– Ты Узумаки Наруто?

Джинчурики чуть не упал со скамейки. Как они узнали?!

– Нет, вы ошибаетесь, – ответил он, титаническим усилием воли сохраняя невозмутимый вид. – Меня зовут Мито. Узумаки Мито.

Главный пошарил за пазухой, извлек оттуда сильно помятый свиток, развернул его, сверился с содержимым и опять уставился на джинчурики.

– Вообще-то похожа, – выдал он.

– На кого похожа?! – раздраженно спросил Наруто. – Что вам нужно?

– Но у этой волосы красные и короткие, – возразил в ответ другой ниндзя. – И имя другое...

– Заткнись! Подумаешь, волосы! Их подстричь и покрасить можно! А про имя вообще ерунда! – прорычал главарь, и обратился к джинчурики, доставая леску из поясной сумки: – Значит так, ты пойдешь с нами. И давай без глупостей!

Наруто выразил свой протест, съездив по морде ближайшему похитителю. Тот отлетел в кусты, предварительно сбив с ног своих товарищей. Пока эти клоуны барахтались, пытаясь подняться, Узумаки подскочил к ним, вырвал леску из рук главного и живо превратил придурочных горе-шиноби в три извивающихся кокона.

– Не знаю, из какой вы деревни, – сказал он, отряхнув ладони, – но надеюсь, что там есть воины получше вас, потому что иначе мне до слез жаль ваше поселение.

Наруто подобрал свиток, оброненный предводителем перед нападением, и с удивлением обнаружил, что это его собственный портрет. Вернее, не его, а его девчачьей версии – с длинными светлыми волосами. Спрятав бумагу под косоде, джинчурики взял свое вязание со скамейки и нашел каких-то чунинов, прогуливавшихся неподалеку, после чего сдал им неудавшихся похитителей с рук на руки.

Гнев хокаге, узнавшей, что Наруто едва не стал жертвой киднеперов, был страшен. Она рассвирепела еще сильнее, когда выяснилось, что в это время с джинчурики рядом не было ни Сакуры, ни Какаши. Отлупив до синяков малолетнюю ученицу и Хатаке, Цунаде велела им убираться с глаз долой и взялась за пришлых похитителей. После пятнадцати минут допроса, который Пятая вела самолично, удалось выяснить, что нанял их «мы не разглядели в темноте», велел найти в Конохе «девчонку, которая на свитке» и заплатил хороший аванс – «так много деньжищ, что грех было отказываться». Узнав, где негодяи должны были передать добычу, и вмазав каждому напоследок, хокаге велела посадить их навсегда в тюрьму без права переписки, и привести к ней Какаши.

Когда побитого джонина привели на ковер, Цунаде оглядела его с головы до ног и поморщилась:

– Ладно, сойдет. Для тебя есть миссия. Пойдешь завтра вот в это место, – женщина протянула подчиненному записку, – и постараешься выяснить хоть что-нибудь. Работа над ошибками, Какаши.

Шиноби без лишних слов поклонился, взял бумажку с адресом и испарился при помощи шуншина.

Ближе к вечеру очень грустная Сакура вернулась в квартиру, где они с Наруто жили и, стараясь держаться левой стороной лица в тени, молча протянула джинчурики ведерко дынного мороженого и банку консервированных осьминогов. Потом, держась за бок, проковыляла в комнату.

– Сакура-чан, что с тобой?! – испуганно спросил Узумаки, когда случайно углядел огромный синяк на лице подруги. – Кто это сделал?!

– Цунаде-сама, – еле выговорила Харуно.

– Кошмар! – ужаснулся джинчурики, помогая ей усесться на диван. – Старуха совсем сдурела! Я ей покажу!

– Это еще что... – всхлипнула девушка. – Ты бы видел, что она с Какаши-сенсеем сделала...

– Он хоть живой?!

– Был. Ой-ой, мамочки, как больно! Цунаде-сама его на миссию отправила, расследовать личность заказчика похищения.

– Прости меня, Сакура-чан, – покаялся Узумаки, – я и знать не знал, что она так разозлится...

– Да не извиняйся ты. Что ж тебе, отпустить этих мерзавцев нужно было? – Сакура глубоко вздохнула и скривилась от боли. – Кстати, а как ты с ними справился, со всеми тремя? Ты же не можешь сейчас техниками пользоваться.

– Да они полные кретины! О собственные ноги запинались! Я их голыми руками и уложил. Сакура-чан, ты точно в порядке, может, тебе в госпиталь сходить? Уж очень сильно бабка тебя отделала.

