Дельфина не объявилась ни на третий день с прибытия Банри в ее гостиницу, ни на пятый. В первый день осени имперка решила, что ждала предостаточно, собрала свои пожитки и съехала из «Спящего великана». Все равно атмосфера там становилась все более напряженной. Оргнар с каждым днем становился подозрительнее по отношению к постоялице, да еще Свен подливал масла в огонь, что-то злобно бурча себе под нос, едва Банри появлялась в поле его зрения. Словом, Готтлсфонт ранним утром первого числа Огня очага, пока деревня спала, выехала из Ривервуда в сторону Фолкрита. Почему именно туда, а не домой, Банри не могла толком объяснить даже самой себе. Возможно, надеялась, что Дельфина вернется, пока она будет разъезжать по соседнему владению.

На южном побережье Илиналты было тепло и зелено. Правда, это только до тех пор, пока солнце не скрылось за горизонтом. Банри спешилась, ежась от холода, отыскала местечко между деревьями на берегу озера и стала обустраивать место для ночлега, радуясь, что захватила с собой достаточно теплых вещей. Стреножив Альфсигру, она взялась собирать хворост для костра и в процессе несколько удалилась от лагеря. Имперка подобрала очередную валежину, выпрямилась и услышала злобный визг кобылы и какое-то жуткое шипение. Когда Банри, отдуваясь, вернулась к биваку, все было почти кончено – Альфсигра метким ударом свободного копыта сшибла черепушку ожившего скелета наземь, к другим костям, и принялась остервенело топтать останки, превращая их в пыль. Готтлсфонт бросила дрова рядом с лежаком, осмотрела и успокоила взбудораженную лошадь, окинула беглым взглядом изломанные костяки двух скелетов и вернулась к насущным занятиям вроде разжигания костра и готовки ужина. Потом она отыскала маленькое заброшенное кладбище слегка к западу от лагеря, удостоверилась, что другой нежити там нет, и вернулась. Похлебка как раз подоспела, Банри незаметно для себя вычерпала ее подчистую, все ее мысли занимали Дельфина и Талмор. Драконы ее так не пугали, как эти остроухие негодяи, что бы там ни говорила Клинок. Имперка свернулась в клубок на спальнике, укрывшись одеялом почти с головой и слушая, как Альфсигра хрупает овсом и фыркает в темноте. Она повернулась к костру спиной и через пару минут заснула.

Фолкрит, полускрытый завесой первого осеннего дождя, казался убогой деревенькой, а не столицей холда. Даже Хелген в свое время выглядел более внушительно, наверное, из-за имперских фортификаций. Банри натянула капюшон поглубже и поплотнее запахнула плащ, приближаясь к въезду в город. Больше всего ей хотелось оказаться под крышей, неважно какой, мокнуть под дождем, зарядившим пару часов назад, порядком надоело. У самых городских рубежей к Готтлсфонт пристал местный стражник, его сильно интересовало, кто она такая, откуда, и зачем приехала в Фолкрит. Банри терпеливо отвечала на вопросы в надежде, что охранник угомонится и пропустит ее за стены, но тот, хоть и заткнулся, все еще перегораживал дорогу. Молчание затягивалось. Имперке это надоело, и она довольно злобно спросила:

– Ну что еще?!

Стражник помялся, а потом выпалил:

– Тебе там не попадался пес?

Банри растерялась. Она-то ожидала, что он сейчас потребует у нее денег на ремонт дорог или в качестве въездной пошлины.

– Нет... – растерянно протянула женщина. – Только волки, никаких собак.

– Ну что ж. – Стражник пожал плечами и посторонился. – Езжай.

Имперка пустила кобылу вперед, и оглянулась:

– У тебя собака пропала?

– Не у меня, – покачал головой солдат и нехотя добавил: – Кузнец предлагает награду за пса, которого он вчера видел на дороге, и я надеялся, что он тебе попадался. – Он вздохнул. – Ну, буду продолжать искать. А ты смотри без глупостей.

Видать, «Мертвецкий мед» начал приносить больше дохода, поскольку Валга Виниция смогла нанять дополнительного работника – Банри не пришлось самой возиться с лошадью, вместо нее Альфсигрой занялся парнишка с растрепанной соломенной шевелюрой и веснушчатым носом. Готтлсфонт оставалось только расплатиться с трактирщицей за все услуги.

