– Не уходи от темы, Марко, – осуждает Алек, но на самом деле уходит сейчас он от разговора, а не наоборот. – Я за последние дни, знаешь, многое переосмыслил. И теперь мне чертовски интересно: как давно это длится? Как давно Орден начал снова нападать первыми?

Ответ Марко не спешит ему предоставлять. Вместо этого изучает Алека прищуренным взглядом, словно решает в голове одну из сложнейших задач на земле. Но, кажется, дело не в Алеке, а в том, что он собирается сказать следующим.

– С того момента, как у них появилось преимущество над нами, – начинает он ничего не выражающим голосом – пустым, лишенным эмоций. – Они нашли средство контролировать гибридов. Эта преддверье войны, Алек, которое длится уже несколько лет. Перемирие – ложь, придуманная для спокойствия остальных.

Алек кивает так равнодушно, словно для него это ничего незначащая новость, которую и так знал, а от Марко ему требовались лишь подтверждения.

– Но каким это образом тогда относится к Лене?

Потому что вот, что действительно его интересует. И меня, кстати, интересует это не меньше. Но на сей раз Марко не шибко щедр на информацию.

– Прости, но этого я не знаю. Никто не знает. Могу только предположить: всё дело в том, что она приручила гибрида.

– Я знаю, Марко, что дело в гибриде, это и так было слишком очевидно, – срывается на мгновение Алек, а затем его неожиданно что-то осеняет. Он выглядит так, будто увидел на солнце вспышку. Секунда, и его пробирает странный, изумлённый смех. – Значит, на самом деле никто ничего не понимает, – сквозь смешки произносит он поражённо. – Замечательно, вы сами находитесь в недоумении.

Сцепив пальцы на затылке, Алек запрокидывает голову назад, устремляя взгляд в пасмурное небо. Его смех сходит до остаточной пораженной усмешки на губах, когда он с несколько секунд привыкает к озвученному заключению. Марко же смотрит в землю, о чём-то размышляя, однако вид его далёк от веселья. Поворачиваю голову: Никола стоит, прислонившись плечом к ближайшему дереву, и тоже думает.

Все думают, кроме меня. Стою неподвижно, в голове не пустота, но мысли не спешат приниматься за обсуждения. В первые, мне просто безразлично, что скрывают за собой чужие мысли. Я уже решаю сделать шаг, чтобы незаметно ускользнуть, как внезапно Алек, по-видимому, вспоминает, что я нахожусь рядом, что всё слышала и теперь знаю, сколько он скрыл от меня. Он резко поворачивается ко мне. Алек смотрит с сожалением, таким интенсивным, что оно ощущается на моей коже. Я же просто отворачиваю голову в сторону, желая поскорее убраться с этого чертового Лобного места*; как неожиданно отвратительную тишину нарушает звук удара в ладоши.

– Ладно, – впервые вступает Никола во «всеобщий» диалог, – раз мы только что выяснили, что тебе Алек ничего и не нужно объяснять, предлагаю обсудить главную проблему. – Интонация его голоса пропитана чистейшей формальностью. Парень явно родился с предназначением вести переговоры. Ноль эмоций. – Гибриды, ранее блуждающие около поместья, пропали. И на весь город не отыскать ни одного, – он смотрит на Алека, – ты не единственный, кто проверял.

– Орден что-то замышляет, – незамедлительно подхватывает Марко. – И никто из нас не догадывается, как далеко они могут зайти.

Алек не отрицает, не отвечает, просто, соглашаясь, кивает. Очевидно, он и сам того же мнения. Именно об этом он говорил в машине, и сейчас его поведение становится не таким уж и странным.

– И мы не знаем, по-прежнему ли они будут использовать гибридов для грязной работы или выступят сами, – продолжает говорить Марко, но мой разум останавливается на единственных словах.

«Грязной работы», – ничего не могу поделать, меня тошнит от этого выражения. Вот, кем я на самом деле являюсь.

Все мысли занимает вопрос: зачем я им? Во мне что-то не так – сломано или, возможно, нарушено, но я другая. Ведь именно так отзывался обо мне Паша.

