«Призрак» был там. В настоящий момент он был очень занят – склонившись над столиком с алхимической аппаратурой, он что-то толок в ступке, Банри прекрасно это видела сквозь его полупрозрачную спину. Неподалеку от «духа» на древнем каменном столе лежала деревянная доска с тремя головками чеснока и маленький нож. Несколько зубчиков уже были мелко порублены, этим, видимо, и объяснялся запах, исходивший от «привидения». Тот, тем временем, закончил измельчать в ступке ингредиенты, отложил пестик, и, поместив порошок в реторту, повернулся к столу. Банри отпрянула от щели, молясь, чтобы «призрак» ее не увидел, но мошенник по всей видимости ничего не заметил, так как, когда женщина заглянула в комнату снова, он, преспокойно насвистывая, засыпал резаный чеснок в ту же реторту. Правда, похоже, у него что-то было со зрением – больше половины измельченного овоща высыпалось на стол. Отложив доску, «привидение» окинуло взглядом свою лабораторию и направилось к спальнику, расстеленному у стены неподалеку от древнего очага. Шло оно как-то странно – вытянув руки и ощупывая воздух. Как будто было слепым. Добравшись до постели, «дух» стянул сапоги, тут же ставшие видимыми, и завалился спать. Уже через пару минут Готтлсфонт услышала легкое похрапывание.
Выждав для верности еще немного, она прокралась в комнату и, покосившись на спящего, принялась осматривать помещение. Из мебели, кроме спальника и стола с аппаратурой, здесь был только уже виденный каменный стол, столь же древний металлический стеллаж и деревянный стул. Банри на цыпочках приблизилась к столу и взяла небольшую книжицу в коричневой кожаной обложке с застежкой. Открыв ее, женщина хмыкнула – на самой первой странице было аккуратно выведено:
Дневник Винделиуса Гатариана
Полистав исписанные листки, Готтлсфонт выборочно прочитала несколько записей.
4Э 200, 18-й день месяца Утренней звезды
Я устроил себе стоянку внутри кургана. Это наверняка то самое место. Все мои исследования указывают, что погребальная камера должна находиться здесь. Мне только надо, чтобы некоторое время меня не трогали, и я разыскал коготь. Он должен быть спрятан где-то здесь.
Имперка вздрогнула и едва не выронила дневник. Коготь... Еще один коготь. Она впилась взглядом в строчки и принялась листать страницы в поисках заметок о ключе.
4Э 200, 25-й день месяца Утренней звезды
Сегодня этот придурок Вилхельм чуть не сорвал мне всё. Он едва не вошёл в курган, но мне удалось отпугнуть его, побренчав керамическими осколками в мешке. Эти люди чересчур суеверны – себе же на благо. Идея, кстати.
4Э 200, 28-й день месяца Утренней звезды
После пары ошибок я наконец-то составил смесь, которая должна послужить моей задумке. Свечение идеально – должно получиться в точности как один из мнимых духов, которые, как верят в Айварстеде, обитают в этом кургане. Завтра опробую.
Банри бросила взгляд на мирно сопящего Винделиуса. Вот козел! С другой стороны, нельзя не восхититься как его находчивостью, так и талантом алхимика. Правда, последний вызывал у имперки легкую зависть пополам с досадой...
4Э 200, 29-й день месяца Утренней звезды
Удача! Сработало даже лучше, чем я предполагал. Мне нужно было лишь походить ночью у входа в курган, размахивая при этом руками. Мне пришлось сдерживать себя от хохота, когда они бросились прочь. Это должно отвадить их, пока я продолжу поиски когтя.
Женщина листала страницы, ища упоминания о ключе, ну или хотя бы о дверях, которые он должен отпирать, но ничего конкретного там написано не было, да еще вдобавок ко всему охотник за сокровищами, похоже, повредился в рассудке, потому что чем дальше, тем сумбурнее и бессвязнее становились записи.
4Э 200, 11-й день месяца Огня очага
Прошло почти полгода, а когтя по-прежнему ни следа, и ни намёка на его местонахождение. Это начинает сводить меня с ума. Он должен быть здесь! Нанимать помощников слишком рискованно, так что придётся продолжать в одиночку.
4Э 200, 20-й день месяца Заката солнца
Его здесь нет. Он не может быть здесь. Здесь что-то не так. Наверно, это всё жители Айварстеда… Они, видать, раскусили мой розыгрыш и теперь играются со мной. Они хотят сами найти погребальную камеру и забрать себе все сокровища!
4Э 200, 18-й день месяца Вечерней звезды
Зачем? Зачем они мучают меня? Почему бы им просто не убить меня? Я… кто я? Мой разум застилает пелена, я ничего не могу вспомнить. Приходится читать дневник, чтобы вспомнить о своих целях. Я – часть этой гробницы? Я должен охранять её? Что со мной творится?
Когда Банри прочитала самую последнюю запись, ее мороз продрал по коже.
1Э 1050
…Им не достанутся мои сокровища. Они жестоко поплатятся за свои преступления. Всякий, кто переступит порог этого места, испытает мой гнев, мою силу. Я – страж кургана Погребальный Огонь! Погибель ждёт всех, кто бросит мне вызов…
Женщина закрыла дневник и уставилась на спящего. Ей в прошлом довелось однажды встретить одержимого, так могла ли этого Винделиуса постигнуть та же участь? Думать об этом не хотелось. Банри заткнула книжицу за пояс, прихватила стоящий на столе пузырек с зельем и принялась пятиться к выходу. К сожалению, она не заметила в полумраке поленницу, задев ее ногой. Дрова с громким стуком посыпались на каменный пол, увлекая за собой всю конструкцию, отчего все еще выглядевший призраком мошенник Винделиус немедленно пробудился.
Он взвился над спальником, вскочил на ноги и заорал:
– Воры!
И едва не проделал в корпусе Банри дыру разрядом молнии, сорвавшейся с его пальцев, женщина едва успела отпрыгнуть в сторону. Винделиус, стоя на спальнике и лихорадочно озираясь, взвыл:
– Где ты?! Покажись!
Готтлсфонт озадаченно уставилась на него. С места, где мошенник стоял, ее хорошо должно быть видно. Неужели и вправду слепой? Да нет же, он же еще недавно писал в своем дневнике... И тут имперку осенило – Винделиус был сейчас полупрозрачный из-за своего зелья, поэтому и не видел почти ничего. Женщина решила воспользоваться ситуацией и удрать под шумок, пока эффект фантомного снадобья не прошел, но дальнейшие события все изменили.
Винделиус ступил на пол как раз когда Банри, в попытке отвлечь его, швырнула попавшееся под руку поленце в большую урну у дальней стены. С воплем «Умри, тварь!» охотник за сокровищами рванулся на звук, зацепился босой ногой за выступ в полу и, не удержав равновесия, с высоты своего роста повалился вперед, со всей силы треснувшись лбом об угол стола.
Звук удара, казалось, разнесся по всему подземелью. Имперка с ужасом уставилось на неподвижное тело, наконец-то ставшее видимым. Лицо Винделиуса с широко открытыми глазами, смотрящими в никуда, было повернуто к ней, так что Готтлсфонт могла убедиться – мошенник был данмером. Кровь из раны на его лбу уже стекла в маленькую лужицу. Банри, еле пересилив себя, подошла к телу и попыталась найти пульс на сонной артерии. Его не было, как и следовало ожидать.
Женщина тяжело вздохнула. Ей вовсе не хотелось, чтобы кто-нибудь погиб, но в результате ее действий несчастный авантюрист лежит здесь мертвый. Банри покачала головой, сморгнув набежавшие слезы, подобрала пузырек, выкатившийся откуда-то из амуниции покойного, и направилась к выходу.
Стражник, которому имперка сказала, что нечаянно убила призрака, пару секунд глазел на нее сквозь прорези шлема, потом постучал себя по лбу и сказал:
– Вали отсюда, шутница.
Словом, пришлось потратить немало времени на то, чтобы уговорить солдата спуститься в могильник и осмотреть место происшествия. Воин долго сопротивлялся, всячески отнекиваясь и даже угрожая, в том числе и арестом, но потом сдался и отправился в курган вслед за Банри.
– Эк ты его, – хмыкнул стражник, когда увидел труп.
Он присел на корточки рядом, осматривая тело, а имперка уныло отозвалась:
– Это не я... Он сам...
– Ага, – скептически отозвался солдат. – Да в общем-то мне без разницы. Говоришь, этот хрен убить тебя хотел?
