Поутру Барбас стащил с Готтлсфонт одеяло и гавкнул прямо в ухо.

– Сама просила разбудить спозаранку, – выдал он в ответ на ругательства в свой адрес. – Лучше послушай: я знаю, что за топор нужен Вайлу.

– И какой же? – сердито спросила имперка, дрожа от утреннего холода. Она быстро сунула ноги в сапоги, но лучше не стало – за ночь они промерзли, чуть только инеем не покрылись. С курткой была та же история.

– Топор Скорби! – ликующе возвестил пес.

– Блестяще! Только уж извини, я не собираюсь прямо сейчас за ним отправляться. Другие заботы имеются.

– А и не надо прямо сейчас, – бодро отозвался Барбас. – Я все равно не знаю, где он.

Банри застыла с сумкой в руках, разинув рот.

– Э... И как же тогда?.. – растерянно выдавила она. – Как же я его достану?..

– Да не волнуйся ты так. Мне просто нужно время, чтобы его найти, вот и все.

Пес безмятежно почесал за ухом. Имперка постояла немного, переваривая услышанное, потом вскарабкалась в седло и вывела лошадь на дорогу.

– Если не секрет, как ты собираешься искать? – спросила она, поворачивая обратно к перевалу.

– Это трудно объяснить словами. В общем, Клавикус оставил на Топоре свою милость, за неимением лучшего слова, и так я смогу его выследить.

– А если топор не тот?

– Да тот, тот, не беспокойся.

– Ясно. В общем, уж извини, но я не буду тебя сопровождать в поисках. У меня, как я уже раньше говорила, дел по горло. И проблем тоже.

– Ты не поняла, – терпеливо проговорил Барбас. – Я не собираюсь носиться по всему Тамриэлю, держа нос по ветру. Просто через какое-то время я пойму, где находится Топор Скорби.

– И все это «время» ты будешь таскаться за мной?

– Если мое присутствие тебя так раздражает, – обиделся пес, – могу подождать в святилище Вайла.

Он припустил вперед, обогнав медлительную с утра Альфсигру, и удалился на довольно приличное расстояние. Банри, чувствуя себя весьма неуютно, прикусила губу; затем она вспомнила, как легко Барбас разделался с толпой вампиров, и крикнула ему вслед:

– Погоди! Я не это имела в виду. Просто спросила. – Пес остановился и обернулся. – Я еду в Ривервуд, нужно встретиться там с одним человеком. Если хочешь, давай вместе.

Заметно повеселевший Барбас дождался, пока кобыла с ним поравняется, и засеменил рядом.

Хотя в путь они пустились рано утром, к Ривервуду прибыли поздним вечером. Завидев знакомое скопище домишек, Банри придержала лошадь и неуверенно сказала:

– В общем, если что, держись поближе. Если на меня нападут, э... окажи посильную помощь, пожалуйста.

– Без проблем. Мы легко их стряхнем.

– Только постарайся без трупов и членовредительства. Нам всего лишь нужно будет вырваться из деревни.

– Как скажешь. А почему ты ждешь нападения?

Банри помялась и вкратце обрисовала ситуацию с Дельфиной – о том, как они вместе покинули Ривервуд на глазах десятка его обитателей, а потом вернулась одна только имперка, тогда как владелица местной таверны куда-то запропала.

– Сам понимаешь, выглядит это подозрительно, – закончила Готтлсфонт. Помолчав, она добавила: – Оргнар, мужик, которого Дельфина за себя оставила, последние дни на меня так косо смотрел, что аж в дрожь бросало...

– Понятно. – Барбас почесался, рассеянно поглядывая в сторону виднеющейся в сумерках деревни. – А ты сама-то знаешь, где эта женщина?

– Нет. Вообще... у меня есть подозрения, что ее и в живых-то уже нет. Но я тут ни при чем, клянусь...

Имперка медленно поехала к воротам Ривервуда, пес, не говоря ни слова, потрусил за ней. Обе (хотя правильнее было бы сказать – полторы) улочки селения пустовали, жители разошлись по домам или просиживали в трактире, стражников тоже не было видно. Банри приуныла. Как пить дать, они наливаются элем и медовухой в «Спящем великане» вместе с селянами. Готтлсфонт слезла с Альфсигры, привязала ее и поднялась на террасу. Барбас не отставал.

Первой, кого Банри увидела, войдя внутрь заведения, была Дельфина, беспокойно мечущаяся вокруг очага. Бретонка свирепо рявкнула на что-то лепечущего Свена, затем увидела Готтлсфонт, мнущуюся у входной двери и кинулась к ней.

– Я же тебе велела ждать тут и не высовываться! – прошипела она.

– Я...

– Ладно! Вряд ли за тобой следили. – Дельфина бросила подозрительный взгляд через плечо. – Пошли. У меня есть план.

Она ловко проскользнула между толпящимися посетителями и скрылась в своей комнате. Банри на ослабевших от облегчения ногах поплелась туда же, а следом за ней, распихивая ругающихся клиентов мохнатой задницей – Барбас. Имперка зашла в спальню и плотно прикрыла дверь, пес крутился рядом сам не свой от любопытства, но молчал, старательно прикидываясь бессловесной животиной. Когда Банри спустилась в потайной штаб, Дельфина расхаживала там, как саблезуб в клетке.

– Боги милостивые, – процедила она, завидев Готтлсфонт, – ты что, через Вайтран сюда шла?

– Через Фолкрит, – спокойно сказала имперка.

– Зачем ты вообще уехала?! Оргнар сказал, ты удрала, никого не предупредив.

– А ты бы спросила своего Оргнара... какой он мне тут прием устроил. Последние пару дней постоя я за все втридорога платила – от койки до выпивки. Они с придурком Свеном наверняка думали, что я тебя прикончила и под кустом закопала. Мало мне этой треклятой Рощи Кин...

Дельфина прорычала:

– Кретин! – И тут же напустилась на Банри: – А ты с какого перепугу ему платила?! Ну, я ему устрою! – Она перевела дух и спросила: – Что там с Рощей Кин?

О конфликте в «Деревянном кружеве» Банри страшно не хотелось распространяться, но она все же поведала Клинку, как ее там освистали. Бретонка выслушала и уселась на сундук у стены.

– Н-да уж, – вздохнула она, – мне порой кажется, что ты не Драконорожденная, а маленький беспомощный теленочек. Чего ради ты решила стелиться перед этой чернью? Рявкнула бы на них разок, живо бы тебе все на серебряном блюде подали, да еще и проводили бы с поклонами.

Банри хмыкнула.

– Видишь ли в чем дело: у нас с тобой немного разные взгляды на то, каким должен быть Драконорожденный. И, по-твоему, те деревенские враз бы зауважали меня, стоя перед развалинами своей забегаловки? Это было во-первых и во-вторых. Ну а в-третьих и в-главных – я не чувствую себя обязанной кому-то что-то доказывать. И так слишком часто от меня этого требуют в последнее время: ярл, Седобородые, ты... В общем, хватит с меня.

Дельфина откинулась к стене, побарабанила пальцами по крышке сундука и склонила голову к плечу.

– Значит, зубы ты все же умеешь показывать. Не мешало бы еще научиться почаще пускать их в ход. Замнем тогда, для обсуждения есть темы поважнее. Но сначала ответь, пожалуйста, на один вопрос. – Клинок ткнула пальцем куда-то за спину собеседницы и осведомилась: – Это что такое?

Банри повернула голову и увидела сидящего на расстеленной шкуре Барбаса. Пес оттопырил оба уха и старательно слушал, ловя каждое слово. Глаза у него сверкали от восторга – как же, столько всего интересного происходит – а нос постоянно шевелился. Имперка кашлянула.

– Ну... это собака.

– Это я поняла. А откуда она взялась? У тебя же вроде раньше не было пса.

– Он у меня временно, – пояснила Банри, – взяла на передержку, пока владелец не заберет.

– Ясно... – протянула Дельфина. – Странный он какой-то...

– Нормальный, – быстро возразила Готтлсфонт. – Ты говорила, что есть какие-то важные вопросы, которые мы должны обсудить.

– Да, да. – Бретонка опомнилась и быстро встала. – В общем, я придумала, как провести тебя в Талморское посольство.

Банри насторожилась.

– Только меня? Ты не пойдешь?

– Нет, мне не стоит. Меня могут заметить и узнать. Но тебя никто из них не знает... пока что.

Имперка уставилась на трактирщицу.

– Ты издеваешься?! Они прекрасно меня знают, более того, у них имеется приказ меня ликвидировать!

– Проклятье... Совсем забыла. – Дельфина потерла подбородок. – Сколько раз, говоришь, на тебя покушались?