Тогда кто же – я? Чувствую, как голова, не выдерживая всех мыслей, почти взрывается, но я усмиряю желание поддаться отчаянью. Вероятно, мне действительно не нужно было этого знать. Потому что вопросов только больше, и никто не знает на них ответов. Однако София не выглядела удивлённой, когда Алек решил, что ей стоит всё рассказать.

Конечно, подробность, что Паша был просто отпущен, всё же от неё утаена. Официальная версия: он сбежал. Но, возвращаясь к тому разговору, меня до сих пор беспокоит её взгляд в тот момент, когда я озвучила слова Паши: «Таких, как она, практически нет». На долю секунды я видела в её глазах неподдельную тревогу. Возможно, это всего лишь моё воображение и та соломинка, за которую я ухватилась. Но мне по-прежнему хочется верить, что София что-то поняла. Потому что она – пока единственная, кто не повторял и повторял эти слова сотню раз, чтобы вникнуть в их суть. Она просто спросила, что ещё Паша говорил в тот вечер. Выслушала всё и сказала: «Не переживай. Мы хорошо позаботимся о твоей безопасности. В моём распоряжении лучшие охотники, – затем её губы сложились в странную улыбку, словно она довольствовалась следующим своим утверждением: – Да и Алек всегда с тобой».

Что всё это значило – для меня остаётся загадкой. И, кажется, в этом мире не существует человека, желающего мне всё объяснить.

Медленно выдыхаю и снова дышу ровно, готовая вернуться к их разговору, который начинает переходить в спор.

– А если Орден пошлёт людей, то у нас тогда не просто проблемы, – тем временем, говорит Марко, – людей мы не почувствуем. Поэтому я предлагаю, всерьёз заняться боевой подготовкой чик-чик.

– Нет, – даже не подождав и мгновения, отзывается Алек.

Выражение его лица не меняется, за последние минут пять оно пропитано нерушимым спокойствием, но его взгляд становится убийственно жгущим.

– Я думал, что смог доказать тебе, что для этой роли ты совершенно не подходишь. Мало того, что ты проводишь все тренировки в пустую, ты сам настолько привык себя сдерживать, что тебе требуется время, чтобы собраться, – вновь пробует донести Марко до Алека свои убеждения, но на него они не действуют.

– Попробуй это ещё раз, и ты убедишься, что мне совершенно не потребуется времени, чтобы изрядно покалечить тебя, – отзывает Алек, ясно давая знать, что снова начинает выходить из себя.

Но Марко не отступает, и я начинаю предполагать, что этот разговор никогда не закончится, эти двое действительно стоят друг друга.

– Почему ты даже не рассматриваешь вариант, чтобы я обучил её, Алек? – прибавив настырности, спрашивает он. – У меня больше опыта, и я уже обучал девушек. Тем более, у меня нет к ней чувств, чтобы они мешали тренировкам.

– Сколько раз я должен ответить тебе «нет», чтобы ты понял? – интересуется Алек, и мне становится любопытно, сколько раз они говорили об этом?

– Столько, пока ты не объяснишь, почему «против».

– В этом просто нет необходимости. Я всегда рядом с Леной.

Марко язвительно усмехается.

– Так же, как и сегодня?

Вот оно – погрешность, которую не учёл Алек. Его растерянный на секунду взгляд мечется от меня к Марко. Следующие его слова звучат уже не так уверенно:

– Это – ошибка, которая точно не повторится.

И Марко снова в ответ усмехается, намекая Алеку, что тот словно не ведает, что говорит глупость.

– Ты слишком самоуверен, приятель.

– И никогда не находил это – минусом.

Их спор разрывает мою голову раздражением. Я не выдерживаю, резко вклиниваясь в разговор.

– Несколько серьёзно ты обучал меня, Алек? – задаю вопрос, который занимает далеко не первое место, но более важных всё равно озвучить не получится при посторонних.

А мне нужно избавиться хотя бы от одного, чтобы мысли перестали метаться из угла в угол. От вопроса к вопросу. От странности к странности. Просто один ответ, который сможет хоть немного облегчить эту жуткую головную боль. И я жду этого ответа, глядя на Алека с нерушимой настойчивостью. Но сам он не смотрит на меня и, на мгновение прикрывая глаза, потирает лоб тыльной стороной руки. Затем он всё же решается отозваться, но его заминка уже расставила всё на свои места.