– Да нет, завтра мне уже полегчает... К тому же я сама слышала, как Цунаде-сама запретила ниндзя-медикам меня лечить чакрой. – О том, что после хокаге по ребрам ей добавила Хината, вернувшаяся с миссии и узнавшая о произошедшем, Сакура решила умолчать. – Лучше льда приложить. И, наверное, к нам скоро Хината придет, я ее видела в резиденции...

– Хината! – обрадовался джинчурики. – Ты посиди тогда, я вскипячу воду для чая.

Сакура сидела на диване, глядя, как Наруто шебуршится по комнате, притаскивая чашки, чайник и сладости, и в который раз удивленно отмечала, с какой легкостью он носит свой живот. Девушка почувствовала, как, несмотря на боль, ее потихоньку охватывает эйфория, а губы растягиваются в улыбке.

– Ты чего улыбаешься, Сакура-чан? – спросил пару минут спустя Наруто, склонив голову к плечу.

– Ничего. Я просто рада, что ты вернулся.

Приятель пару секунд молча смотрел на нее и произнес:

– Ты представить себе не можешь, как я рад.

В дверь постучали.

– Это Хината, – сказал Узумаки. – Я открою.

Наутро Наруто во время легкого завтрака, состоящего из трех мисок рамена со свининой, внушительной горки онигири с мясной начинкой и купленного накануне Сакурой дынного мороженого вперемешку с осьминогами, почувствовал боль в пояснице. Спина у него на протяжении беременности и раньше побаливала, но тогда джинчурики считал это последствием дополнительной нагрузки в виде растущего живота, да и боль была гораздо слабее. Впрочем, неприятные ощущения вскоре прекратились, и Узумаки выбросил мысли о них из головы. За болтовней с Сакурой и Хинатой, которая ночевала в их квартире, он и вовсе позабыл о неудобствах. Потом Сакура убежала в госпиталь – так как теперь часть ее обязанностей няньки взяла на себя Хьюга, у практикантки появилось больше времени на занятия медициной.

В следующий раз спина заныла после обеда, когда они с Хинатой прогуливались по местному супермаркету. Боль была такой резкой и неприятной, что Наруто даже пришлось опереться о стеллаж с плюшевыми игрушками, чтобы переждать приступ. Он еле успел выпрямиться, когда Хината обернулась и внимательно посмотрела на него.

– Все в порядке, Наруто-кун? – спросила она.

Узумаки немного поиграл с мыслью, не рассказать ли ей, что случилось, но, взглянув на обеспокоенное лицо девушки и вспомнив, как она переживала за него все это время, передумал. К тому же боль уже утихла.

– Все в порядке. Я вот думаю, кого купить – зайца, медведя или щенка?

– Почему бы не всех сразу? – улыбнулась Хината. – Хорошо, когда у ребенка много игрушек.

Наруто улыбнулся в ответ и почесал затылок.

– Неплохая идея, только вот денег на всех я с собой не захватил.

– Зато я захватила, выбирай, какие нравятся.

– Ну что ты, Хината, – смутился Узумаки, – ты не обязана за мои покупки расплачиваться.

– Наруто-кун, – не переставая улыбаться, произнесла Хьюга, – кому говорят, бери, что нравится, и иди к кассе.

Сказано это было таким тоном, что джинчурики счел за благо не перечить, выбрал плюшевых зверенышей и на пару с Хинатой пошел оплачивать покупки. К слову, куноичи не позволила ему тратить свои деньги, а расплатилась за все самостоятельно. Еще пару часов после они погуляли по деревне, зашли в госпиталь, где узнали, что Сакура сегодня домой, скорее всего, не вернется – много работы, и отправились было в парк, но на горизонте показались темные, почти черные тучи, а легкий ветерок, овевавший лица, заметно посвежел.

– Ничего себе, – озадаченно проговорила Хината. – Дождь, что ли, собирается? Странно, в метеосводках говорилось, что осадков вообще не будет до конца месяца...

– Метеорологи все врут, правду мой старый извращенец говорил, – хмыкнул Наруто. – Пойдем домой?

– Конечно, не хватало еще, чтобы ты вымок и простыл.

К тому моменту, когда джинчурики в сопровождении Хьюги вернулся в новый дом, тучи подобрались вплотную к деревне. Стало заметно темнее, и ветер поднял в воздух тучи пыли.