— Какого… — прорычал он и резко вскочил с пола перед камином.

Он провел рукой по лицу, сплюнул и откинул мокрые волосы со лба.

Кэлли направилась в кухню и поставила кружку в раковину.

— Твоя мама сказала, тебе нужно рано вставать на работу. Я решила помочь и удостовериться, что ты доберешься вовремя.

Он изумленно распахнул рот и наблюдал, как она плавно перемещалась по гостиной и раздергивала тяжелые шторы, плотно закрывавшие окна. Заворчав, Трей прикрыл глаза от заливавшего комнату солнечного света.

Кэлли развернулась на пятках, склонила голову и уперлась руками в бока. Сверкнув самой раздражающе милой улыбкой из всех им виденных, она промурлыкала:

— А-а-а, Трей по утрам сварливый ворчун?

Он затряс головой, водные брызги разлетались во все стороны.

— Только когда меня будят чокнутые люди.

Она откинула голову назад и от души захохотала.

— Тебе повезло. Сегодня единственное утро, когда я тебя бужу. Теперь пошевеливайся. — Взмахнув руками, она принялась толкать его к двери. — И забери с собой эту мерзость, — добавила она и пнула пивные банки, оставленные Треем на полу.

На секунду он замер и ошарашенно на нее смотрел. Да кем эта маленькая блондинка себя возомнила?

Кэлли остановилась и округлила глаза, словно имела дело с ребенком.

— Давай пошустрее, — приказала она и пихнула к нему банку.

Он пошатнулся и попытался подобрать пустые банки, что катились в его направлении. Он стоял спиной к двери-ширме и понял, что это его последний выпад:

— Кажется, ты забыла: гостевой домик — мой.

— Твоя мама сказала, до отъезда он — мой, так что забирай свое барахло и убирайся.

— Попридержи коней, деточка. Все это сделано моими руками. — Он яростно взмахнул рукой, чтоб она поняла: все это — его работа. — Это моя земля, мое пространство и моя семья. Если захочу остаться, я останусь.

Кэлли вздернула бровь.

— Отлично. Здесь красиво, они удивительные и бла-бла-бла. Рада слышать. Теперь вали.

— Бла-бла-бла? — повторил он, усомнившись, что она действительно так сказала, выпятил грудь и наклонил голову вбок.

— Да… Бла-бла-бла. — Она подняла рабочие ботинки и швырнула ему, а он выкатился за дверь, которая захлопнулась у него перед носом.

Его эффектно выкинула из дома светловолосая барсучиха ростом под метр шестьдесят.

— Ты серьезно только что сказала «бла-бла-бла» про всю проделанную мной работу и про всю мою семью?

Он видел через дверь-ширму, как она скрестила руки на груди и улыбнулась, словно избавилась от мусора. Внезапно лицо засияло, будто ее посетила идея. Кэлли вскинула вверх палец и отправилась в кухню.

Стоя к нему спиной, она крикнула через плечо:

— Конечно, нет, у тебя замечательная семья. А вот ты…

Хижину наполнил легкомысленный, практически ненормальный смех. Трей подсматривал за ней до тех пор, пока она не открыла кухонный ящик, в котором, как ему было известно, лежали ножи. Очень острые ножи. Трей быстро схватил ботинки и пустые банки, какие успел, и решил, что лучше сбежать на случай, если ей пришла в голову связанная с ним идея.

— Ну ты и слабак, — прокричала Кэлли.

Он бросился к грузовику и пошвырял все в кузов. Который вообще час? Вряд ли рассвет наступил давно. Он глянул на часы… 5:37 утра. Трей покачал головой и провел рукой по лицу.

Дверь внезапно распахнулась. Вздрогнув, Трей увидел ее и в защитном жесте поднял руки. Кэлли вышла на маленькое деревянное крыльцо и засмеялась.

— Босоногий и в трусах, как у маленького мальчика, ты, без сомнений, похож на супергероя. — Она махнула в его направлении разделочным ножом. — Великий Трей О'Брайен, да? Кажется, могущество пало.

Трей только тогда осознал, что стоял в одних боксерах. Но у него даже не было времени ответить. Она выставила на деревянные перила шесть полных пивных банок, что он оставил в холодильнике, и вернулась в дом.

— Интересно, что еще я сумею найти?

— Нет! Нет, чокнутая! Не трогай виски! — провопил он и помчался к двери.

