, а теперь и ваш руководитель Пахомов Максим Сергеевич.
Надо сказать, эта новость была не такой уж новостью, поскольку все уже догадывались о будущем приемнике – последний год зам тянул всё.
Наедине же, Владимир Адамович сказал Максиму:
– Максим, ты знаешь мою ситуацию. Сыну предприятие я доверить не могу. Игроман со стажем – всё спустит в трубу. А дочь? Что дочь, она в другом городе, да и дети у неё подростки. Некогда ей. А ты мне не чужой – мы с твоим отцом были добрыми друзьями.
Максиму было жаль Адамыча, поскольку хуже нет, когда родители разочарованы в своих детях, а труд всей жизни некому передать по наследству.
– Я, конечно, не отойду окончательно от дел, – произнёс Сикорский. – Буду приглядывать, если что помогать советом, но ты уж постарайся сохранить и коллектив, и предприятие в целом.
Тогда, Максим не стал напоминать старику, что последние 2 года были не совсем удачными для фирмы. Работа в «ноль» – признак смены восходящего тренда, за которым может последовать спад. Предполагалось, что это временные трудности и всё наладится. Но, как говорится, «мы предполагаем, а господь располагает».
Прошедший год принёс Максиму достаточно неприятных сюрпризов.
Первым, как поначалу считал Макс, был приход на проверку налоговиков. Он помнил этот день, поскольку совпал с его Днём рождения.
В тот день, после утреннего поздравления коллектива, к нему в кабинет постучалась и вошла, запыхавшийся главный бухгалтер – Антонина Васильевна, 55-летняя хрупкая женщина, имеющая двойной дефект речи: заикание и шепелявость. Притом заикание у неё особо сильно проявлялось, когда она начинала предложение после какой-нибудь паузы. Поэтому она старалась говорить, не останавливаясь и на вдохе, и на выдохе. Начало речи обычно у неё начиналось с тройным кивком головы, но не вниз, а вверх:
– П-п-позвонили из налоговой, етут к нам на проферку. Что телать бутем?
Вопрос был нелогичный и ставящий в тупик, поэтому Макс ответил не менее изысканно:
– В смысле?..
Главбух опять повторила первое предложение, но уже без дурацкого вопроса. При этом было видно, что у неё скакнуло давление, а шея и лицо покрылось красными пятнами.
– Будем проверяться, что ещё скажешь, – ответил Максим. – Предоставлять документы и давать пояснения, а также не волноваться и показывать всем своим видом страх перед ревизорами.
Последнее замечание как-то отрезвило главбухшу. Трижды кивнув перед словом «Х-х-х-орофо», она выпорхнула из кабинета.
Бригада налоговиков, приехавших на фирму на служебном авто, представляла из себя двух молодых девчонок и того же возраста худощавого парня, скорее всего вчерашних студентов. Выйдя из машины, которая, развернувшись уехала, они остались на площадке перед входом в административный корпус и начали весело друг с другом болтать.
Глядя в окно своего кабинета, Максим подумал, что данные «желторотики» не повод для беспокойства. Опыта и стажа у них «кот наплакал», поэтому всё может обойтись «малой кровью». Но почему они не поднимаются? Ждут ещё кого-то?
Ответом на его вопрос, явился степенный подъезд красного Nissan Juke, из которого неспешно вышла симпатичная блондинка невысокого роста и тяжёлой грудью.
Во всех её движениях чувствовалась отточенная уверенность и превосходство. И хотя она была невысокого роста, шла так размеренно, как будто имела «ноги от ушей» и рост не менее 177 сантиметров. Она прошла мимо «желторотиков», которые сразу же устремились за ней.
Максим предупредил секретаршу о подходе «гостей», а сам метнулся за свой рабочий стол, поправил бумаги, лежащие на столе, зачем-то коснулся монитора компьютера и картинно взял в руку листок какой-то сметы, якобы изучая её.
После «робкого» стука в дверь его кабинета, появилась секретарша и официально произнесла:
