– Тебе известно что-нибудь о нападении?

– Нет. Я просто вышел подышать свежим воздухом. Немного перебрал с медом в «Серебряной крови».

Дверь захлопнулась. Раздосадованная имперка уселась за стойку, заказала бутылку вина и принялась потягивать выпивку в надежде, что скоро все забудется. Через пару секунд к ней присоединилась Лидия, пытающаяся в полумраке зала прочитать записку.

– Этот парень просит нас прийти вечером в храм Талоса, – сообщила она наконец.

– Да неужели? Может быть, это он тебя просит прийти? Зачем ты вообще подобрала его писульку?!

– Ну... – Хускарл замялась. – В городе неладное что-то творится. Изгои эти...

– Даже если и творится, то нас это не касается, тут стража права. Мы здесь вообще проездом, ты помнишь?

– Да, помню... Мой тан, давай все же сходим. Пожалуйста.

Банри мрачно допила вино и отставила бутыль в сторону, глядя в огонь очага у противоположной от входа стены.

– Ладно, если уж тебе охота, давай прогуляемся. Все равно надо чем-то занять вечер.

Святилище Талоса расположилось прямо над «Серебряной кровью», в многоуровневой башне. Вход внутрь прятался в темном тоннеле, пришлось воспользоваться светильником, чтобы его отыскать. Давешний парень уже был здесь – попирал спиной одну из колонн, чья верхушка терялась высоко во мраке. При виде спускающихся по длинной лестнице женщин молодой человек выпрямился и с признательностью в голосе проговорил:

– Извините, что втягиваю вас в наши маркартские дела, но после этого случая на рынке у меня совсем не осталось времени. Кстати, я Элтрис.

– Лидия, – кивнула хускарл. – А это...

Она нерешительно посмотрела на Банри, но та недовольно нахмурилась, и Лидия смолчала.

– Зачем звал? – спросила имперка без обиняков.

Элтрис прикусил губу.

– Вы не из местных. У вас бывалый вид. Вы подойдете.

Банри хмыкнула.

– Подойдем для чего? Что ты имеешь в виду?

– Тебе нужны ответы?! – воскликнул парень. – Мне тоже! Как и всем остальным жителям города. Человек впадает в безумие прямо на рыночной площади. Всем известно, что он из Изгоев. А стража ничего не предпринимает, только убирает трупы.

– И ты хочешь узнать, что за этим кроется?

– Именно. Все это продолжается уже много лет. И все, что я сумел раскопать – это кровь и смерть. Мне нужна помощь.

– Какого рода?

Элтрис переступил с ноги на ногу и почти с мольбой взглянул на Банри, решив, по всей видимости, что она в этой команде главная.

– Прошу тебя. Выясни, почему на ту женщину напали, кто стоит за Вейлином и Изгоями. Я заплачу за любые сведения, что тебе удастся найти.

Лидия не шевелилась, в кои-то веки решила придержать свое мнение при себе. Банри сжала переносицу пальцами, от всей этой истории у нее уже голова шла кругом.

– Вейлин – это убийца?

– Ага...

– Кто он такой? Ты говорил, что он из Изгоев...

– Ну да. Он этого никогда и не скрывал.

– А ты сам?

– Я – не Изгой, – отрезал Элтрис. – Но мои предки всегда жили в Пределе, если ты об этом. Так вот, это не одно и то же.

– И все-таки, кто они такие?

– Они потомки древних хозяев Маркарта. Коренные жители Предела, как и многие из живущих здесь. Норды изгнали их из города. Ульфрик Буревестник и его люди. Это было лет двадцать назад. – Все это было описано в книге «Маркартский медведь», да еще с большими подробностями, так ничего нового Банри не услышала. – Но почему-то они все еще здесь. И они убивают людей.

– Понятно... Так что там с этим Вейлином? Где он жил? Чем он жил?

– Он работал в плавильне. – Молодой человек задумчиво посмотрел куда-то в сторону. – Я и сам там когда-то отливал серебряные слитки. Я им никогда особо не интересовался, Вейлином-то, знаю только, что он живет... жил в Муравейнике, вместе с остальными рабочими.

Повисло молчание. Банри обмозговывала услышанное. Вся эта история дурно пахла, и имперку терзали дурные предчувствия. Пока она прикидывала, не уехать ли из Маркарта прямо сейчас, невзирая на позднее время, Лидия решила прервать затянувшуюся паузу.