Дождь перестал только к вечеру. За это время Банри успела вымыться с дороги, пообедать, поспать немного и в очередной раз перебрать и уложить свои пожитки. При сортировке она отложила в сторону древний меч, найденный у одного из сраженных Альфсигрой скелетов. Подобное оружие имперка видывала и раньше – в нордских руинах, но этот экземпляр сохранился лучше других. Женщина уложила собранные сумки на стул и посмотрела на почерневший клинок. Через несколько минут она вышла из трактира и зашагала по направлению к кузнице, держа оружие в руке. Лод, кузнец, все еще работал, хотя уже смеркалось. Банри поздоровалась, показала ему меч и поинтересовалась, можно ли привести клинок в порядок. Лод почесал заросший щетиной подбородок и проговорил:

– Выглядит вроде не очень страшно, видывал я и в худшем состоянии клинки. Оставляй, посмотрю, что можно сделать.

Банри выплатила ему задаток и собралась обратно в «Мертвецкий мед», но тут Лод спросил:

– Ты ведь сегодня приехала? – Готтлсфонт рассеянно кивнула. – Ты там на дороге пса не видела?

Имперка покачала головой.

– Стражник у ворот говорил о собаке, – заметила она.

– Ага. Это я ребят попросил поглядывать по сторонам.

– Он у тебя потерялся что ли?

– Да это не мой... – Заметив озадаченное выражение лица клиентки, Лод пояснил: – Но хочу его себе забрать. Уж больно хорош. Сильная, свирепая зверюга...

– Ну... А если у него уже есть хозяин?

– Смотреть надо за животиной, – раздраженно отозвался кузнец. – Раз упустил – так ему и надо.

На следующий день, поздним утром Банри заскочила к Лоду, узнать, надумал ли он что-нибудь сделать с мечом, но кузнец сообщил, что только начал над ним работать. Когда имперка развернулась, чтобы уйти, он сказал:

– Может, пока я тут с твоей железкой вожусь, поищешь пса? А я тебе за это скидку сделаю.

– Далась тебе эта собака, – фыркнула Банри. – Ну, допустим, найду я ее, и что дальше? Вдруг она мне пол руки оттяпает, когда я попытаюсь подойти?

– Ну хоть примани...

– Чем?

Лод быстро сбегал в дом и через несколько секунд вернулся обратно с довольно большим мешком в руках.

– Вот тебе мясо на приманку, – сообщил он, передавая мешок Готтлсфонт. Та заглянула внутрь и обнаружила там нечто длинное, толстое и змееобразное.

– Это чего такое? – ошарашено спросила Банри, с перепугу чуть не выпустив ношу из рук.

– Этот... короче, нос мамонта, – спокойно сказал кузнец, возвращаясь к работе.

– Хобот?!

– Эге...

Имперка еще раз посмотрела на содержимое мешка и содрогнулась.

– Сдается мне, на такое польстится только очень голодная псина.

– Ну не скажи, – возразил Лод, раздувая угли в горне. – Я разок пробовал стейк из этой штуки – очень вкусно.

Банри с сомнением покачала головой и пошла в сторону западных ворот. Не то чтобы она и в самом деле собиралась искать эту собаку, но заняться-то все равно было нечем. Имперка бы почитала что-нибудь, но с собой книг у нее не имелось, а публичных библиотек в Скайриме не устроили. По крайней мере, их не было в тех поселениях, где довелось побывать Готтлсфонт.

Выйдя за стены городишки, Банри подалась в лес, но быстро вернулась на дорогу, потому что растительность еще не просохла после вчерашнего дождя. Имперка удалилась от Фолкрита примерно на расстояние полета стрелы, попинывая камень, попавшийся на дороге, потом остановилась и подняла голову.

Собака стояла посреди дороги и внимательно смотрела на нее. Готтлсфонт молча попятилась. Нет, конечно, в Скайриме держали собак крупной породы – здоровых серых волосатых волкодавов, но этот пес был больше самого крупного из них раза в два, да и внешне отличался. Банри пришла в голову мысль, что Лод, приручи он эту тварь, сможет кататься на ней верхом вместо лошади (в том, что собака – та самая, имперка не сомневалась). Пес, тем временем, уселся на свою шерстяную задницу, умильно склонил голову на бок и сказал: