Банри смотрела на него и размышляла. Ведь это оборотень, чудовище и убийца, хуже того – детоубийца. Но стоило ей подумать о том, что было бы правильней угодить Хирсину и отправить Синдинга на тот свет прямо сейчас, как в голове зазвучал голос старухи Перпетуи из приората: «Те, кто совершают сделки с даэдра, всегда плохо кончают!»

Она моргнула и сказала терпеливо ожидающему ее приговора зверю:

– Я не буду убивать тебя.

– Слава богам, – обрадовался Синдинг и спрыгнул со скалы, приземлившись на расстоянии вытянутой руки от нее. Банри испуганно отшатнулась – вблизи он казался еще огромней. – Теперь давай разделаемся с остальными охотниками. Будем охотиться вместе!

От кровожадного нетерпения в его голосе ее мороз продрал по коже.

– А потом ты и меня сожрешь? – со страхом спросила Банри.

– Что?! Нет! Как ты можешь?.. – Синдинг с укором посмотрел на нее желтыми глазами и пошевелил большущим волчьим носом. – Они там. Засели в засаде.

Оборотень опустился на четвереньки и понесся вверх по лестнице, скрывшись в какой-то арке.

Банри робко последовала за ним. За аркой оказалось какая-то площадка, видимо, раньше бывшая одним из помещений форта. Тут она опять замешкалась, потому что в сумерках налетела на препятствие и сильно ушиблась.

Ругаясь и шипя от боли, Банри остановилась и принялась тереть поврежденное место, когда снаружи, со стороны арок на противоположной стороне раздался жуткий рев, а сразу за ним – вопли ярости. Банри опять выругалась и захромала на помощь Синдингу.

На самом деле никакая помощь оборотню не требовалась. Лишь однажды Банри использовала свой лук – один из охотников набросился на зверя со спины с огромной секирой, и ей пришлось поубавить его прыть, всадив стрелу в ногу. Более она не сделала ни единого выстрела, и вообще – с трудом удерживала оружие в трясущихся руках.

Синдинг перебил загонщиков, которые вообще-то выглядели довольно крутыми и опытными, с ужасающей легкостью. Одного удара огромной лапы, украшенной когтями длиной с полтора пальца Банри, хватало, чтобы снести противнику череп, распороть от горла до паха или швырнуть о какую-нибудь поверхность с такой силой, что ломался позвоночник.

Последнего охотника – здорового норда – не спас даже полный стальной доспех – Синдинг оторвал бедняге голову прямо вместе со шлемом и отправил ее в полет над долиной. Банри, которой выпало счастье это лицезреть, с трудом удержала остатки завтрака в желудке. Правда, на этом калейдоскоп ужасных сцен не закончился – оборотень разодрал сначала кожаные ремни, скрепляющие стальные пластины, а затем и плоть и кости убитого противника, выдрал сердце и сожрал еще дымящимся – в гроте было довольно прохладно.

– Они меня ранили, – проговорил он извиняющимся тоном, заметив выражение лица союзницы. – Я быстрее вылечусь, если поем свежего мяса.

Банри кивнула и промямлила:

– Этот, кажется, последний…

Оборотень навострил уши и принюхался.

– Да… – рыкнул он. – Спасибо тебе за помощь.

– Не за что. Так ты не съешь меня?

– Конечно, нет! Я же твой должник, в конце концов, да даже если бы им не был, то не причинил бы тебе вреда!

– Что ж… – Банри посмотрела на кольцо, все еще не желающее покидать ее палец. – Я думаю, мне лучше уйти. Надеюсь, мне не придется жалеть, что я приняла твою сторону.

– Не волнуйся. – Синдинг оттащил труп норда под ближайшую скалу и начал рыть яму. – Я буду жить здесь, вдали от тех, кому мог бы навредить.

Когда она покинула Грот Утопленника – так называлось это место по словам все того же Синдинга, полуденное солнце почти ослепило ее. Наверное, именно поэтому Банри заметила призрак оленя, только когда почти уткнулась в его грудь лицом. Она тут же отпрянула, обливаясь ледяным потом.

– Приятно видеть тебя вновь, охотник, – благодушно провозгласил дух.

Его голос вновь звучал, кажется, во всем теле. Банри рассеянно отметила, что ощущения, как и раньше, будоражащие. Это было бы даже приятно, не будь она столь напугана. Будучи уверенной, что принц даэдра расправится с ней за непослушание, она набралась храбрости и выдала:

– Я не буду выполнять твои мерзкие задания.

– Ты и правда так думаешь? – умилился Хирсин.

Банри на секунду растерялась, но лишь потом до нее начал доходить весь ужас ситуации. Даэдрот, почуявший отчаяние смертной, совсем развеселился.

– Да, верно, – довольно прошелестел он. – Тебе удалось устроить охоту на охотников и убить их всех. А они были очень достойной добычей.

Банри глубоко вздохнула, чувствуя, как в глазах вскипают слезы. Он обставил ее, несмотря на все старания. Как же так?.. Она даже не стала уточнять, что не убила ни единого охотника. Зачем? Ведь Хирсин прекрасно знал это.

– Ну-ну, не грусти, – проворковал он, – подумаешь, получила бесполезный подарок.

В этот момент кольцо, полученное от Синдинга, само свалилось с пальца Банри и упало в траву. Призрачный олень как и в прошлый раз растаял в воздухе, и только голос все еще звучал.

– Ты хороший детеныш. Жаль, конечно, что не волчонок, но я все равно буду наблюдать за тобой. Ведь чем дальше, тем больше ты забавляешь и впечатляешь меня.

Воцарилась тишина, нарушаемая лишь обычными звуками природы. Банри молча смотрела под ноги, силясь осознать свое поражение. Она подняла голову и уставилась на небо: солнце стояло в зените. Даже как-то не верилось, что позади, за скалами, только что была ночь.

Она вытерла почти высохшие слезы грязной ладонью и пошла вперед, не разбирая дороги. Думать не хотелось вообще ни о чем.

Дойдя до мощеной дороги, она остановилась, вспомнив о «бесполезном подарке», помедлила и вернулась к устью пещеры.

Кольцо было там – приветливо поблескивало на солнце, казалось, глазки на волчьей голове светятся.

Банри подобрала украшение и забросила в рюкзак. Спустилась на дорогу и, сверившись с картой, отправилась назад, в Фолкрит.

Когда до окончания срока, указанного таном в записке, оставалась пара дней, Лидия, совершающая каждодневные прогулки верхом в компании двух лошадей, решила проехаться еще немного дальше на восток, в сторону Хелгена, и наткнулась на засаду, которую устроила пара предприимчивых грабителей. Они выстроили по обе стороны тракта деревянные платформы на сваях и перекинули между ними навесной мост. Обосновавшись здесь, негодяи принялись требовать у всех проезжающих и проходивших деньги и ценности в качестве «платы за пользование дорогой». Всех несогласных обстреливали из луков, а если путешественники все же осмеливались миновать постройки, не заплатив, на голову им сыпались огромные булыжники из устроенной бандитами ловушки.

Лидия по-свойски разобралась с этими паразитами. Стреляли те из рук вон плохо, даже находясь в крайне выгодной позиции, так что хускарл с легкостью увернулась от корявых стрел, и быстро пробежавшись под мостом, пока негодяи не успели задействовать ловушку с камнями, запрыгнула на уступ, ведущий к платформам.

Убивать грабителей она не стала, просто переломала руки, чтобы они еще долго не смогли причинить кому-нибудь вред, после чего с чувством исполненного долга поехала назад в Фолкрит.

В городе ее ждал сюрприз. Не успела она привязать лошадей и подняться по ступенькам террасы «Мертвецкого меда», как Нарри, выскочившая наружу, выпалила:

– Эта твоя… танша вернулась!

– Что?! Она в порядке?

– Да вроде, только видок у нее тот еще. Она попросила ей воды нагреть, помыться хочет с дороги. И что у этих сиродильцев за манера, все время мыться?

– Где она? – перебила ее Лидия.

– В своей прежней комнате, мы туда бадью с водой приволокли…

Не дослушав, хускарл вбежала под крышу таверны и уже через пару мгновений стучалась в дверь комнаты, где больше недели назад поселилась Банри.

– Мой тан? – позвала Лидия. – С тобой все в порядке?

Из каморки послышалась какая-то возня, плеск воды и шуршание материи.