– Значит, ты все же сам пытался расследовать эти убийства?

– Да, – кивнул парень. – Все началось, когда я был еще ребенком. Мой отец владел одной из шахт. Редкий случай, ведь нордом он не был. Его убили. – Голос Элтриса слегка дрогнул, но он тут же взял себя в руки. – Стражники уверяли, что это просто дело рук безумца, но все знали, что убийца был из Изгоев, вот прямо как сегодня. С тех пор я и пытаюсь докопаться до правды. Поиски меня ни к чему не привели, а потом я женился. И скоро сам стану отцом.

Банри покачала головой.

– Извини, конечно, но разве инстинкт самосохранения не говорит о том, что лучше бы не лезть тебе во все это? Мы в ваш замечательный город только сегодня прибыли, и уже поняли, что проявлять излишнее любопытство здесь опасно. Тем более, у тебя семья.

Элтрис повесил голову.

– Я поклялся, что брошу свои поиски – ради ребенка, но призрак отца словно преследует меня, спрашивает: «За что?»

– Ты бы травки успокоительные попил, – вздохнула Банри. – И не будут никакие призраки преследовать. А что насчет этой женщины, убили которую? Есть догадки, за что?

– Понятия не имею, – пожал плечами парень. – Только она не из Маркарта, у нее буквально на лбу написано – «чужестранка». Поскольку приезжие обычно останавливаются в таверне «Серебряная кровь», как вы, например, я бы там поспрашивал.

– Ясно. – Имперка отступила к лестнице. – Я хочу предупредить, Элтрис, чтоб ты напрасных надежд не питал. У меня нет ни времени, ни желания лезть в местные разборки, мне своих проблем хватает. Я попробую разузнать что-нибудь, но только в разумных пределах.

Готтлсфонт направилась к лестнице, Лидия топала следом, к счастью, без возражений. Растерянный Элтрис только и успел крикнуть «Спасибо!», прежде чем тяжелая металлическая дверь отрезала его от приезжих.

На следующий день, после утреннего туалета – Банри практически на каждом постоялом дворе требовала себе воды для того, чтоб освежиться, за что ее не жаловало большинство владельцев гостиниц в Скайриме – имперка расчесала влажные после ополаскивания волосы и, заплетая их в косу, спросила у Лидии, безмолвно сидящей в уголке ее маленького номера:

– Что с тобой? Ты какая-то притихшая после вчерашнего разговора с парнишкой.

Телохранительница только вздохнула.

– Ты была права, мой тан. Не надо было лезть в это дело.

– Конечно не надо было. Но теперь, раз уж я пообещала Элтрису, что поспрашиваю, придется... поспрашивать! – Банри опустилась на кровать, убрала гребешок в рюкзак и завязала тесемки. – Объектов расследования у нас два, и нас тоже двое, так что предлагаю разделиться. Я, например, возьму на себя этого... Вейлина, а ты подмажешься к трактирщику – как бишь его? – и попросишь, чтоб он тебе рассказал про убитую. Наверняка она тоже здесь жила.

– С твоего позволения, мой тан, – кашлянула Лидия, – я бы лучше сходила в этот Муравейник. Ну и на плавильню еще.

– Как знаешь.

После немудреного завтрака Лидия ускакала в нижние районы города, чтобы узнать что-нибудь о Вейлине, а Банри устроилась за стойкой в главном зале «Серебряной крови» в ожидании подходящего момента для того, чтобы подольститься к трактирщику Клеппу. Наконец Клепп закончил браниться со своей дражайшей супругой (в восьмой раз за это утро) и обратил внимание на клиентку.

– Чем могу служить? – елейным голосом осведомился он.

Банри сделала многозначительный глоток меда из своей кружки и проговорила:

– Та женщина, которую вчера убили... Она здесь остановилась?

– А, Маргрет, да. Сняла у нас лучшую комнату на целый месяц. – Клепп забрал кружку гостьи и заменил ее чистой, глянул в обе стороны и наклонился к имперке. – Слушай... Лучше не вспоминать о ней. В Маркарте о мертвых стараются не говорить, а то несчастий не оберешься.

– У тебя есть ключ от ее комнаты? – негромко спросила Банри, пропустив предупреждение мимо ушей.