Кэлли выскочила на крыльцо с бутылкой виски в руке и положила разделочный нож на пивные банки.

— Что? Этот виски? — задала она вопрос. — Виски, с которым ты проводил вечер, хотя вся твоя семья находилась через двор?

— Не смей меня судить, — предупредил он.

Кэлли приподняла плечи до ушей и изобразила невинность.

— Мне мало что известно о виски, но напиток вроде как дорогой.

— Кэлли. — В голосе сквозило предостережение. — Эта бутылка стоит больше ста долларов за штуку, и мне придется проехать через три страны, чтоб ее купить!

Насмешливо и вместе с тем удивленно она распахнула рот.

— Правда? Ничего себе. Должно быть, довольно неплохой напиток.

Кэлли открутила крышечку. Трей остолбенел, а она наклонила бутылку. Он бросился к ней, но не успел: она схватила полную пивную банку и метнула ему в голову. Трей увернулся, его шокировало, насколько сильно эта маленькая женщина умела кидать.

— Хватит, Кэлли, — проговорил он сквозь стиснутые зубы.

Глядя ему прямо в глаза, Кэлли продолжала выливать виски.

Она швырнула еще одну банку и еще, а в промежутке между меткими бросками выливала виски.

— В чем дело, Трей? — усмехнулась она.

В этот раз, когда он бросился к ней, Кэлли завизжала и запустила в него пустой бутылкой. Он слишком долго медлил, что дало ей возможность схватить нож, проникнуть в дом и запереть дверь.

Трей барабанил по двери-ширме, хотя ему и было известно, что выломать ее не выйдет.

— Ты за это заплатишь!

До него долетел хохот, и, опустив глаза, он отступился. Босиком протопал к грузовику, по пути прихватив пустую бутылку. Пробормотал под нос несколько ругательств, потом повернулся к хижине и проорал:

— Бла-бла-бла, да? Я покажу тебе бла-бла-бла!

Он захлопнул дверцу грузовика, шины взметнули гравий и грунт. Трей поехал по подъездной дорожке.

Через окно в кухне Кэлли смотрела ему вслед. Прислонившись к раковине, она обхватила голову руками и глубоко и медленно вдохнула. Ничего сложнее она в жизни не делала.

«Не смей меня судить». Она вновь и вновь слышала его голос. Если б он только знал, что чувствовала она совершенно противоположное.

Выйдя на улицу, Кэлли немного постояла на боковом крыльце, а потом спустилась, собрала пивные банки, открыла каждую и вылила алкоголь.

Подняла последнюю банку и, выливая, держала на расстоянии вытянутой руки. Кэлли посмотрела на главный дом, где на крыльце стояла Ева и пристально на нее глядела. Кэлли надеялась, что все закончилось, и Трей уехал до того, как все проснулись.

Энди вывернул грузовик на дорожку, проехал мимо них и припарковался перед амбаром. Взглядом Ева вернулась к ней, и Кэлли помахала. Лицо излучало беспокойство, Ева резко махнула рукой и вернулась в дом.

Сердце у Кэлли рухнуло в пятки. Она закрыла глаза и зашептала молитву всем, кто слушал:

— Пожалуйста, не дай мне все испортить.

По ступеням она поднялась к боковой двери гостевого домика. Она не знала, каким будет ее следующий шаг, зато знала, что начала нечто такое, что нужно довести до финала… и неважно, каким будет этот финал.

Глава 9

По гравийной дорожке Трей гнал к своему дому. Эта женщина ненормальная. Ее диагноз — сумасшедшая.

«Бла-бла-бла? Какого черта?» Он понятия не имел, каким психическим заболеванием она страдала, но что-то явно было! Или даже куча всего!

Да как она посмела вышвырнуть его не только из гостевого дома, но и с его собственной земли?! Он вообще не понимал, что только что произошло. Трей осознавал лишь, что сидел в боксерах в кабине грузовика и мчал со скоростью миллион километров в час в сторону своего жилища, а Кэлли в этот самый миг наверняка перетаскивала вещи в гостевой дом.

И что она имела в виду, сказав, что виски важнее семьи? Важнее родственников не было ничего. Она его не знала, даже не догадывалась, через что пришлось пройти его семье. По-видимому, о прошлом ей не было известно. Ведь не была же мать настолько наивна, чтоб делиться всей подноготной семейного горя с какой-то незнакомкой из интернета? Нет. Для подобных поступков она была чересчур умна.